Таню все знали в Метрополе как Пальму. Она была 185 см росту, закончила музыкальную школу, среднюю школу и иняз пединститута в Ярославле. Господь наградил ее яркой внешностью, критическим и даже циничным умом, необузданной страстью и жаждой денег и власти. Засыпая, она шептала – «И медленно бредя меж пьяными, всегда без спутников, одна…» И часто плакала. Выпить могла много, очень много, а утром изнывала в душе и потом яростно мыла посуду, и шептала – сволочи, сволочи, сволочи… 

   Мужчин она любила и презирала, по праву считая их существами низшими, жалкими, но полезными.  Васю она увидела и поняла, всего как есть, сразу и в долю секунды. Это был ее тип. Немолодой мальчик филолог, с деньгами и без стержня. Глыба обаяния, дружбы и секса обрушилась за Васин столик.

    — Я Пальма. Я тоже пью водку.

  Вася поплыл. Пьющая водку пальма отозвалась в душе Есениным, березовым соком, грибами с глазами, Рязанью. Через час в номере Вася умирал в тисках красавицы, умницы, богини.

   Он улетел в штаты мужем Пальмы. Три дня катался на поезде и пил водку, принесенную с собой. Пальма весело проходила медкомиссию, собеседования и прочие процедуры, связанные с переездом на ПМЖ. Перестала шептать Блока перед сном и раздавала шмотки подругам.  Она уже любила Васю, как артистки любят себя в театре. 

  Вася ждал Пальму и робел.  Его длинный, но скудный половой и жизненный опыт были отброшены, за ненадобностью, с первого же дня встречи с Пальмой. Умная и циничная Пальма хитро и нежно повела его по роскошным лабиринтам своего опыта и шарма, на два шага вперед угадывая незамысловатые Васины задумки. На вторую ночь, уже у себя дома, Пальма угостила Васю своим фирменным коктейлем. О присутствии в кофе амфитамина и виагры Вася не знал, и все последующие чудеса приписал божественному умению Пальмы и своим мужским достоинствам. Наутро, полечившись травкой, он попросил у Пальмы руки, сердца и всего остального волшебного.