Литератор берёт лист бумаги. Лист, а не тетрадь с листами. Он пишет, исправляет, комкает, выбрасывает, когда на пол, когда в урну, пока не добивается нужного ему результата. Алехандра не выбрасывала, она всё выкладывала на один лист с исправления и рисунками. А потом всё перепечатывала на машинке.

При таком подходе связь между строчками могла и отсутствовать. Стихи надо было додумывать. Чем я и занялся. Я понял, что Алехандра читала написанное на бумаге вслух. Каждая фраза была яркой. Из фразы можно было написать эссе. Она была хорошая эссеистка. 

      Такой концентрации идей нет у классиков 17-19 веков. У них есть течение мысли, как течение Темзы или Рейна. Тогда даже сорт бумаги продумывался, перед тем, как сесть писать текст. Черновики хранились. Все мысли, доверенные бумаге были ценными.

      Затем наступила эра машинописи, скорость написания увеличилась, содержание классиков 20 века превратилось из реки в ручей, который шумел на камнях, как пальцы стучали по клавишам. Сейчас время искусственного интеллекта. Можно и не печатать руками, а чётко произносить фразы и лэптоп тебе их сам напечатает. Но от этого устаешь. Это не не творческая работа. Скомкать лист бумаги и бросить его в мусор, это разрядка от накопившегося стресса. Мои руки перестали следовать за мыслями. Это эмоционально другой труд. 

    Я нашёл свои старые тетради и стал читать их. Я вернулся в прошлый век. Собрался с духом и купил набор для каллиграфии. Долго выбирал бумагу для письма и рисунка. Каждая бумага требовала своего текста.  Я перестал быть рабом своего говорящего лэптопа. Все переживания и сомнения должны быть на бумаге, я их сам там вывожу, своими руками. И пока пишу, я думаю. А когда говорю, то время на раздумье нет. Человек ищущий, должен выходить из скучной реальности. Стихи Алехандры звучат. как  из потустороннего мира, где мы все живём, а настоящие будни, это  выдуманные и навязанные нормы, которые нас сковывают ради мифического порядка, который рано или поздно ведёт к личному конфликту.