Крышка легко поддалась и была аккуратно уложена на пол.

— Посветите, Джерри.

На дне короба лежали стержни, планки, отлитые из бронзы.
Профессор достал одну недоуменно покручивая в руках. Из-за стекла шлема свет фонаря выхватил ничего не понимающий взгляд ученного.

— Погодите, док, тут на стенке короба какие-то рисунки.

Ученые, водя фонарями склонились над изображениями.

— Похоже на какую-то схему…
— Схему сборки, док!
— Именно, вот это вставляется сюда, — профессор порылся в стержнях и вытащил похожий, — потом вот так… Надо все достать и разложить…
— Погодите, док, — сказал ассистент, заходя с другой стороны короба, — тут похоже финальный результат.
— Покажите, Джерри, покажите, — возбужденно заговорил профессор, становясь рядом коллегой.
— Но ведь это…
— Но это ведь….
— Не может быть….
— Десятилетия исследований что бы найти…
— Да Джерри, сомнений нет. Это гребаный ткацкий станок!

Профессор снял шлем и оттер лоб от пота.

— Но док, а как же, воздух, воздействие.
— К черту Джерри, к черту! Мы десятилетия искали ткацкий станок. Трисмегист был ткачам, понимаете?! Он не был пророком. Цивилизация, мать ее, началась с одежды, Джерри. С этих гребаных шмоток. Лакосте, Прадо, Дольче Габбано, Версаче, Армани… Гореть им в аду.

— Ну теперь мы знаем, что цивилизация началась с одежды, — рассмеялся Джерри так же снимая шлем.
— Видимо он изобрел ткацкий станок, с которого все и пошло.