Настоящий талант этот Шале! Филиппу он нравится – преданный слуга, ловкач, делец с собственным кодексом чести. Всегда найдет лазейку и вывернет любой документ на пользу короне.

-Не ходи,-  у Эллин мертвеют губы, — не ходи!

            Она в отчаянии бросается на грудь короля, тот едва-едва успевает ее обнять, неожиданно забившуюся в руках.

-Тише! – Филипп даже напуган такой реакцией, — ополоумела?!

-Не ходи… — плачет Эллин, дрожа изнутри, никак не находя тепла для своей отмирающей души.

-Да ну тебя! – король не выдерживает. – Я столько проработал документов, а ты – не ходи! Да этот закон…

            Филипп осекается: не надо ей знать! Дело слишком тонкое – король хочет немного поднять налоги для всей земли, чтобы на полученные средства усилить безопасность границ. Долгие были размышления, но, в конце концов, он решил, что может – не зря же разжалованы и арестованы были многие министры? Не зря сократились расходы двора? Нужно поднять-то немного, совсем чуть-чуть, зато земле будет безопаснее.

            Эллин знает, что проиграла. Она плачет беззвучно, понимая, что слёзы её льются впустую, и не заставят короля изменить своего решения. Да и самой ей даже стыдно от своего страха. Королева должна держаться гордо, с достоинством! А она? Рыдает, как дворовая девка.

            Королю жаль её, но он не понимает этих внезапных слёз.

-Перестань, бог милостив, — Филипп обнимает Эллин, жалея о своей резкости к ней, и вскоре она затихает и он погружается в остатки сна.