Эта Джоней Маккафферти была настоящей королевой и звездой этого стриптиз притона, она была всегда желанной на той сцене того бара для всех, и этого ночной бурлящей развращенной и известной на весь Лос-Анжелес забегаловки «Погремушка» под другим названием «Змеиный притон».
Она сводила его с ума. И возможно, сама сходила с ума от множества глаз видящих ее и очарованных ею. Но она не видела его, Терри Малроя в такой орущей бешенной пьяной толпе и среди пьяных рож. Да и возможно, он бы и не нужен был ей. Ну, разве только его деньги.
Но она, эта жрица страсти и любви из бара «Погремушка», просто очаровала Терри Малроя. И он не мог без нее жить. Швыряя свои деньги ей, прямо на сцену, как и многие в том баре. Этой безумно красивой рыжеволосой шотландской или ирландской с восточными корнями танцовщице. А она лишь громко, нагло смеялась им в ответ на их призывы перепехнуться, считая всех мужиков, что тут были, видимо просто похотливыми и развращенными кобелями. А когда, Джоней Макафферти наклонялась вниз своим трепыхающимися женскими грудями. Старательно и быстро собирая заработанные своим «непосильным» женским трудом из-под своих голых, красивых длинных стройных и полненьких, как у Иоланды босоногих ног, лишь слегка прикрытых длинной прозрачной легкой белой из шелка, почти невесомой вуалью, разбросанные по сцене денежные сотовые купюры, у Терри Малроя текли даже слюни от сексуального возбуждения. И член торчал как бешенный. Сердце стучало в груди. А жар любовный сжигал его всего.