– Кесарево. Осложнения. Пришлось пережать трубы.

– Что? Ничего не поняла. Ты по человечески объяснить можешь? На, вот, выпей водички, успокойся. – Протянула стакан со стола.

– Когда я была на тридцать пятой неделе беременности, я попала в аварию. – Залпом выпила, вернула стакан. – Меня положили в больницу, началась отслойка плаценты. Мне сделали срочную операцию, но там были ещё какие-то повреждения, поэтому пришлось зашивать маточные трубы. Я больше не смогу забеременеть.

– Так, успокойся. Все будет хорошо. Обратимся к целителю, он быстро вернёт всё как было. Лежи, отдыхай. Я сына пришлю, он тебе еды принесёт, за одно и познакомитесь.

– Подождите, а если я не захочу выходить замуж за вашего сына? Или он не захочет на мне жениться?

– Не захочешь? И куда ты пойдёшь? Я легко прерву свой ритуал, и ты продолжишь путешествие в загробный мир. А мой сын… Сын меня послушает. Ты не об этом должна думать. Отдыхай. Сын зайдёт чуть позже.

***

– Ну, как тебе? – Миа услышала, как за дверью пока-ещё-не-свекровь обратилась к кому-то – Хороша, правда?

– Ну, мам… – гнусаво протянули в ответ. – Она вульгарная! Ты видела, в чём она прибыла?

– А ну-ка, цыц! Будет он мне тут кочевряжиться! Тебе нужен этот брак на год. Как родит, от неё избавимся, и пусть валит на все четыре стороны, а дитя сами воспитаем. Как нам нужно.

– Мам… У неё уже есть дети… Что обо мне в деревне подумают… – парень тянул слова, как капризный ребёнок.