Их освещал лишь тусклый фонарь, который зажегся пару секунд назад. Кровяное пятно, оставшееся от, уже уехавшего в морг, трупа совсем не смущало их: они оба привыкли к этому железному запаху, которым пропахло это место, пропах город, пропахли они сами…

      Дождь лишь смывал следы преступления и притуплял его запах, заставлял стать менее заметным, но детективы и убийцы, вроде этих двух, все равно четко ощущали его.

      И серые тучи снова затянулись над городом, после чего, по нарастающей, начинался дождь, постепенно перерастая в ливень. Серый цвет — это не просто цвет туч, это цвет этого города, в который окрасилось каждое здание и каждый человек здесь.

      Даже они в какой-то мере окрасились в него.

— Ты вся мокрая, Габи… — держась за грудь, мужчина старался восстановить дыхание, сбившееся после очень длительного бега: они буквально бежали с одного края города на другой. — Надо тебя высушить, а то простынешь.

— Я вся мокрая? На себя посмотри, придурок, — вампир чувствовала себя чуть более лучше: даже язвить могла. — Я-то не простыну, а вот ты можешь, все же здоровье у вас, англичан, слабее нашего, Габриэль.

— Давай просто повесим одежду сохнуть и сходим в душ.

— Логичное решение.

      Но они все равно отличаются от других людей. Они не погрязли в кошмаре повседневности и не потеряли себя и свое лицо.

      Они боролись за то, чтобы оставаться такими, какие они сейчас, а не поплыли по течению забыв свое настоящее «Я». Они не утратили способностей и чувств.