Глава 1.
Третий будильник всегда будто громче двух предыдущих.
Солнце сильно слепит глаза. Я сдираю голову с подушки, паркет – раскаленный.
Нужно найти шторы плотнее.
Вздрагиваю. Сири озвучила новый «входящий» на всю квартиру. Взгляд на часы — 09:00.
9 утра… Кто звонит мне в 9 утра?
“Входящий звонок от «Марго Нью-Дели»”.
Ох. Ты.
Сири, сбрось звонок. Я не хочу с самого утра слушать про мумбайских сироток. Знает же, что я собираюсь на работу… Разница-то 5 часов.
Снимаю пижаму в ванной, взгляд на шкаф у умывальника. На нем корзинка, в ней открытка и гель для душа с лавандой. «Дорогой А. от коллег». Кто дарит гель для душа на 8 марта? Я продаю франшизы, а мне дарят мыло, чтобы я… отмылась? Справедливо.
Ладно, пусть. Буду стирать им тряпки для пола.
Колготки треснули от самого колена и до кончика ногтя. Очень здорово, что итальянское белье все же осталось доступным в этой стране.
10:30. За окном морось и слепящее солнце, у корней деревьев еще не растаял снег. Надену уже свои новые туфли, в ботинках совсем надоело.
Такси остановилось у самого входа в башню. Сажусь на заднее, салон насквозь пропах дешевым ароматизатором. «Приятной поездки!» Да, приятной мне поездки. В бизнес-классе с «альпийской свежестью».
Водитель остановился, не доехав метров триста до входа в мой бизнес-центр. Сказал, мол, пройти мне будет легче, чем ему развернуться. Я плачу за поездку, чтобы пройти половину пути ногами, все верно? Отлично. Я так и хотела.
Спасибо, всего хорошего. Всего Вам самого лучшего. Вышла из машины, захлопнула дверь, до входа в здание нужно пройти еще 2 светофора.
«Как прошла поездка?». А я сейчас расскажу.
«Спасибо за обратную связь! Ваш отзыв обрабатывается сотрудником компании, он свяжется с Вами в ближайшее время». Конечно. С нетерпением жду.
Пишу ассистенту с удалёнки, вечно она путает сметы в презентациях. Неужели я обязана учить чему-то человека, которого не нанимала? Мы агентство недвижимости, а не волонтерская программа.
Так, приплыли. Она еще оправдывается. Мне бы столько смелости в 18.
Ох, и это солнце, Боже. Ну правда, так ли трудно было взять с собой очки?
Смотрю в экран. «Уважаемая А., очень жаль, что поездка не оправдала Ваших ожиданий. В ближайшее время мы свяжемся с водителем для беседы и выяснения деталей. В течение 3 дней Вам будет возвращена разница в сумме за оставшееся расстояние в пути!»
Не оправдала моих ожиданий? Для выяснения деталей? Да, вы все сейчас же летите в корзину.
Проверяю время.
Почти 11. Дойти успею.
Еще 10 минут и мне снова придется сидеть в пыльном офисе и слушать о том, как Кирочке, дочке генеральной, уже третий раз за три года меняют ортодонта.
Надо же, у вас есть целых 600 тысяч на железки? Сочувствую.
На фоне главная улица совсем зашумела. Все проснулись и бегут копить на Египет. Жду зеленый уже минут 5. С угла напротив к пешеходному тащится мать с двумя девочками. Держит старшую левой за капюшон, младшую – в правой, коляску с пакетами толкает ногой.
Интересно, они правда проведут с ним «беседу»? Чертовы 300 метров! Наверное, побеседуют так же, как делает наш тренинг-менеджер перед отпуском. Конечно, не у всех рабы учились рабствовать в МГИМО. Таких овец нужно стричь почаще.
«Мы команда и решим это вместе!». Да-да, команда, Ванюш. И дачу мою мы тоже отремонтируем вместе.
Слышу звук вдалеке. Похожий на писк резины.
Резкий треск стекла и свист колес.
Удар.
Оба уха заложило до глухоты. Дальше я слышала только собственный пульс.
Голова болит, в глазах потемнело. Сердце лопается до самого горла, будто вот-вот, и я его выплюну.
Кажется, мне пора уволиться.
Белый, черный, серый – дым. Номерной знак отлетел к бордюру.
Стараюсь сбить онемение в ногах, поглубже вдохнуть. И пошире раскрыть глаза, чтобы быстрее проснуться.
Глава 2.
Два или три. Два!
Или три…?
– Сколько пальцев?
–Три…?
– Два. Но не страшно. Вот лекарство, седативное. Принимать по 3 таблетки следующую неделю. И МРТ планово, по желанию. Вроде, Вы не сильно ударились?
– Нет, не сильно. А я ударялась? Только пятки горят…
– Обычный обморок. Небольшой ушиб, но в целом, состояние удовлетворительное. Можете встать и одеться, шеей пока сильно не дергайте – понаблюдать до вторника. В конце холла Вас ждет инспектор. Только задаст пару вопросов, и можно идти домой.
Коридор цвета призрачно-зеленого. Дошла до выхода и забыла, зачем сюда стремилась.
– Добрый… Здравствуйте. Инспектор Каримов. Алиса Дмитриевна, Вы согласны пройти допрос как свидетель ДТП, произошедшего сегодня в 10:55 на переходе по улице Оржоникидзе?
– А что я должна?
– Для начала – протокол. Подписать справа. Затем ответить на пару вопросов.
Беру ручку из протянутой руки инспектора Каримова. Ставлю подпись. Крючок в конце вышел совсем кривым.
Поворачиваю голову, смотрю в прозрачную дверь у входа – смеркается.
– Сколько часов я здесь пробыла?
– Алиса Дмитриевна, опишите, как и при каких обстоятельствах произошла авария?
На ней были шерстяные колготки. Белые колготки в розовую клетку. Снизу – резиновые ботинки с желтым утенком с каждого бока.
Я видела мягкие пшеничные волны на голове. Солнце их сильно просвечивало, и сначала мне показалось, что она совсем лысая.
Большой малиновый рюкзак перевешивал корпус вперед. Сзади на рюкзаке была прозрачная вкладка. В ней лежал рисунок. Думаю, это был пони? Пластиковый мультяшный пони с длинным фиолетовым хвостом. Даже видела тени и блики. По капле белой краски у краев фигурки. Видно, она сильно его любила.
В детстве я мечтала о таком рюкзаке, но мама купила мне обычную черную кожаную сумку на двух замках. Одну – для учебников и для нот.
Лина. Ли–на. Л-и-н-а.
Каждая следующая гласная протяжнее предыдущей.
Помню, учитель оркестра так же кричал мое имя, когда я слишком резво отрывала смычок от струн.
Али Билалович? Это Вы? Простите, пожалуйста, я виновата. Я больше не буду срывать игру.
Я больше вообще никогда не буду играть.
Весь оркестр уносился в гробовое забвение одновременно, резко замолкая от одного стука мастера ладонью по крышке фортепиано. Один хлопок, и мы молчим. Два – значит, можем продолжить. Но уже идеально.
Странно, вроде, уже был зеленый. Но вся улица встала сегодня, замолкнув так же.
Светофор от удара согнулся прямо по середине.
Али Билалович, можно я уже закрою глаза?
Однажды в детстве я порезалась ножом для фруктов прямо между большим и указательным. Бабуля сказала мне, что кровь – это малиновый джем. Ее так много, потому что я очень сладкая.
Я закрываю глаза и вижу белого плюшевого зайца.
Он медленно багровел, обмокая в луже джема рядом с ее головой. Только хвостик остался таким же белым — она сильно сжала его в ладошке.
Глава 3.
Я выхожу за шлагбаум у больницы, вдыхаю свежий апрельский воздух. Стало отчетливо ясно, для чего мне легкие.
На экране телефона мелкая трещина, карты на месте, чехол в порядке.
9 пропущенных. Что же ты, блять, все-таки от меня хочешь, Ванюша?
Где это приложение для такси? Точно помню, стояло рядом с ВотсАппом, было так удобно.
Это презентации, это…– не то.
Ладно, потом найду.
Вызову Убер.
Дом весь пропах теплым древесным паркетом. Этот запах вернул меня в лето две тысячи третьего, в баню у бабулиной дачи. Ландыши, качели у склона луга, где видно весь горизонт и весь город. Прохладный молочный коктейль и воскресное «СПА», когда она терпеливо носила мои рукодельные маски из меда и овсяной стружки.
Утром я оставила форточку открытой, чтобы проветрить спальню. Постель мягкая, хрустящая, немного прохладная. Я снимаю туфли, пятка неохотно отлипла от пятна крови на стельках. Видно, осколки от бампера отлетели мне в туфли. Одна ранка еще сочится, но я совсем ничего не чувствую.
Включаю душ, делаю горячее. Интересно, лавандовый гель правда пахнет лавандой?
Набираю полную ладонь и хлопаю фиолетовую лужицу прямо под грудь. Мылится быстро, по животу стекает густая белая пена и розовеет к сливу в мраморной ванне. Нужно, видимо, чем-то перевязать раны.
Я набираю гель снова, и снова, и снова, и снова смываю все кипятком. К шестому разу пена скатилась уже полностью белой.
Пустая баночка геля летит в урну. Спрошу у Лёни, где заказать новую.
Я смотрю в зеркало, как будто вижу себя в нем впервые. Кажется, и этим утром я ни на секунду не остановилась.
Мне жаль смотреть себе в глаза, и я очень хочу извиниться. Не знаю, за что. Вроде, я не сделала ничего плохого.
Мне нравится, как пахнет эта постель. И пододеяльник на замке – две секунды, и все готово. Интересно, где шьют это белье? Made in Holland. Круто. Всегда хотела в Амстердам.
Чувство, будто всё продлилось 3 секунды. Но я перестала слышать крик ее матери, только когда стала считать пальцы медсестры в больнице.
Сири, включи бинауральные ритмы на 80. Нет, стоп.
Сири, позвони Марго Нью-Дели.
Четыре, три, два, один – выдох. Так ведь она учила?
Спасибо, Сири.
Спасибо.
