Каждый раз, когда опускаются веки, а разум погружается в сон, я оказываюсь снова на этом месте. Комната когда-то величественного, а теперь заброшенного и ветхого здания. Потолок обвалился, от чего весь пол покрыт толстым слоем снега. Нет ни окон, ни дверей, лишь тёмное и беззвёздное небо над головой.
Посреди комнаты стоит он. Огромный, пульсирующий комок, и не разглядеть, из чего состоит его плоть. С каждым ударом ритма белое природное одеяло на мгновение освещается красным сиянием.
Он издаёт звуки, похожие на искаженные крики множества людей, что сливаются в мелодию хаоса и боли. Это манит меня, но мои ноги успевают сделать лишь один шаг. Что будет, когда я достигну желаемого? Что он мне покажет?
Проснувшись, я каждый раз замечаю, что всё моё тело покрыто холодным потом, а пальцы крепко сжимают промокшее покрывало. Немного отойдя и приведя мысли в порядок, я умываюсь, но не чувствую тепла или холода воды. Точнее, теперь не чувствую.
До того, как мне начали сниться сны, я был обычным, живя в простом мире, наполненным безразличным серым цветом. Но что-то во мне начало меняться.
Со временем я перестал ощущать вкус, тепло или холод. То, что раньше радовало меня, стало совершенно безразличным. Серость, которую я раньше не хотел замечать, окрасила всё вокруг меня.
Именно поэтому меня так влечёт красное сияние во снах. Оно завораживает своей яркостью, насыщенностью. Этот цвет никогда не появлялся в моей жизни.
Когда я прошел половину пути, я начал замечать яркие проблески во многих вещах. Они открывали мне их настоящую суть. Люди, окрашенные в красный, жестоки, а цели, к которым я стремился, бессмысленны. Даже у некоторых мыслей появился цвет, указывая на их бесполезность.
И вот наконец настала та ночь, в которой меня от цели отделял один шаг. На таком расстоянии Его сияние меня ослепляло.
Последний шаг был самым трудным, но я преодолел слабость и коснулся того, к чему шёл долгое время. Звук усилился и стал громким, как никогда. Он проникал в меня, становился моей частью, как и свечение. Я зажмурился, не в силах терпеть эту режущую яркость…
(Несколько страниц сильно исчёрканы. Невозможно разобрать слов.)
Он рассказал мне, как устроен этот мир. Нет никаких цветов, кроме Него, но не каждый способен разглядеть это.
Он существовал всегда, когда была современность, меняющая и разрушающая. Без неё он не может проявляться.
Он растёт и сжимается в зависимости от ситуации. Разные действия имеют разные последствия, и каждый сон Он играл ритм моей жизни.
Когда я спросил имя говорившего, Он назвался тысячью именами, разом прозвучавшими в моей голове. Красный, Алый, Жар, Огонь, Пламя…Я запомнил их все.
(Снова страницы исчёрканы, но теперь красным цветом. По ощущениям — фломастером.)
Он из крови и плоти, но нам не понять, зачем ему быть осязаемым, пока не захотим.
У него одно правило — справедливость к насилию. У неё нет оттенков. Цвет жестокости постоянен и в этом его красота.
Я опускаю взгляд и склоняю голову, ибо пребываю в трепете перед Общим Богом.
Я его Дитя.
Все мы его Дети.
***
Думаю, что для общей ясности прочитанного, нужно рассказать, как мне в руки попали эти записки. Я частный психолог и занимался лечением написавшего написавшего этот текст..
У пациента была параноидная шизофрения, осложненная острыми галлюцинаций. И, так как обычные сеансы лечения не давали понять истинных причин заболеваний, я предложил ему описать, что он чувствует и видит в форме рассказа. Такую практику лично я довольно часто применяю к столь закрытым личностям.
Сначала он показывал записки, где описывал свой сон, который преследовал его каждую ночь. Мне было интересно, во что это выльется и я не стал на нём заострять внимание, позволив пациенту самому принять решение.
Спустя ещё пару сеансов он перестал приходить. Я уже раздумывал над тем, не направить ли к нему наряд полиции (у моей фирмы имеется такая директива), но пациент пришел сам, оставив эти бумаги и сказав, что мои услуги больше не требуются.
Я пытался разобрать всё написанное с теоретической, научной стороны, но у меня не вышло. Позвонить или наведаться к написавшему у меня не хватило храбрости.
Но после всех этих событий и мне стали попадаться странные красные отблески, а сон стал беспокойным.
Самоучка, пытающийся в стиль поэтической прозы. Буду признателен любой критике и надеюсь, что читатель получит удовольствие от лицезрения замаранной моим разумом бумаги
