7 глава
«Не тех благодарим»
(Запись в дневнике)
«Когда человек боится, у него начинается паника, он теряет рассудок и не может отдавать отчёта в своих действиях. Для него мир сужается до невероятно малых размеров, сердце учащает свой ритм, а дыхание становится прерывистым. Именно это я испытывал сейчас, осознавая, что от выхода на поверхность меня вновь отделяют несколько десятков ступенек. Каждый шаг на новую ступень мне давался с невероятной тяжестью. Сказывалась и усталость, накопленная за столь длительный поход, и страх, приглушающий во мне всё. Может, на подсознательном уровне надо мной властвуют флешбэки того ужаса, что я наблюдал во время своего первого и последнего выхода на поверхность? Возможно …
Перед глазами появилась та картина видения, что созерцал я во время нахождения в «аномалии». Я боялся вновь увидеть то, отчего мурашки пробегали по телу, услышать те вопли и молитвы, плачь и мольбы в своём подсознании.
Саша выглядела самой спокойной среди всех ребят, не в счёт старика. Казалось, что она выходила на поверхность каждый день и не по разу. Может, она умело скрывала свои эмоции, делая это на высочайшем уровне? Девушка она сильная в плане характера, думаю, она редко открывала людям свою слабую сторону, когда из её глаз пускалась слеза.
Остальные заметно показывали своё переживание: Даник постоянно оглядывался вокруг, будто пытался найти где-то рядом то, что могло спасти его; Денис жался ко мне, сжимая свою детскую ручонку; Стас до сих пор изредка всхлипывал и его взгляд был устремлён туда, к свету, льющегося сверху. А старик просто шёл молча, в своём стиле – не оборачиваясь, делая длинные мощные шаги, перепрыгивая ступени.
Всё, нам пора на поверхность. Выживу, напишу…»
Всё казалось мне будто в тумане. Стёкла противогаза быстро запотели, и мелкие капельки воды противно скатывались по резине к коже.
Мы вышли на окраине какого-то района, название и расположение которого мне так и не удалось определить, потому он что был слишком раскурочен, и почти всё поравнялось с уровнем земли. Машины прижаты обломками зданий, везде валяются обглоданные кости. И пепел. Именно кости дали мне понять, что лучше не вылазить здесь, но старик с уверенностью сделал шаг, и, осматривая окружающую обстановку, дал нам команду следовать за ним.
— Стойте! – окрикнул я его. Он тут же обернулся, и в два шага оказался возле меня, прикрыв ладонью рот. В его глазах словно загорелся дьявольский огонь, который вот-вот и воспламенит, и сожжёт меня дотла. Я чувствовал ту энергию, которая пылала сейчас в старике.
— Здесь нельзя громко говорить. – прошептал он. Но как мне показалось, это был не просто шёпот. Если бы он говорил с привычной громкостью, то это было бы угрожающим рычанием, льющимся из груди. Он словно выдавил это из себя.
Я беспомощно кивнул головой, испуганными глазами глядя ему в бездонные пропасти, пылающие огнём. Смотря в них, ты пропадаешь, погружаешься в них полностью и сгораешь в них же. Я думал, что сейчас настанет тот момент и произойдёт что-то страшное, но старик убрал руку, улыбнулся, и исчезло то всепожирающее неукротимое пламя, беспощадно сжигающее всё. Резко отошло то чувство опасности, передо мной был человек милейшей души, готовый сделать многое для тебя, даже, если себе это будет во вред.
— Что ты хотел сказать? – с ноткой жалости спросил старик, скрещивая руки на груди.
— Я… — трудно было сразу сформировать и восстановить в памяти ту словесную конструкцию, которую хотел мгновение назад выложить из себя, — всё резко забылось, – там кости лежат обглоданные.
— Да, я видел.
— Вас это не смущает? – подключилась к разговору Саша.
— Сейчас весь город кишит всевозможными голодными тварями, мне кажется, это должно стать некой нормой. – абсолютно никакого сомнения или опасения в голосе старика даже не слышалось. Его спокойное лицо было очень странным для меня. Его противогаз, имеющий огромное стекло, полностью открывающее лицо, давал мне возможность видеть мимику старика. – Да, они опасные, но с этим ничего не поделаешь. Только быть предельно внимательными и осторожными – вот что можно сделать для того, чтобы избежать встречи с этими мутантами. Друзья, мы, конечно, можем пообсуждать это всё, но на вашем месте, я бы поспешил удалиться с данного места и как можно скорее, – меньше нахватаем дозы.
После своих слов, он выждал небольшую паузу, по-обычному тепло улыбнулся и развернулся к развалинам. Видимо, сейчас он вырисовывал маршрут, по которому мы пойдём. И задержавшись всего на пару секунд, он зашагал.
Небо. Как долго я не видел этой бесконечной бездны, раскинувшийся над остатками сожженной земли. Лучи уходящего солнца лениво пробивались через пелену облаков, окрашивая всё в нежный розоватый оттенок. Из-за чего все пространство вокруг также окрасилось в этот цвет, и представляло собой не серый пустырь, а какую-то масштабную девичью вечеринку. Будущим поколениям придётся ещё не скоро лицезреть эту красоту, ощутить это чувство свободы, видеть, как в небе летают птицы, свободно размахивая своими крыльями. Теперь лишь через воспоминания старших дети смогут понять, что это такое, когда над твоей головой не тонны земли, а открытое пространство.
— Миленько. – с усмешкой сказал Даник, оглядываясь вокруг.
— Мерзко. – с заметным отвращением выдала Саша.
Даник резко изменился в лице, словно его как-то одурачили. Это были смешанные эмоции: он испытывал сильнейшее удивление оттого, что с виду милая девочка так презренно относится к девичьему цвету(хотя в последнее время этот цвет становится универсальным для обоих гендеров), но и от её некой грубости и чёткости ответа.
— Ненавижу розовый! – заявила Саша, глядя своими глазами куда-то вдаль, пытаясь рассмотреть что-то впереди.
Я внутри себя усмехнулся и тоже принялся осматривать окружающее пространство.
На город(точнее на то, что от него осталось) опускался туман, создавая таинственные образы и тени. Старик был явно недоволен этим явлением и старался идти как можно скорее, достигнув нужной точки в кратчайшие сроки. Его винтовка была в руках, готовая в любой момент отразить атаку. Мой автомат был также наготове, кисти крепко сжимали рукояти. Я вновь боялся. Дикое чувство подступало ко мне со всех сторон, мастерски скрываясь в тумане. Денис шагал со мной рядом, крепко держа в руках выданный ему ПМ(Пистолет Макарова). Саша шла по другую сторону от брата, присматривая за впереди идущим Стасом. Даник как всегда шёл позади, прикрывая тыл. Раз в определённое время он подавал нам знак о том, что ещё на месте. Это покажется шуткой, но на самом деле, – это была мера предосторожности.
— Сколько нам ещё идти? – спросил Денис старика, подбежав к нему ближе.
— Думаю, немного осталось. – пробубнил старик, не оборачиваясь назад.
Прошло около пяти минут. Вся группа была очень уставшей. Брат уже скулил от боли в ногах, Даня кое-как шевелил ногами. Я смотрел на впереди идущего Стаса, который был совсем плох. Из-за него скорость нашего отряда заметно снизилась, из-за чего старику было не по себе. С парнишкой было явно что-то не так. Его добивала усталость, а учитывая, какой стресс он пережил недавно, его можно было понять.
— Стас, ты как? – пойдя к нему ближе и положив руку на плечо, спросил я.
Он повернул ко мне лицо. Стёкла противогаза были запотевшими, но даже через них смог разглядеть, что глаза его были почти закрыты. Сделав пару шагов, Стас остановился. Руки ослабли, автомат упал, и, простояв ещё несколько секунд, его хозяин приземлился рядом со своим оружием.
— Ста-а-с! – закричала Саша, подбегая к нему.
Старик резко обернулся на шум, но увидев картину происходящего, ринулся помогать нам.
— Что с ним? – спросил он.
— Он шёл очень вяло, я положил ему руку на плечо, он остановился и упал. – описал я всё произошедшее секунду назад.
Старик стал оглядывать пострадавшего. Он посмотрел противогаз, проверил плотность прилегания к лицу, а потом лишь бегло прошёлся взглядом по телу. Немного пристав, он пересел ближе к поясу Стаса, задрал крутку комбинезона и сразу понял причину недуга друга.
— У него заражение. – констатировал диагноз старик. – И, судя по всему, дозу схватил большую, надышался паров.
Я смотрел на измученного друга, на его футболку, измазанную кровью. Что-то сейчас во мне просыпалось, какое-то непонятное чувство, которое заполняло пустоты разума. Дыхание учащалось, сердце сейчас, казалось, вырвется наружу, проломит грудную клетку. На лице выступили капельки пота, съезжавшие по коже.
И тут изнутри вырвался какой-то вопль, вой, пронзающий насквозь, заставляющий мурашки пробегать по всему телу. Ребята стали оглядываться вокруг, словно это был звук не из меня, а окружающего пространства. Но меня пугало именно это – все вращали своими головами в попытках найти источник звука, но никто даже не смотрел на меня.
— Что это было? – в голосе брата слышалась та нотка ужаса, которая охватывала сейчас всю группу.
Я боялся, что мои опасения подтвердятся, что всё-таки это внутреннее чувство было ничем иным, как страхом, теми флешбэками, которых я так боялся. Этот вой был ничем иным, как признаком приближающихся мутантов. А моё чувство лишь подтверждало это всё.
Ноги предательски не хотели слушаться: сделать пару шагов, посмотреть, что твориться за холмом. Руки тряслись, кое-как удерживая автомат. Было очень страшно вспомнить мой первый выход, то, что я увидел… эти лохматые морды, оголённые клыки и кровь, капающая с меха вокруг пасти. Их нюх меня приводил в ужас, просто понимание того, что они как акулы, только на суше и страшнее.
— Надо убираться отсюда! – прорычал старик, словно читая мои мысли. В его глазах вновь пытало то пламя безумия.
— Даня, берите со стариком Стаса, отдай автомат Саше, мы будем прикрывать. – скомандовал я, придя в себя. – Они сюда идут.
— Кто? – округлив от ужаса глаза, спросила Саша.
— Эти твари, что прошли метаморфозу. Они чуют запах крови за несколько километров и молниеносно очутятся здесь, как только поймут, что здесь их ожидает добыча. – объяснял я, оглядываясь по сторонам, всё ожидая появления этих тварей.
Сашин автомат остался в этих катакомбах, откуда мы недавно вылезли. Он оказался неисправным, и она вышла безоружная, полагаясь на нашу защиту.
— Держи, — обратился старик к брату, подавая ему свою винтовку. Тот немного опешил с этого паса. Боясь прикасаться к серьёзному оружию, он смотрел на него удивлёнными глазами, соображая, что нужно сделать сейчас. Но через секунд пять тупости, понял и принял увесистую поклажу старика. – Прикрывай нас спереди!
Подхватив за руки Стаса, старик с Даней стали двигаться довольно быстрыми шагами, направляясь в закрытый двор, из которого был только один выход, являющийся и входом. Мы с Сашей бежали спиной вперёд, держа зубастых тварей на мушке, ожидая нападения в любой момент. Мутанты очень хитры, они чувствуют, что мы их боимся, они питаются этим – это добавляет им силы. Страх прибавляет им интереса к жертве, от которой оторваться становится всё труднее.
— Вон вход, туда, скорее! – кричал старик, оборачиваясь к нам.
Денис бежал впереди, крепко удерживая винтовку в руках. По нему было видно, что он очень устал, но умело скрывал все признаки своей усталости. Даник со стариком с трудом тащили тело Стаса, ноги которого волочились по земле.
— Они нас нагоняют! – крикнула Саша, чтобы впереди бегущие ускорились.
— Саша! – раздалось из-за спины. Я обернулся и увидел, что старик взял винтовку у брата и стал подходить ко мне. – Возьмите Стаса, мы с твоим товарищем прикроем.
Переглянувшись с Сашей, мы отдали оружие нынешним замыкающим, а сами подхватили раненого товарища и побежали за Денисом.
Подъезд был в десяти метрах от нас, но ноги уже не слушались. Чувство приближающейся опасности придавало сил, но лишь ненадолго, до следующего пика напряжённости ног. Под ноги практически не смотрел, глаза цеплялись за нешироко раскрытые деревянные двери, ведущие в спасительный подъезд.
— Быстрее! – раздался тревожный голос Дани. Я обернулся назад и увидел, что мутанты максимально приблизились к другу.
Раздалась автоматная очередь, после чего последовал протяжный вой, такой противный, заставляющий мурашки пробегать по спине. Мутант поднялся на задние лапы, задрав голову, оголяя клыки. Опустив немного взгляд, я увидел, что Даник упал на землю и пятился назад, а мохнатая тварь выставила когти и была готова вонзить их в живую плоть.
Вдруг перед Даней появился старик, подняв руки с ружьём. Огромные лапы ударили по металлу и огромные клыки впились в старую винтовку.
— Что вы зависли?! – рыкнул старик, кое-как удерживаясь на ногах, через плечо смотря на нас. – Бегите, глупцы! Спасайте свои шкуры! БЫСТРО! – последнее он прокричал. В его глазах вновь пылало пламя безумия, только уже с новой мощностью. Оно словно поджигало и самого мутанта, который усердно пытался давить на винтовку своими лапами.
За спиной твари появился ещё один монстр, с аппетитом облизывавший свои окровавленные клыки. Схватив автомат, который обронил Данил, я выпустил очередь по роже, предательски приближавшейся к нашему защитнику.
— Вы ещё тут?! – возмутился старик. – Уходите, я вам сказал! Я не смогу его долго держать. И закройте дверь на засов.
Больше нельзя было игнорировать команды старика, поэтому подхватив Стаса за руки с Даней, мы понеслись ко входу. После того, как мы забежали в помещение, Саша закрыла двери, опустив засов. В дерево что-то ударило очень громко, звук эхом понёсся по помещению, отражаясь от голых стен, наполняя всё вокруг страшным шумом. Дверь дёрнулась, на секунду настала тишина, но спустя мгновение вновь раздались удары. Древесина стала зловеще трещать и её надолго не хватит.
— Надо уходить! – прокричал я, искоса глядя на ломающуюся дверь.
Вдали виднелась лестница, ведущая куда-то вниз, куда не доставал свет фонаря, зажжённый Денисом. Мы пошли широким шагом, стараясь как можно скорее удалиться с этого места и попасть в бункер, в который привёл старик. Он сказал, что спустившись по этой лестнице на приличную глубину, мы увидим металлическую дверь, которая и ведёт в спасительный ковчег.
Стас тяжело дышал, его одежда пропиталась свежей кровью, что и манило этих тварей. В глубине души я верил, что товарища удастся спасти, что он будет жить дальше даже с тяжёлой ношей, что легла на него.
Крики мутантов остались где-то там, наверху. Мы спускались уже около пяти минут и всё никак не могли прийти хоть куда-нибудь. Стас был уже совсем плох, глаза уже не открывались, зрачки не бегали, а дыхание было очень тихим. Все очень устали, боль в теле не давала нормально идти, притупляя мысли.
Но даже при этом, я умудрялся думать, и голове кружилось лишь одно – что стало со стариком? Выстрелы я перестал слышать как только мы стали спускаться глубже. Неужели он погиб? Мутанты растерзали его тело и сейчас лакомятся свежей плотью? Этим могло объясниться и то, почему за нами перестали гнаться. Ведь их не было уже слышно давно, хотя мы несколько раз останавливались, менялись. Может, он всё-таки смог убить мутантов и убежать от погони? Будем надеяться на лучше, верить в благополучный исход той битвы.
— Да где же этот сраный бункер?! – прошипела сквозь зубы Саша. – Старик же сказал, что где-то здесь, но сколько мы уже идём… нет тут ничего!
— Если мы идём по этой лестнице она значит уже куда-то ведёт. – ответил я. Как я понял, слова отнимали слишком много сил, сбивали с дыхания.
— Дверь! – крикнул брат, идущий на этаж ниже.
— Терпи, братишка, почти пришли. – прошептал я, поворачивая голову к Стасу, который так и находился без сознания.
Мы спустились к брату, который уже во всю стучал по металлической двери, отделявшей нас от благополучного спасения.
От ударов раздавался безумный шум, оглушающей громкости. Брат стучал со всей оставшейся силы, кричали все вместе, но в ответ лишь тишина. По ту стороны двери не было ничего и никого, кто бы мог подать признаки жизни, ответить нам.
— Он пуст. – отчаянно проговорила Саша, прислонившись спиной к стене, спустилась на пол.
Не может так быть. Я верил в то, что там есть люди, которые могут помочь нам в сложившейся ситуации. Я смотрел на эту дверь и во мне что-то пробуждалось, открывая второе дыхание. Я поднял голову кверху, вдохнул полной грудью и закричал во всё горло. От этого крика вздрогнули ребята, но самое страшное было то, что испугался я сам. Это было очень страшным, таким, что я никогда не слышал от самого себя… может, лишь потому что не было таких ситуаций. И когда кончилось дыхание мой крик перешёл в вой. Протяжный, такой, которым воют умирающие животные. И тут произошло неожиданное. Откуда-то сверху раздался такой же протяжный знакомый вой, от которого все подскочили с мест.
— Они уже тут! – закричал Даник. – Саня, хватай автомат, будем прикрывать, а они пусть долбятся.
Я взял автомат, прислонённый к стене, и побежал за другом, в тот момент, когда Саша с Денисом стали сильнее долбиться в дверь. Мы поднялись на этаж выше, чтобы хоть как-то контролировать приближение мутантов.
Между лестничными пролётами было небольшое расстояние, маленькое для того чтобы пройти через него, но достаточное чтобы прослеживать обстановку на три-четыре этажа выше. Мы сели на колено, автомат задрали кверху. Удерживать его в таком положении очень трудно, руки дрожали и прицелиться было невозможно. Наверху что-то хорошо ударило и полетело вниз. Когда это достигло нашего уровня, стало понятно, что мутанты проникли в подъезд, так как это были щепки от двери, что отделала лестничную клетку от основного зала подъезда.
— Они тут. – сказал я, смотря на друга. Глаза Дани широко раскрылись, показывая весь страх, что испытывал сейчас он. – Смотри внимательно, увидишь – стреляй!
Данил кивнул и устремил свой взгляд наверх, внимательно высматривая добычу для пуль. Внизу что-то щёлкнуло. Я посмотрел вниз и увидел, что дверь всё-таки стала открываться.
— Постой здесь, я спущусь быстро! – сказал другу.
— Кто такие и что здесь забыли? – из двери вышел громила, одетый в камуфлированную форму, державший руку на кобуре. Он явно был недоволен нашим появлением.
— Мы…- начала было Саша, но в этот момент подлетел я. Громила резко высунул пистолет и направил его на меня.
— Стойте! – остановившись сказал я. – Мы бежали от мутантов сюда с одним стариком, который вытащил нас из плена и привёл сюда. Он остался там, наверху. Скорее всего он мёртв сейчас, и мутанты прорвались в подъезд. Мы очень устали, у нас раненный товарищ и ещё один сейчас следит за пролётом.
— И что мне с того? – выдавил громила, не опуская пистолета.
— Пустите нас, пожалуйста. – взмолился Денис, глядя в глаза солдату. – Мы не хотим умирать.
Громила на время завис, глядя в глаза брату, у которого выступили слёзы. После перевёл взгляд на меня, не опуская пистолета и говоря ни одного слова.
— Идут! – раздалось сверху. После крика последовала короткая автоматная очередь. Данил побежал и остановился около меня, видя дуло пистолета, направленного в нашу сторону.
Солдат вновь посмотрел на брата, опустил пистолет.
— Прапор! – крикнул он через плечо. – Давай сюда человек пять с пулемётами и быстрее, тут бурые пришли.
— Есть! – раздалось из-за двери. – Бегом пулемётчиков!
— Заходите бегом! – крикнул он всем.
Мы рванули с места, забегая вовнутрь, подхватив Стаса. Навстречу выбежали пять человек с пулемётами и в бронежилетах, объятых лентами с патронами. Не останавливаясь ни на секунду, мы пошли туда, куда нас вёл громила. Через несколько секунд застрекотали автоматы и дверь закрылась.
Помещение было огромным. Потолки находились очень высоко, стены далеко друг от друга, да и казалось, что дышится здесь очень легко. Сверху светили яркие лампы, ослепляя своим сиянием. Стоял шум, бункер не замолкал не на секунду: тут бегают дети, представляя, что они взрослые храбрые покорители поверхности, они шагали очень аккуратно, оглядываясь по сторонам, высматривая опасность; какой-то прапор кричал на юных бойцов, которым едва исполнилось восемнадцать, уже понимающих, что призыв для них наступил; мама, тщетно пытающаяся уложить своего младенца. Всё вопило в унисон, не давая даже расслышать того, что говорит впереди идущий громила.
Он вёл нас через эту массу людей иногда расталкивая их, освобождая себе дорогу. Недовольные люди на мгновение оборачивались на него с недовольным лицом, но увидев оскал громилы, быстро отворачиваясь остужая свой пыл и ненависть, а глядя на нас, на лицах читалась некая жалость, будто они сочувствовали нам.
Мы зашли в какой-то кабинет, в котором сидел ещё один лысый дядька со шрамом на всё лицо, черты которого почему-то сразу вызвали у меня опасение и неприязнь.
— Добрый день. – поприветствовал он нас, когда мы все оказались в кабинете. Громила остался позади нас, перекрыв собою дверь.
— Здравствуйте. – ответил я, отвернувшись от «живой двери».
— Вы не переживайте за него, — подметил хозяин кабинета, заметив мой взор, — лучше расскажите мне, дети, как вы у нас оказались?
В голове витали две мысли: рассказать или промолчать? С одной стороны, он – левый человек, который вызывает у меня подозрения, но с другой – наш спаситель и, судя по всему, начальник этого бункера. Рассказывать кто мы такие и с какой целью идём незнакомому человеку в мои планы не входило, но повисла тяжёлая пауза, воздух словно чем-то пропитался, стал вязким.
— Мы… — начал я, пытаясь сформулировать всё понятно, но не выдавать всего. – были в плену у каких-то отморозков, нас спас старик, который повёл нас через каменоломню. – на этих словах лицо начальника изменилось, оно приобрело черты заинтересованности. – Мы прошли через аномалию и вышли недалеко отсюда. Наткнулись на стаю мутантов, кое-как отбились. Наш проводник остался там отбивать их, а нам приказал бежать в бункер, дорогу куда сам показал.
— А как вы оказались в плену? Да и вообще, с какого вы района и бункера? – поинтересовался начальник, вытаскивая карту из ящика. – Подойдите, продемонстрируйте.
Этого вопроса я больше всего не хотел, так как не горел желанием рассказывать ему всю подноготную нашего удивительного спасения. Но напряжение росло, чувствовалось, что оно достигнет пика и начальник выйдет из себя.
Подойдя к столу, я увидел кружки со звёздочками, а внизу были сноски: А3 – квадрат удара, А8 – максимальный радиус удара, В9 – малый бункер. Именно последнее и являлось местом нашего спасения и начального исследования. Я ткнул пальцем на эту точку, подержал несколько секунд и отошёл на своё место. Он внимательно всматривался в координаты, поднял голову, посмотрел на нас и его лицо расплылось в улыбке, от которой стало не по себе.
— Товарищ, проводи молодых людей в комнаты, им нужно отдохнуть. – откинувшись на спинку своего стула начальник обратился к громиле, до сих пор стоявшему позади нас. Он сделал шаг в сторону, освобождая проход.
Но тут в комнату зашёл ещё один мужчина с сединой, держа в руках тяжёлый шлем зелёного цвета, покрытый всяческими царапинами и вмятинами.
— Товарищ главнокомандующий, группа отбила нашествие мутантов. Но ни трупов, ни кровавых следов обнаружено не было. – мужичок посмотрел на нас и продолжил уже глядя на нас. – Никаких следов не было. Мутанты либо его утащили с собой, либо сожрали там. Но удивительно – крови нет, только бурая, которая у самих тварей.
Внутри всё оборвалось. Настала пустота, которая ничем не заполнялась. Было трудно понимать это всё, особенно последнее. Может, ему удалось убежать? Не мог он так просто погибнуть, хотя вспоминая последнее мгновение той страшной картины – того поединка человека с неведомой тварью, могло произойти всё что угодно. Настало отчаяние, развернувшись, мы покинули комнату, проследовав за громилой, который повёл нас в наши покои. Стас находился в лазарете, его забрали у нас ещё при входе в бункер.
Сходив в душ, вернулся в комнату. Я лёг в кровать, уткнувшись головой в подушку. Хотелось зареветь, но как-то не выходило. Тяжёлое дыхание выдавало мои чувства, что главенствовали в моей голове.
Ещё один на нашем пути погибает ради спасения группы. Ещё не известна судьба Стаса, и, если погибнет и он … не знаю, что будет, – тяжёлое отчаяние. Сначала Коля, который подорвал себя, чтобы остановить тех психопатов в бункере, теперь старик, который собой остановил напор мутантов. И всё сейчас казалось очень бо́льным… люди, оказавшиеся рядом с нами, в последний момент погибали, а мы вылезали сухими из воды. Сейчас я думал, кто же будет следующий? Кто-нибудь из наших или новый человек? Теперь эти двое будут добавкой к тому грузу, к тем людям, что погибли, не забравшись в бункер, попавших в объятие оружия. И весь этот груз будет на моей душе, на моей совести, которую теперь никогда и ничем не отмоешь, не искупить тот страшный грех, что лёг на меня. Или это всё прописано судьбой? Что, если все эти смерти не случайны, что, если они все заложены в алгоритм, который благополучно срабатывает? Тот план судного дня, что прописан в моей судьбе, активизировался и всё идёт так, как надо. А моя цель – добраться до наших родителей и есть конечный результат этого алгоритма. Но разве должны столько людей сложить головы чтобы путь был успешно завершён?
— Саш, — лёгкая рука легла на мои волосы. Саша присела рядом со мной, массируя голову. – верь в лучшее, и вспомни свои же слова. Даже, если он и погиб, — «не дай пропасть этой жертве зря»!
Она замолчала, взъерошила волосы и легла к себе в кровать. Сон не заставил себя долго ждать, и спустя небольшой кусок времени, он погрузил в свои объятия.
Темнота. За последнее время я её полюбил. Не знаю чем, но полюбил. Она стала моим проводником по жизни, сопровождая меня, находясь постоянно рядом в любой момент. Да и вообще, темнота – нечто удивительное, то, что объяснили учёные, но не увидели самых больших загадок. Это пространство без фотонов, – если уж уткнуться в науку. Пространство без света – без фотонов – всё верно. Очевидные вещи, не так ли? Но никто не сказал, почему в ней творится магия. Темнота меняет нас – в ней мы в совершенно другие, такие беззащитные, зажатые в угол, скрывающиеся от всего чего можно, дрожащие и испуганные. Темнота нас как закрывает, так и открывает. Мы становимся откровенными, не такими, какие являемся при свете. Темнота искажает время – оно становится вязким, загустевает и почти останавливается. В темноте возможно скрыться, но что-то скрыть в ней не удастся. Её невозможно обмануть, она читает тебя насквозь. Ты можешь налгать человеку рядом, но ей не получится. Её боятся, её любят, ею восторгаются, её ненавидят. И всё это – грани одного – темноты.
Вот сейчас я вновь нахожусь в ней. И ничего вокруг, лишь непроглядная темнота, чувство чьего присутствия, эти холодные касания по коже, словно леденящий ветер то нежно и робко, то дерзко и нагло обнимал тебя, заставляя вздрагивать.
— Ты же здесь, я знаю. – словно мысленно сказал я. Губами не шевелил, но звук как-то издался. – Ты следишь за мной, ты всегда рядом.
— Тебе от этого плохо? – с непонятным акцентом пронёсся голос.
— Почему столько людей погибает? Почему они оказываются рядом, но умирают ради спасения меня?! – чуть ли не крича, произнёс я. Внутри немного потрясывало. – Почему они не заслуживают счастливой жизни?!
Вновь настала тишина. Я ждал ответа, но он так и не последовал. Повисла пауза, которая давила, повисла надо мной и кружила, словно коршун выслеживает свою добычу.
И в этой тишине послышался знакомый голос, тот, которому я недавно радовался…
— Так надо, Саш, — голос старика прозвучал очень неожиданно. Я стал вращать головой, и, обернувшись назад, увидел его. Он был во всём своём обмундировании с винтовкой на перевес – именно таким, каким его видел в последний раз. Только глаза не пылали адским пламенем, а умиротворённо смотрели прямо на меня, – каждый твой шаг не случайный и твой путь должен увенчаться успехом. Иди к своей цели и как можно скорее. Вы – лакомый кусочек этих людей, что приютили вас. Ведя сюда, я, правда, не знал, что они грязные. Грязные у них намерения, поэтому бегите, чем раньше и дальше, тем лучше.
На этом старик исчез. Вновь настала темнота, все мысли пропали, ни о чём не думалось, и я провалился в забвение.
Иду по тёмному туннелю. Луч вновь бегло облизывал мокрые стены, а я шёл по шпалам, пробегающих на моём пути. Гробовая тишина: ни одного звука не доходил до моих ушей – она давила со всех сторон, и казалось, что скоро сойду с ума.
Фонарь погас. Темнота выиграла бой и погрузила в свои объятия. Такое ощущение создавалось, будто у меня не было ни ног, ни рук, ни туловища. Лишь одни глаза, которые летают в этом пространстве. Но я могу мыслить, размышлять. Надеясь на то, что сейчас спасительный луч пробьётся через эту плотную пелену и осветит всё вокруг. Но такого волшебного момента не наставало: темнота не отступала, а становилась ещё гуще и плотнее.
— Беги… — едва слышимый голос пронёсся где-то рядом, заставив мурашки пробежать по спине.
Я проснулся в холодному поту. Ребята ещё спали на своих кроватях: Даник лежал на нижнем ярусе, обнимая автомат, Денис ютился на втором этаже. Но не было видно нигде Саши.
Встав с кровати, посмотрел на верхний ярус, где никого не оказалось. Куда она пропала?
Выйдя из комнаты, стал оглядываться. Бункер не затихал, вокруг бегали люди, даже не обращая на меня никакого внимания. Но среди толпы мелькнуло знакомое лицо – тот громила, что вёл нас через весь бункер. Я двинулся в его сторону, может, он обладал какой-либо информацией.
— Проснулись? – поинтересовался громила, увидев меня.
— Да уж, выспался. А вы не видели Сашу? Ну, девушку, что была с нами.
— Она вроде в лазарете. – указал громила на небольшую дверь напротив.
Поблагодарив информатора, я пошёл к лазарету. Внутри было довольно просторно: белый кафель, создавал тот самый объёмный эффект. По обеим сторонам находились небольшие «палаты» – тряпочные перегородки отделяли пациентов друг от друга. Саша стояла у окна, о чём-то разговаривая с врачом.
— Ну что? – спросил я, подойдя к ним.
— А вы, так понимаю, Александр? – обратился ко мне врач. Седой старичок, поправляющий свои очки, протянул мне руку для приветствия. – Я Аркадий Васильевич – здешний фельдшер, хирург, окулист, стоматолог – в общем универсальный врач. Хочу сообщить вам неприятную новость – ваш товарищ скончался. Он получил высокую дозу облучения, кровь заражена и бесполезно было делать переливание. Примите мои соболезнования.
Первое, что пришло мне голову была мысль о том, что Стас сейчас рядом с Колей. Он мечтал оказаться вновь рядом, видимо мечта его стала явью.
Саша прижала ладонь ко рту, тяжело всхлипнула. Её глаза тут же наполнились слезами, которые потекли по щекам. Она повернулась ко мне и прижалась. Немного растерявшись, я посмотрел на Аркадия Васильевича. Он опустил голову, и похлопав меня по плечу, удалился по своим делам. Я обнял Сашу, прижав ещё сильнее к себе. Не зная, что сказать, я стоял молча. Саша опустила руки, но через секунду обняла меня.
— Саш, пойдём. – сказал я спустя пару секунд. – Приляжешь в комнате. Она вытерла слёзы, встряхнула волосы всё такие же белые и мягкие. Проведя по ним рукой, внутри мне что-то будто проснулось. Необычные ощущения стали расползаться по телу.
Мы вернулись в комнату. Дениса и Даника в комнате не было, видимо, они проснулись и решили прогуляться по бункеру. Сашу стало трясти, будто начался какой-то приступ.
— Что с тобой? – усаживая её на кровать, спросил я. – Воды? Позвать помощь?
— Нет. – дрожащим голосом проговорила она. – Мне холодно, да ещё и после последней новости оклематься не могу. Мне очень жалко его… хотя, что я говорю, мне жалко каждого человека, что погиб на нашем пути… Коля. Старик. Стас. Все они явно заслуживали нечто большего, чем такую участь.
На её глазах вновь выступили слёзы, а тряска лишь усилилась. Я не знал, что делать в такой ситуации. Особо не имел опыта успокаивать девушек. Она сидела, закрыв ладонями лицо. Усевшись рядом с ней, я обнял её, она положила голову на моё плечо и стала постепенно успокаиваться.
— Может, ляжешь, вздремнёшь? – спросил я у неё.
— Ты посидишь рядом? – подняв голову, вопросом на вопрос ответила она мне.
Я кивнул головой, и начал вставать, но потом, отчего-то просто продвинулся немного по кровати, и она легла мне на колени. Положив руку её на волосы, я начал перебирать их. Саша почти успокоилась, лишь редкие всхлипывания стали разбавлять тишину комнаты.
— Мне очень хорошо сейчас, — сказала она, повернувшись ко мне лицом. После такого стресса было очень странно слышать такое, но было очень приятно оттого, что ей становилось легче. Её глаза приобрели ярко-зелёный цвет, тот, который я однажды увидел в автобусе на жаркой автостанции. Они блестели, как два изумруда, на которые можно было любоваться вечно. Они погружали в себя полностью, не оставляя шанса уцепиться за что-либо, дабы полностью не утонуть в них, – не думала, что скажу такие слова после всего, что произошло. Даже сейчас, находясь под тоннами земли в этом бункере, когда наверху всё погибло, я испытываю такую лёгкость. Я думала, что внутри меня пронеслась такая же волна, убила все то, что делала меня живой. Но именно сейчас, с тобой рядом я вновь ожила, воскресла из мёртвых.
Она взяла мою руку и положила себе на щёку. Прикрыв глаза, она стала будто втягивать себя тепло и энергию, что накопились в ладони.
— Тёплая ладонь. Как же давно я не ощущала такого тепла. Это трудно объяснить, но такие тёплые руки не у всех – у кого горячее сердце. Лишь такие люди способны дарить тепло и заботу другим.
Я сидел весь красный от неловкого ощущения. Она взяла вторую руку, и также приложила ладонь к щеке. Сердце колотило очень сильно и часто, казалось, вот-вот оно выпрыгнет из груди. Её глаза сверкали в полумраке комнаты, тряска прекратилась, и она больше не всхлипывала. Внутри запорхали бабочки, какое-то чувство эйфории стало медленно расползаться по организму.
— Ляг рядом. – прошептала Саша, открыв глаза, в которых что-то заискрило.
Она привстала, прижалась спиной к стене, а я лёг рядом. Кровать была небольшой и наши лица находились очень близко друг к другу. Носы соприкасались, было немного щекотно, отчего мы оба улыбались. Щёки покраснели ещё сильнее, но не только у меня. На лице Саши выступил румянец, который был различим даже в полумраке. Дрожащей рукой она вновь провела по моим щекам. Я повторил её жест, отчего по лицу её расплылась улыбка.
— Это очень мило. – проговорила она.
Настала пауза. Именно та, что отделяет один момент от другого, именно та, в которую решается всё. В глазах что-то блеснуло, что послужило неким толчком к действию.
Через секунду мы слились в поцелуе. Сначала это нельзя было назвать как таковым поцелуем, а лишь небольшое касание губ, но позже, дыхание учащалось, мы становились более раскрепощёнными. Немного потрясывало, тела сближались и сближались, пока не соприкасались почти полностью. И вот через мгновение Саша уже была сверху. Её волосы спускались вниз, скрывая лицо. Мои руки стали блуждать по её телу, обнимая то талию, то бёдра, губы всё реже отрывались друг от друга. Волосы немного мешали, но Саша с еле заметной улыбкой поправляла их, чтобы они не доставляли неудобства. Пристав, и держа её за бёдра, я прижал сильнее к себе, отчего дыхание её стало чаще и всё более прерывистым, а поцелуй более страстный. Она приподняла подбородок, оголив для меня шею. Зубами я слега впился в шею и почувствовал, как пальцы Саши сжимают мне кожу на спине и волосы на голове. Но это не доставляло боли, а лишь сильнее разжигало пламя во мне. Толкнувшись немного вперёд, я уложил её на спину, причём прилично ударившись головой о балку.
— Мне никогда не было… так хорошо! – прерывисто прошептала Саша.
Её руки потянулись к моей футболке, стаскивая постепенно её к груди. Через несколько секунд я оказался с оголённым торсом. Лямка. Лямка. Расстёгнуто. Мы прижались друг к другу так, что воздуха катастрофически не хватало, отчего пришлось даже на несколько секунд прерываться, дабы перевести дыхание…
— Саня, ты в курсе, что со Стасом? – поинтересовался Даник, видимо, проверяя, актуальна ли его информация будет для меня.
— К сожалению, да. – проговорил я. – А где Денис?
— Сейчас подойдёт, он сказал, что подслушал чей-то разговор. – Даник смотрел в сторону выхода из комнаты, где должен появиться вот-вот брат. Но повернувшись в мою сторону, он пристально стал разглядывать меня. Он двумя пальцами медленно повернул мою голову сторону и стал рассматривать свежие синяки. – Смотрю, вовремя мы с ним ушли.
Мы заулыбались, он смотрел на меня с некой гордостью. А на вопрос «Как оно было?» он получил ожидаемый жест, показывающий мой отрицательный ответ на просьбу рассказать о проведённом времени.
Через мгновение забежал брат, плотно закрыв за собой дверь. Он был довольно запыхавшийся, словно от кого-то бежал.
— За тобой погоня была что ли? – поинтересовался Даник, когда тот подошёл к нам.
— Нет, но скоро за нами всеми будет. – переводя дыхание, сообщил брат.
— Не понял. – с недоразумением сказал я.
— Нам нельзя тут оставаться надолго, валить надо быстрее. – пояснил брат. – Это бандиты, которые собираются идти до центрального бункера, дабы бахнуть там всё. Так сказал их главный в разговоре с громилой. А мы – козырь в руках. Потому что по всем частотам прошёл сигнал, что ищут детей, спавшихся в одном из бункеров квадрата B9. Мы, как троянский конь будем.
И после рассказа брата в памяти всплыли флешбэки сна, что я видел ночью. Слова старика: «Грязные у них намерения, поэтому бегите, чем раньше и дальше, тем лучше…». Сзади подошла Саша, поглаживая шею, видимо ещё наслаждаясь послевкусием недавнего времени.
— О, С-а-а-а-ша. – протяжно проговорил Даник, с улыбкой. — А у нас тут проблемы.
Саша резко остановилась, выставила удивлённые глаза и принялась слушать …
Еще почитать:
Исповедь «Святой» Марии
Человек и общество — Уильям
Потерянная душа. глава 9 (черновик). часть 1.
Двенадцать катафалков (часть 3)
«
»
