— Помоги снять. — шепчет Нил, непослушными руками задирая низ футболки. Миньярд стягивает её и любуется тонким телом, безупречным в своих изъянах. Все эти шрамы, ожоги, синяки не сделали его хуже. Они лишь заполнили пространство на его руках, груди, животе, плечах и спине, как заполнил художник белое пространство полотна. Эндрю прикасается к ключицам Нила кончиками пальцев, трепетно оглаживает плечи и старый ожог от утюга на левом, изрезанную ножом и кратерами пулевых ранений грудь, перемещает руки на обнаженную поясницу и притягивает Джостена к себе. Контакт кожи расслабляет Нила, заставляет забыть о неприятном ощущении, и Эндрю тянет его голову к себе, страстно целуя и приподнимая. Джостен откликается, жарко отвечая и начиная двигаться вверх-вниз осторожно и опасливо.

— Так не больно? — севшим голосом спрашивает Миньярд, когда Нил принимает всю его длину.

— Нет, всё хорошо. — Джостен ласково улыбается и Эндрю растягивает губы в ответ, расслабленно глядя на него из-под полуопущенных ресниц. Это первый раз на памяти Миньярда, когда он не запнулся, желая сказать своё неизменное «в порядке». Значит, ему, правда, не больно. Эндрю чувствует долгожданное облегчение. Нил смотрит на него с такой нежностью, что сердце приятно трепещет в груди.

Нил мягко прикасается к щекам Эндрю и наклоняется для поцелуя. Язык ласкает чуть припухшие после спирта губы, проникает в рот и сталкивается с языком Миньярда. Нил посасывает его, надавливает кончиком, проводит по всей длине, тянет губами уздечку, изучает рот Эндрю — проводит по дёснам, зубам, оглаживает щеки.