– Не спится профессор?

Голос исходил как бы от стен камеры, словно она была передатчиком или мембраной микрофона.

– Хьюстон, включи тринадцатый бокс. – Свет в камере включился и профессор теперь видел молодого человека сидящего в белом кресле и длинными пальцами касающегося на неком подобии вросшей в пол и уходящей вверх на 40 футов, колоны белоснежного цвета. Внутри камера полностью белая по углам и в центре находятся белые колоны разного диаметра, по форме они напоминают изогнутые стволы деревьев с гладкой поверхностью.

– Как дела Дэвид?

– Вы хотели сказать: реципиент пятнадцать ноль четыре. – Молодой человек попытался изобразить улыбку на лице, но скорчившись от боли, закрыл глаза и откинул голову назад. Правильные черты лица, выступающие скулы. Он был очень бледен, на висках с обеих сторон как пулевые ранения стекали капли запекшейся крови. На нем была обычная больничная одежда для пациентов. Руки с выступающими венами были худыми, мраморного цвета как и лицо, на запястьях ссадины от туго связанных ремней. – Лучше не придумаешь, профессор.

– Когда я был одним из вас. Представить не мог, что мне так повезет и я окажусь в этом чудном месте. Вам так не кажется?

– Дэвид, – Профессор отвел взгляд в сторону лаборатории, но из – за металлического выступа её не видно. – в том, что произошло нет моей вины. Я мучаюсь не меньше. Даю слово сделаю все, чтобы это закончилось.