На смену кухни пришло видение, что я иду в темноте в полном одиночестве по берегу озера Онтарио, а когда начало светать, то оказался на берегу Балтийского моря. 

      Опять пришла мысль об отношениях с женщиной, которая приготовила бульон и рис. Вкус стал ярче, а женщина так и не появилась, хотя кто-то дал палочки, точнее они сами возникли в руке. Лист кимчи, на нём мясо, следом появились ложка с рисом и чашка с бульоном. 

     Бред, нет, это рисунок на стекле, он поменялся. Последним появился камень, который из белого медленно превращался в серый, потом в коричневый и как стал чёрным, наконец треснул. Он разлетелся на много осколков, каждый из которых был годом моей жизни. 

     Осколки всё умножались и превращались в десятилетия и тысячелетия одиночества, я остался один на берегу, но уже Каспийского моря в Дербенте.

Десять тысяч лет прошли, как миг перед глазами.

Все эти годы, я словно спал посреди поля чудес.

Где то маячила кошка, перебежавшая дорогу перед нами

И твои ресницы превратились в непроходимый лес.

   До моего плеча кто-то дотронулся. Я открыл глаза и увидел перед собой святого отца Рина. 

— Я знал, что ты придёшь и ждал. 

— Падре, это само так получилось, я не помнил о празднике.

— Я знаю, что ты только по голосу с неба появляешься, как в первый раз шесть лет назад. У тебя есть такой дар, приходить во время своих проблем, находить успокоение и исчезать до появления новой проблемы.