В  эйфории гнева и страсти, моя ярость оправила меня на поиски моего брата. Моего глупого жалкого брата.

Старший сын.

Когда он появился,  я совершенно не понимал то что он говорит. Лишь слова «да», «нет» иногда были разборчивы в его исполнении. Мои отец сказал, что он убил нашего врага, дал нам шанс выбраться из тени его жадности и завладеть  большим богатством и влиянием. И то что этот иноземец – это символ смерти наших  врагов теперь у нас. Много чего произошло в первые дни его пребывание, но запомнился мне большой пир в честь смерти и возрождение наших земель. Люди много гуляли,  пили,  наслаждаясь возможностью  освободить себя от всяких  предрассудков, злых  мыслях и безнадежного будущего. Праздник организовал мой отец, поэтому вина, водки, пива было много.  Мой отец знал  людей, и знал чего они желают. Даже те кто винил его в проигрыше семье Атаме праздновали и веселились в те дни.  Да,  они пришли,  пили, веселились, а глаза горели ненавистью, ненавистью  к моему отце, тому кто делает все для них. В те дни символ, имя его невозможно проговорить, сидел тиха, наслаждаясь всем что ему дают, он был тогда  словно зверь, умирающий с голоду. А после, в дни что он   все больше походил на человека, постригся, побрился, его лицо было загорелым, где то слезала кожа, нос чуть крючком смотрел на меня,  а глаза темные,  словно в них  что то тускнеет, смотрят  и чего то желают, словно смерти  хотят. Не знаю почему. Но Братья,  что следили за ним, выполняли свой долг хорошо, оберегали его и следили что он что то не натворил.  Их  Символ возненавидел, особенно если они были вместе. Тогда он пытался на них  напасти, убить кого то, но братья сразу же вразумляли его.