А может быть, Регар просто не хотел отдавать ему Арахну и цеплялся ко всему, находя пороки там, где их нет.

–Надеюсь, – Регар привычно овладел собою и обвёл троицу строгим взглядом, – вы готовы к работе?

–Всегда! – Сколер даже руку к сердцу приложил. Паясничал.

            Арахна снова хихикнула. Лепену это не понравилось, но он сдержался и криво улыбнулся.

–Я серьёзно! – Регар привычно напустился на них. – Вы понимаете, что от твёрдости и готовности вашего духа и ваших рук зависит смерть? Мы не убийцы, мы каратели. Слуги закона! Мы выполняем порученное нам дело, священно дело…

–Передай мне булочку, – попросил Сколер, Лепен покорился. Арахна молча жевала. Они втроём привыкли к речам Регара, к его возвышенному идеализированному сознанию и откровенно скучали.

–Вы молоды, – с горечью промолвил Регар, – вы не знаете жизни…

–Зато прекрасно знаем о смерти! – заметил Сколер, поднимаясь из-за стола. – Регар, ну свет мне в свидетели! У меня не дрожат руки, я умею вязать узлы, умею втачивать крюки в верёвку, чтобы в случае затянувшегося страдания металл вошёл в горло. Я умею хитрить, чтобы смерть была легче и быстрее. Я умею ломать кости, чтобы они срастались, я умею рубить голову с одного удара… как умеет он или она. Так зачем нам это?

–Ну правда, – поддержала Арахна, – Регар, я вообще в Коллегии  с детства. Я была и чистильщицей, и убирала эшафот, и помогала на нём, всё моё обучение длилось годы! И только в шестнадцать я впервые работала с плотью! Я знаю что делаю и для чего. Я знаю, что нас ненавидят все…