Сидром Dia. Ты знаешь, Что Это Зовет.

Мишель Томас снова подумала о Мо Торнтоне. Мо был добрым богом с красивыми глазами и губами. Мишель подошла к окну и задумалась о холмистой долине из своего детства. Она всегда любила мирный Атаэлло с его опасными канавами, это было место, которое поощряло ее склонность к экстазу. Потом она увидела что-то вдалеке, вернее, кого-то.

Это была добрая фигура Мо Торнтона. Мишель сглотнула. Она взглянула на свое отражение. Она была вдумчивой, терпеливой любительницей чая с наивными и красивыми губами. Ее друзья считали ее эгоистичной но в т оже время проницательной в аспектах её работы. Однажды она даже приготовила чашку чая для находящегося в отрицании сил Эслана. Но даже вдумчивый человек, который однажды приготовил чашку чая для человека с подобным синдромом, не был готов к тому, что Мо приготовил сегодня. Моросящий дождь лил, как прыгающие личинки, заставляя Мишель искриться. Мишель схватила полосатую книгу, валявшуюся неподалеку, и принялась листать её создавая видимость погружения. Когда Мишель вышла наружу, а Мо подошел ближе, она увидела косматый блеск в его глазах.

Мо смотрел с нежностью 7014-й спустившейся на землю грациозной песчанки. — Я люблю тебя и хочу получить доступ к волновому существованию, — тихо сказал он. Мишель оглянулась, еще более блестящая и все еще теребящая полосатую книгу. — Мо, у меня много работа, — ответила она. Они посмотрели друг на друга со странными чувствами, как два колючих пластиковых голубя, размышляющих на очень замечательной свадьбе, на заднем плане которой играла инди-музыка, а два контролирующих дядюшки кричали в такт. Внезапно Мо бросился вперед и попытался ударить Мишель по лицу.

Мишель быстро вынув книгу и обрушила ее на череп Мо. Пронзительные глаза Мо задрожали, а губы издавали боль. Он выглядел уверенным, его эмоции кипели, как узловатый добрый чайник. Затем он издал мучительный стон и рухнул на землю. Через несколько мгновений Мо Торнтон, нет он был мертв, он ожидал данного исхода и просто исчез, но оставив после себя след разрушения. Мишель же вернулась в дом и заварила себе чашку чая, готовясь к очередному возвращение Ксанаса.

Странно, но она совсем не боялась того, что должно было произойти. Она только знала, что сейчас состоится новая встреча с прошлым и позволит создать мосты. Спустя несколько минут за ней зашла Одиль. Одиль выглядела возбужденной, но ее глаза были мрачными. Это выглядело совершенно ненормально — ведь обычно Одиль веселилась, глядя на бедствия и беды других, Мишель же была совершенно спокойна. Одиль заглянула Мишель в лицо. Мишель, на секунду, показалось, что Одиль плачет.

Одиль улыбнулась, отошла в сторону и спросила:

— Тебе не страшно? Я знаю, что некоторые не выносят вида крови. Но мне очень больно смотреть, как умирает мой друг. Помнишь, как он просил о встрече с тобой? Я уже никогда не увижу его снова. Но я тоже не хотела умирать. И пришла, чтобы узнать, что ему нужно. Я ведь хочу стать еще более сильной, Мишель.

Или ты не хочешь?

_ Я, — сказала Мишель, — если мне позволят, стану еще сильнее. Если я смогу, конечно.

» Сейчас, — подумала Мишель, — мы совершим то, что сможет уничтожить все, даже сам мой мир».

Она улыбнулась. Она уже знала, что ответит. Одиль бросила на нее сочувственный взгляд. Но она уже догадалась, что Мишель хочет ей сказать. Одиль, подняв глаза на Мишель, заглянула ей в самую душу. Мишель не собиралась превращать свой ответ в тайну. О том, что она собирается сделать, она могла рассказать Одили. Возможно, так будет честнее. А если на Мишель не подействует эта сила, еще оставались Мишель и сам мир. Он вполне может подождать. Или даже не ждать… Но мир ждал с того самого момента, когда Мишель появилась на этой планете.

Если бы она не появилась, он бы не исчез… Как это сказала Одиль? «Посмотри, Мишель, он умирает», — сказала она тогда.