9 глава
«Время говорить СПАСИБО»
— Вы обязаны его спасти, слышите? – голос отца был как всегда строг, заставляя подчиниться. – Это мой сын, который прошёл почти все круги ада и почти пришёл к нам живой!
— Товарищ главнокомандующий, мы сделаем всё возможное, чтобы спасти вашего сына. – успокаивал его врач. – Мы максимально оперативно проведём все исследования и вытащим вашего сына, обещаю вам. Он лично потом вас обнимет и расскажет через что он прошёл.
— Сашенька, мальчик мой, – мама стояла рядом с кушеткой, пока готовили всё для исследований, – я знаю, что ты меня слышишь, мальчик мой, всё будет хорошо.
— Тише, успокойся, – Данил успокаивал Сашу, пытался максимально поддержать её. – Он прошёл через всё это, он справиться, главное – верить в это.
— Я попрошу вас всех покинуть это помещение, – мы начинаем необходимые процедуры. – сказал доктор ровным и спокойным голосом. – Господа, мы приступаем! Накануне очередная жизнь, и она в наших руках. Подготовить вторую положительную для вливания, взять пробу его крови на заражение, подключить к аппарату ИВЛ.
Моментально после распоряжения главврача началась суета: один из фельдшеров подошёл и взял пробу крови, введя в вену шприц, второй – начал тут же поддевать ёмкость со свежей кровью для вливания, третий – поставил рядом с кушеткой стойку, просунул в крепёж ампулу с раствором, подсоединил все шланги и ввёл в вену иглу.
— Мы тебя вытащим, я обещаю! – сказал врач, глядя в закрытые глаза.
— Ну как он? – раздался голос папы.
— Всё прошло хорошо! Сделали вливание свежи крови, прокапали его сильнейшими лекарствами, теперь остаётся надеяться, что у него крепкий организм, и он справится сам. Больше мы влезать не можем – сделаем только хуже. – врач говорил на выдохе, что показывало его усталость. – Сейчас он будет спать, мы поставим ему капельницу с глюкозой, потому что организм измотал, он сильно исхудал. Сил практически не осталось, ему нужен отдых. Да и вы отдохните, такой стресс непросто так сразу пережить.
— Хорошо, спасибо вам огромное и человеческое! – сказал отец.
— Спасибо говорить ещё рано, будем надеяться, что организм справиться, – мы лишь активизировали его и способствовали немного. Да к тому же, мы выполняли долг – клятву давали.
— Саша, ты мне нужен, – раздался девичий голос, – ты обязан очнуться, обязан, должен!
Пип. Пип. Пип. Такой писк издавался с определённым интервалом, дышалось на удивление легко, но в организме отдавалось все страшнейшей болью. Руки в районе локтя болели, казалось, что меня протыкали много раз.
Белый потолок, холодные лампы издавали едва слышное жужжание, которое растворялось в комнате. Неужели я выжил? Я слышал разговор медика и отца, после чего вновь вырубился. Меня откачали, – даже не верится в это. Казалось, тогда в зоопарке я попрощался с жизнью, а ещё в грузовике меня не покидали мысли, что это последнее, где я мог быть в этой жизни и все те люди, что окружали сейчас меня и жалостно смотрели, станут свидетелями моей смерти. Или же меня не успеют спасти доктора. Ведь самое последнее, что запомнил – длинный коридор, бегущие рядом ребята и отец с врачом, голос Дани разгоняющий впереди народ. И вот я сейчас лежу на кровати, удивительно легко дышу, и ощущаю боль.
Поднял голову и увидел, что Данил и Саша сидят на стульях и тихонько дремлют. Почти на сгибе руки зафиксированная игла, введённая в вену, а от неё тянется тонкий шланг, ведущий к ампуле на стойке. Всё тело ныло, боль накрыла собой полностью, не оставляя даже шанса вздохнуть без неё.
Я попытаюсь подняться на кровати, но тут же всё сковывает, намекая, что это довольно плохая идея. Кушетка проскрипела или это был я? Даня и Сашей открыли глаза почти одновременно и оба расплылись в улыбке.
— Очнулся! – радостно проговорил Даник.
— Живой! – крикнула Саша, подскакивая со стула. Она подбежала ко мне и аккуратно обняла, стараясь не сорвать иглу. – Я так боялась за тебя!
— Дай я встану. – я вновь попытался подняться, но Саша навалилась немного на меня, не давая этого сделать.
— Не вздумай! – раздался строгий голос Данила. – Тебе велено лежать, а нас сюда прислали, чтобы мы следили за этим. Я схожу за врачом.
Даня вышел из комнаты, и я уставился на Сашу. Она помотала головой, поняв, что я от неё хочу.
— Нет, милый мой, я боюсь от Дани получить, – с усмешкой проговорила она, – слышал, какой он строгий? А вообще тебе врач правда не рекомендовал вставать, пока он сам не придёт.
— Я чувствую себя нормально. – пытаюсь соврать я.
— Не, меня не обманешь. – сказала она с улыбкой. Посмотрела мне в глаза всё теми же, что пленили меня тогда в автобусе, эти два изумруда, что заставляют смотреть на них бесконечно. Две стихии слились в одном взоре: земля и вода, земля и небо – зелёные и голубые глаза – идеальный баланс. После чего она погладила по моим волосам, нежно обратной стороной пальцев провела по щекам, обхватила их ладонями и поцеловала лоб. Вновь взглянула на меня и глубоко вздохнула. Вновь поцеловала, но уже в губы: сначала нежно прикоснулась, на мгновение оторвалась и вновь поцеловала.
— Голубки опять нежатся. – с широкой улыбкой отец вошёл в комнату и остановился у кушетки. – Мы, так понимаю, не вовремя.
— Да нет, всё хорошо. – растерянно проговорила Саша. Она поправила волосы, спрятав прядь за ухо и сделала несколько аккуратных шагов назад. – Простите.
— Что вы, это вы меня простите, не хотел в неловкое положение поставить вас. – проговорил отец, повернувшись к Саше.
В комнату вбегает мама и смотрит на меня. Её намокшие и уставшие глаза тут же привлекают к себе внимание.
— Сашенька, мальчик мой! – садится рядом и обнимает с такой силой, что на мгновение мне показалось, что хрустнули рёбра, но после успокоился, вспомнив, что это скрипит кушетка. Она прижала меня сильнее к себе, и тут стало действительно не хватать воздуха. – Я верила, что вы живы, верила, что спасётесь! Несколько раз снились сны, где я видела именно этот момент, но каждый раз просыпалась в слезах и долго не могла успокоиться. А теперь, это наяву, вы живые, я не могу в это поверить.
Мама сидела так ещё несколько секунд, после чего отпустила меня и стала смотреть в лицо. В её мокрых глазах я видел неописуемое счастье, слёзы радости и усталость, усталость, накопленная за столько времени, эти самомучения чувствами и догадками. Она сидела и смотрела на меня, тихонько всхлипывая, действительно, не веря происходящему.
В комнату вошёл врач и встал рядом с отцом, который наблюдал картину со стороны. Он расплылся в улыбке, а глаза намокли. Неколебимый характер и закалённые чувства пошатнулись, и дали слабину.
— Я… я не знаю, как это описать… – начал он, глядя на меня, но говоря врачу, – это просто невероятно. Они прошли через столько проблем, испытали просто бурю эмоций, были на волоске от гибели. А вы… вы вытащили моего сына с того света.
— Повторюсь, – с небольшой улыбкой проговорил врач, снимая очки, – мы лишь способствовали скорейшей поправки вашего сына. У него оказался очень сильный организм, да и скажу вам, по правде, у вашего сына удивительная везучесть, некий дар, и могучая сила, живущая внутри. Не сдаться, идти до конца, да и вести за собой мини отряд – далеко не каждый на такое способен. Поэтому, мы лишь подсобили, а спасибо вы должны сказать ему.
— Но всё же, если что-нибудь вдруг понадобится там, люди или оборудование, дайте знать, – я теперь ваш должник. – отец протянул руку для рукопожатия, на что доктор ответил взаимностью.
— Премного буду благодарен, если вы сейчас дадите вашему сыну хотя бы переодеться, да, к тому же, я должен поставить ему укол очередной, а после он выйдет к вам, – гарантирую это. – сказал доктор, глядя на повернувшуюся к нему маму.
Мама тут же встала, взъерошив мои волосы, вытерла слёзы и вышла из комнаты с широкой улыбкой. Отец подошёл к кушетке, взглянул на меня с улыбкой и поставил лёгкий щелбан, бегло оглянувшись на врача, который наблюдал за этим, сделал несколько широких шагов, словно подросток, который только что нашкодил и вышел из комнаты. В комнате остался только доктор. Взяв стул, он поставил его рядом с кушеткой, присел на него и посмотрел на меня.
— Ну что ж, Александр, могу вас поздравить, все процедуры были проведены успешно, сейчас взглянем на результаты последних анализов. – он открыл небольшую синюю папку, откуда достал несколько листочков. Устремив взгляд в них, начал изучать содержимое и после небольшой паузы посмотрел на меня. – Могу сказать, что ваши показатели стремительно идут на улучшение. Когда вас привезли, ваша кровь была сильно заражена в результате ранения, также схлопотали большую дозу отравляющих веществ, но сейчас же почти все показатели в норме. Повторюсь, у вас довольно сильный организм, он почти справился сам, что является большой редкостью, мы лишь простимулировали его. Сейчас я вам введу укол – это специальная разработка от наших учёных, – вещество поможет вашей крови быстрее реабилитироваться.
Он вытащил аккуратно иглу капельницы, посмотрел на руку, после чего попросил продемонстрировать другую, и, убедившись, что лучше всего укол делать во вторую, стал дезинфицировать её.
— А теперь можете переодеваться и выходить к своим родным и близким, а ближе к восьми часам я зайду вновь к вам. Да, вашу подругу мы уже прокапали, у неё были не столь значительные показатели, но решили перестраховаться. Сейчас её жизни и здоровью ничего не угрожает. – подытожил врач, после чего вышел из комнаты.
Я остался один. Привстав на кушетке, вновь ощутил старую знакомую боль, что мучила всё тело, но просидев несколько секунд, настроился на следующий шаг. Спустив ноги с кушетки, почувствовал, как кровь хлынула к ногам, а мышцы заныли с новой силой. Нога в месте ранения очень сильно болела, бинт стягивал её довольно сильно. Но, пересилив себя, встал на ноги и так простоял несколько секунд, пока они не привыкнут. На стуле лежали чистые штаны бледно-зелёного цвета и белая водолазка.
— Пора начинать заново жить. – сказал я, расправляя свежее бельё. – Но сначала в душ.
Я встал под поток воды. Почти горячие капли падают на моё измученное грязное тело, возвращая его к жизни. В канализацию уходила мутная вода, смывшая с меня следы пройденного пути. Эхом отдавалась боль в мышцах, но уже не столь мучительно. Намылив волосы, я посмотрел на руки, где увидел грязную пену, а смывая её с головы так и вообще испугался. На полочке лежала губка довольно грубая и баночка шампуня без этикетки. Он очень приятно пахнет. Смыв с себя пену, мне захотелось жить.
Водолазка оказалась как раз по размеру, выглаженная, белая, как свежий снег. Штаны оказались по длине, будто их специально шили для меня. Стоя сейчас абсолютным чистым и в свежем бельё, чувствовалась необычайная лёгкость, дышалось так свободно, как не было очень давно. В отражении зеркала я увидел исхудалое тело и лицо: выступили скулы, кожа натянулась, руки стали худыми, видны вены, непонятные шрамы.
Хромая, я вышел из комнаты, где в коридоре сидели все. Увидев меня, они захлопали: врачи стояли вдоль стены и смотрели на меня с широкими улыбками, военные хлопали рядом с отцом, мама стояла чуть впереди и вытирала слёзы с глаз.
Брат подбежал ко мне, я присел на одно колено, и он обнял меня так сильно, что, казалось, сейчас задушит.
— Саша, ты самый настоящий герой и самый лучший на свете брат! – восторженно проговорил Денис, крепче сжимая хватку. – Я всегда думал, что ты постоянно будешь меня ругать, и мы будем ссориться, но т ы оказался героем, который всех нас спас. И ты умеешь держать слово!
— Денис, если вы хотите, чтобы ваш брат выжил, ослабьте хватку. – с улыбкой проговорил врач, стоящий рядом с отцом. – Потому что, судя по его лицу, такими темпами, ему осталось недолго.
Все вокруг засмеялись, а брат отпустил мою шею. Я поднял его на руки, как делал это, когда он был маленький. От испуга он снова схватился за шею, но уже не душил. Мама с отцом подошли к нам и обняли нас, поцеловав каждого в лоб, а отец одарил ещё и своим лёгким щелбаном, сказав, что мы у него самые настоящие герои. Мы все вновь обнялись, а овации вокруг только усилились.
Мама с отцом расступились, и я увидел Даню, стоящего рядом со своей матерью. Поймав мой взгляд, он подошёл ко мне, мы обменялись фирменным приветствием и обнялись, похлопав друг друга по спине.
— Ещё раз спасибо, Санёк, – проговорил он, – если бы не ты, то не знаю, чтобы произошло с нами.
— Да ладно, – отмахнул я, – не я же затащил нас в бункер. И спасибо тебе, за то, что спас в зоопарке.
— Александр, я не знаю даже, что и сказать, – начала мама Дани, – спасибо вам огромное за спасение сына, за поддержку.
— Знаете, отчасти спасение у нас было взаимное, поэтому тут благодарить бессмысленно. – сказал я, глядя на Даню. – Каждый спасал друг друга в различных ситуациях, поэтому мы все друг другу должны сказать «СПАСИБО».
— Можно вас обнять что ли? – с широкой улыбкой спросила мама Данила. И мы обнялись. – Мы тут с вашими родителями всё слёзы вылили, всем богам перемолились, и, видимо, не зря.
Я стоял и смотрел на эту толпу людей: на всех врачей, на семью и простых зевак, которые пришли на шум. Людей оказалось здесь довольно много, в достаточно широком коридоре все не умещались и жались друг к другу. Но глядя в эти лица, я не мог понять: складывалось такое ощущение, что кого-то не хватает – важной детали, близкого мне человека. Саша. Я стал смотреть уже вокруг, но нигде не обнаружил её лица.
— Дань, – обратился я к другу, – а где Саша?
— Её позвали в комнату, надо было сделать укол, а после него надо лежать немного. – объяснил мне он.
— Отведи меня к ней, прошу.
— Ну, пойдём. – косой улыбкой он посмотрел на меня и начал пробираться через толпу.
Немного пройдя по коридору, он остановился у одной двери, немного приоткрыл её.
— Прошу! – открывая шире дверь, пригласил Данил. – А я пока прогуляюсь пойду.
Я зашёл в комнату. Она была точно такой же, как и моя. Саша лежала на кровати с закрытыми глазами, отвернувшись к стене. Я аккуратно подошёл и сел на кровать. Она легонько дёрнулась, посмотрела по сторонам и с улыбкой стала смотреть на меня.
— Как себя чувствуешь? – спросила она.
— Намного лучше, чем после зоопарка. – ответил я. – Помылся – словно ожил.
— Я очень беспокоилась за тебя. Видела, когда тебя везли на кушетке, как готовились к процедурам и исследованиям, как вливали тебе кровь. Это так страшно смотреть, когда любимый человек находится без сознания. Никогда не думала, что смогу влюбиться так быстро и при таких обстоятельствах. Не думала, что когда-нибудь смогу тебя встретить после той встречи в автобусе. – в этот момент мне стало почему-то совестно, ведь я так и не позвонил в тот вечер ей, хотя хотел. – Ты стал для меня самым дорогим человеком в жизни, за жизнь которого я готова бороться. С того дня, когда осталась одна в жизни, я утратила веру в себя и в людей, думала, что чувств больше быть не может, – они умерли вместе с той Сашей. Но нет, тогда в бункере, ты воскресил меня вновь.
У Саши вновь намокли глаза, слезинка прокатилась по щеке. Дрожащей рукой она смахнула её, легонько всхлипнула.
— Саша, я тебя безумно люблю и буду хранить тебя до последнего вздоха. Поверь мне, мы прошли с тобой столько, и теперь только смерть может стать для нас разлукой. И то не факт, вы ж меня с того света достанете.
Саша заулыбалась, смахнула ещё одну скатившуюся слезинку и посмотрела мне в глаза. Снова тот взгляд заставил утонуть в нём, снова эти глаза пленили и не давали шанса выкарабкаться из их плена.
Привстав немного на кровати, подвинулась ко мне ближе. Она нежно провела пальцами по моим белым волосам, взъерошила их и поцеловала в губы. Ненадолго опустив взгляд, я взглянул на неё с улыбкой.
— Теперь, нам не помешают. – впившись в губы, я уложил её вновь на кровать, накрыв собою. Её руки прижали меня к ней, не давая высвободиться.
— Ладно, пожалуй, я тут лишний. – сказал Даня, прикрыв сильнее дверь.
К двери подошла медсестра, и пыталась дёрнуть ручку. Дверь не открылась, она вновь нажала на неё, посмотрела вокруг.
— Да что такое? – возмущённо проговорила она.
— Дайте молодым побыть наедине, считайте из лап смерти вдвоём вышли. – с широкой улыбкой проговорил Даник, подойдя к двери. – Уколы ваши подождут.
Эпилог
(Запись в дневнике)
***
«Что такое счастье? Таким вопросом я задался после того, когда прошёл столько трудностей, когда находился на волоске от неминуемой гибели, причём ни один раз.
Здоровые родители и друзья, искренние улыбки на лицах, когда есть ради кого и чего жить – вот что такое счастье.
Сколько длится это счастье? Казалось, что самое страшное позади – мы целые и невредимые, рядом любимые люди, которым мы готовы дарить самые тёплые чувства и эмоции, на какие только способны. Но, отвечая на вопрос, хочется сказать, что длительность счастья зависит лишь от нас. Нельзя сказать о том, когда именно мы будем счастливы. Не надо загадывать на будущее и предполагать. Живи моментом, наслаждайся сейчас счастьем!
Счастлив ли я? Рядом любимая семья: улыбающиеся мама и папа, здоровый брат, рассказывающий всем ребятам через что он прошёл, Данил, о чём-то восторженно повествующий матери, улыбка которой не переставала сползать с лица, понимая, что сейчас рядом сидит её сын, который, казалось, находился в лапах у смерти, но вырвался из них. Уже неважно о чём он рассказывает, она просто смотрит и не может налюбоваться на уставшего и потрёпанного сына. Саша, рассказывающая о себе маме, искоса глядя на меня с улыбкой. Да, я счастлив.
Однажды меня спросили, на что я готов пойти ради счастья родных и близких мне людей? Наверное, на всё. Я поставлю всё своё, лишь бы все, кто мне дорог, были счастливы. Пожалею ли я об этом? Ничуть!
Кто знает, что будет впереди, поэтому жить нужно моментом и ценить моменты счастья сейчас, пока они есть. Радоваться каждому дню, проведённым с родными и близкими. И чтобы не происходило в жизни – не отчаиваться и делать новый шаг.
© Бункер. Выжившие. Саша.
Послесловие
***
Жизнь – большая школа, где учатся выживать. И она преподносит нам испытания, проверяя нас на прочность, устраивая нам экзамен, чтобы понять, как мы усвоили материал. И каждое пройдённое испытание повышает сложность следующего, возлагая на нас всю ответственность. И сейчас мы убедились, что одна неверная ошибка может привести к большим непоправимым последствиям. Самое сложное – понять какой вариант окажется правильным, не прогадать со следующим. Нельзя быть слишком уверенным в себе – это может погубить как тебя, так и близких тебе людей, важно рассчитывать каждый свой шаг, уметь корректировать новый в сложившихся обстоятельствах. Стараться держать контроль над своими чувствами, придерживаться плана и не падать духом.
© Саша
Главное в таких ситуациях – поддерживать друг друга, ведь именно поддержка даст силы для преодоления новых трудностей. Оставшись один на один с проблемой, человек примет исход судьбы, у которой планы зачастую не сходятся с нашими, принять судьбу – признать свою слабость, признать своё поражение. Лишь вместе мы способны идти дальше, ломать преграды, которые одному человеку будут трудны.
© Данил
У каждого в жизни наступают моменты, когда хочется просто опустить руки, когда мир рушится на глазах и приобретает лишь серые оттенки. Ты понимаешь, что ничего не можешь сделать и лучше всего – ни делать больше ничего.
Но жизнь такая штука: после каждой чёрной полосы наступает белая. После всех невзгод жизни наступает ясная погода, небо отчищается, и выглядывает солнце. Не думала, что после таких событий я смогу найти счастье, – но чудо произошло, появился стимул жить, и жизнь заиграла новыми красками.
© Саша
Мы должны верить в лучшее – лишь тогда сможет случиться что-то светлое в жизни. А если жизнь подкинула новую трудность – внушай себе, что, приложив свои способности и старания, ты сможешь преодолеть её, что ты сильный. Но не увлекайся, излишняя самоуверенность мало когда хорошего приносит. Не верь во что-то другое, никто не решит проблему за тебя, верь только в себя – это главное. Пока живёт вера внутри, ты сможешь двигаться по своему пути, лишь тогда решение проблемы будет становится более реалистичным.
© Денис
КОНЕЦ РОМАНА
Еще почитать:
Ангел
Да начнутся прятки — Да начнутся прятки глава 1
Фальшивый рай — Туманная неизвестность 3 часть
Виктория Солотина. Зарисовки
«
»
17.05.2020
