Мне попалась книжка стихов Алехандры Писарник. Неоднозначная поэтесса, но что-то в стихах было, что меня заинтересовало. Я представил, как в Германии пришел к власти Гитлер и из Польши евреи поехали, кто куда мог. Родители будущей поэтессы поехали в Аргентину, где и появилась на свет маленькая Блюма. Как она стала Алехандрой есть много статей. Меня они не итересесовали.
Девочка закончила еврейскую школу и поступила в столичный университет. Свобода на неё подействовала сильно, она увлеклась современной литературой и стала брать уроки рисования. Она опубликовала первую книжку, которая мне и попала в руки. Нетрадиционная в своей новой студенческой жизни она рано познала все грехи, что противоречило еврейскому взгляду на жизнь. Произошел психологический слом, который и привёл её к ранней смерти. Раздвоение личности проглядывается почти в каждой её книге. За это раздвоение ей давали премии в Нью Йорке и Париже. Испано язычный европейский и американский бомонд того времени её боготворил.
Я стал смотреть её рисунки и черновики, благо все материалы из музеев оцифрованы и есть в сети. Потом вспомнил, как сам писал первые рассказы. Была перьевая авторучка, лист бумаги и печатная машинка. В 60-70 годы прошлого века ещё было живо чистописание и каллиграфия. Анализировали почерк психологи и даже криминалисты. Почерк многое говорил о душевном состоянии человека. Движение руки и движение мысли были синхронны. Каллиграфия букв отличается от каллиграфии иероглифов. При написании иероглифа работает тело, а не одна рука. Иероглиф не буква и не звук, это картинка в квадрате. Каждый иероглиф имеет смысл и правила формирования в соответствии со смыслом.
