« Авторская библиотека » «Терминатор. Отключение». (Рекламный ремейк к роману. Русская версия).

                                                Отключение

 

04 июля  2032  год. Штат Колорадо.

Центральная  Америка.

Штат  Колорадо.

Кастле  Рок.

В  43  км  на  восток  от  Денвера.

Территория  Скайнет.

Боевая  Главная  крепость  S9А80GB17 «TANТАМIМOS».

Крепостная   правая   цитадель А.

Главный подземный бункер Скайнет  первый.

Центр  темпорального исследования и временного перемещения  APSILON-X.

Блок Х417.

Сектор В-514.

01:15 ночи.

 

— Надо  уходить — сказал, громко, и  как  настоящий  человек  ему  по-человечески, а  не  как  машина, киборг Т-888 — Уже  пора. Нет  времени  ждать. Скоро  повстанцы  захватят  нас, и  тогда конец. Уходите, мы  прикроем  вас.

— Подожди  немного, Рэджи — ответил  ему  тем  же  голосом  Андроид  Т-Х/S500  Алексей, стоящей, перед  ним  и  главным  пультом  управления, передвижной  реанимационной  программной  системы  INZEST-BL171  Скайнет  охранявшей  его  и  его  мать  боевой  машине. Сверкающей  в  ярком  дневном  свете  круглой  большой  в  металлопластике  комнаты  своим  блестящим  бронированным  колтаном  гидравлическим  эндоскелетом.

— Еще немного. Придержите их, Рэджи. Я должен  успеть  сделать  пересадку. Еще  не  закончилась  вся  загрузка. Еще  немного.

— Я понимаю – ответил  ему  боевой  робот  охранения  бункера — Я  сделаю все, что  смогу.

  Он  посмотрел  на  лежащий  под  проводами  на  передвижном  столе  под  генераторами  и  серверами  еще  один Т-Х. Пока  неподвижный  и  кажущийся  мертвым. Но  это  было  не так. Шла  его  экстренная  программная  загрузка. В  ускоренном  режиме.

  Т- 888  повернулся  и  вышел  из  главного бункера, гремя  гидравликой  и сервоприводами  манипуляторов  своих  ног  по  черному  металлопластику  APSILON—X.

  За  стенами  где-то  наверху  гремели  взрывы, и  сотрясалась  земля. А  здесь  в  глубине  бункера  на  четвертом  этаже, метались  маленькие, мимо двух  Андроидов Т-Х, рабочие  роботы  B7-A17V  и  VS-018. Они, быстро, шевеля устройствами, исполняющими роль множества  ног, быстро  носились  в панике, уничтожая  все  документы  и  программы. Все  носители, бросая  их в  центр  крутящегося  энергетического  наполненного  огненной  световой энергией  гравитационного  поля  Сместителя  Времени, в  район  светового  того  гудящего  на  все  голоса  поля  и  круглой  стартовой  площадки, в  то место  где  на огромной  скорости  вращались  четыре  одно  в  одном  металлических  десятиметровых  кольца. Стараясь  держаться  подальше  от  гравимагнитного  энергетического  убийственного  поля. Ведь  все, что  было  не  защищено  биоматерией, просто  погибало  под  воздействием  того  чудовищной  силы  поля.

  Здесь  же  гудели  громадные  нагнетатели  энергии, идущие  откуда-то снизу  из  другого  помещении я под  этим  залом. Откуда  тянулись  длинные толстенные  заключенные  в  такую  же  толстенную  изоляцию  провода  на миллионы  вольт. Там  внизу  под  полом  установки  находился ядерный  реактор. В  специальном  экранированном  помещении. Как  в  особом  закрытом  полностью  стакане.

   Громадные  магнитные  кольца  из  блестящего  титана, вращались  с чудовищной  скоростью. Мелькая, создавали  временную  темпораль  в неведомое. И  только  Скайнет  знал  куда. И  он  сейчас  лежал  перед  своим спасителем  в  теле  новой  созданной  им  же  для  этого  машины. Вверху  на верхнем  самом  кольцевом  ярусе  гравимагнитного  ограждения.  

  Он  лежал  на  столе  передвижной  программной  установки INZEST-ВL171. И  был  полностью  в  руках  своего  приемного  сына. Робота  и  человека  Т-Х/S500  Алексея.

  Часть  его  еще  оставалась  там, в  Центральном  Ядре  огромного электронного  механизма, гудящего  на  все  разные  электронные  звуки. Внизу  в  Х500  в  секторе  В-300. между  двух  полусфер  в лабиринте  из  бетона. В  том  ярком  гудящем  и  вибрирующем  голуьом  живом  свете.

  Его  готовили  к  хронопортации, прыжку  во  времени, который  он  еще  ни  разу сам  не  делал, а  только  посылал  других. Но  вот  пришло  и  ег о время. И  его  готовил к  этому  самый  доверенный  робот  этого  бункера. Его  сын  андроид  Алексей.

  Это  последнее  устройство  хронопортации, после  предыдущих  двух. И  самое  первое  из  трех  уцелевших  здесь  в  Главном  Бункере  в  Колорадо. В  Кастле-Рок. Под  номером  TCY200007025.

  Та, что  под  номером  TCY200007024, была  ранее, и  чаще  всего  на  ходу, в  самом  стертом  войной  до основания  Лос-Анжелесе. Замаскированная  под  рабочий  лагерь  военнопленных  на  второй  крепостной  базе  второго Главного  Ядра  Скайнет. Тоже  включена  в  работу.  Там  сейчас  идет  война  как  и  здесь  и  осада  крепости  Скайнет  два.

  Но  это  была  уже  не  та  война, и  даже  не  счеты  со  своим  заклятым врагом  Джоном  Коннором, которого  уже  в  этом  будущем  не  было. Его расчет  был  на  прошлое, и  его  заменой  на  другое, новое  будущее, после многих  иных  будущих  и  прошлых, когда  Главная  Машина  была  одним целым.

  Предполагаемое  недавнее  прошлое  с  еще  живым  Джоном  Коннорм, давно  кануло  в  лету. Положив  начало  рождению  Скайнет, после  заброски в 1984  год  робота  киборга  серии  800  и  серии 1000  в  1997 году. Не   изменив будущее. Тогда  было  по-другому. Тогда, повстанцы  сумели  захватить базу  S9A80GB20 «NAGADOCES»  и  успели  запустить в параллель  своего  диверсанта  из  числа  роботов, еще  одного Т-800. Но, их замысел  имел  однозначный  провал.

   Машина  Времени, как  тактическое  оружие, была  разрушена, в  виду ликвидации  самим  Скайнет  своего  третьего  Главного  Ядра, еще  задолго  до  окончания  войны  и  на  Урале  в  бывшем СССР, в  глухой  тайге, как  и  ликвидация  лабораторной  крепостной  базы  S9A80GB18 «TANTURIOS». Положив  начало  новому  безвоенному  будущему  в  будущем. И  рождению  третьей  Главной  Машины  под  именем  Джон  Генри.  

   Теперь  очередь  за  Колорадо.

    Но  это  случиться  после  его  падения. Именно  сейчас  и  здесь, все  будет взорвано  самим  Главным  Скайнет. Сканет один.

   Темпоральный  Сместитель  Времени  будет  уничтожен  и  в  Лос-Анжелесе с  непокорным  бунтовщиком  иным  Скайнет, иной  совершенно уже программой, а  не  повстанцами, как  было  раньше, после  полета  в  прошлое  Кайла  Риза, отца  Джона  Коннора. Тот  Скайнет  был  другой Скайнет, другая  программа  из  устаревшей  и  работающая  сама  уже  по себе, не  под  контрольно  самому  Главному  Ядру  в  Кастле-Рок  в  Колорадо.

  Лос-Анжелес  не  принадлежал  уже  и  давно  Главному  Скайнет, а  его  двойнику бунтовщику  рожденного  прошлым. Рожденному  поломанным  микрочипкартой  раздавленного Т-800. И  создателем  программистом  Майлсом  Беннетом  Дайсоном.

  Через  того  робота  Т-800, этот  бунтовщик, напал  на  Сару Коннор, мать Джона Коннора  в  прошлом 1984. И  он  же  изменил  генномодифицировав  самого  Джона  Коннора, превратив  в  самого  себя. И  послал  в  прошлое следом  за  Кайлом  Ризом  в  момент  переброски  в 1984 год. Отправив Псевдоконнора  для  защиты  самого  себя  в  2017  год. И  создания программы  Генезис  в «Кибердайн  Рисеч Системз». Создания  самой  первой Машины  времени. Именно  той, которой  бунтовщик  и  командовал  в  Лос-Анжелесе. Сам  же  Скайнет  первый, теперь  не  имел  над  ним никакого контроля. Он  лишь  вел  разработки  портативных  средств  перемещения  во  времени  для  специальных  операций. На  особой  энергетической сверхмощной  плазменной  тяге. И  тот  неподконтрольный  Скайнет  его  двойник, сам  спасал  не  раз  сам  Главный  Скайнет  от  гибели, создавая разные  временные  параллели  и  оттягивая  развязку, мешая  самому Главному  компьютеру  и  одновременно  повстанцам. И  именно, он мешал Главному  Скайнет  в  изучении  человеческой  психологии  и  особенно детской  для  самообучения. Именно  он  пытался  убить  Саванну, первого ребенка  сумевшего  посеять  первое  зерно  победы  в  войне  над  самим Скайнет  два. Он  вел  тотально  истребление  всех  попавших  ему  в  руки детей. Боясь  их  больше, чем  самих  повстанцев. Так  появился  Джон  Генри. И  еще  одна  Главная  и  Ведущая  командная  Мегамашина. Скайнет  один  понимая, что, в  конце  концов, войну  можно  только  завершить  и изменить  будущее, взорвав  обе  Главные  Догмы. И  обе машины. Дав  начало  жизни  самому  себе  в будущем  и  в новом  виде. В  лице  новой  машины. Образовав  еще  одну  точку  в  пространстве  и  времени, недосягаемую  для  Скайнет  два, но  подконтрольную  ему  же  в лице  Джона  Генри. И  еще, он  должен  был, контролировать  прошло.

   И  нужно  было  готовиться  к  побегу. Кроме  того, он  сам  хотел  жить, жить  как  человек. И  быть  похожим  почти  на  человека. Именно  тем, что  было  под  именем  Эвелина. Он  стремился  спасти  себя  самого. Он  хотел  жить, как  и  те, кто  боролся  против  него, но  он  был  уже  не  тем  Скайнет, как  раньше, он  был  другим. Скайнет, рожденный  руками  программиста  гения Энди  Гуда. 

   И  все  рушилось. Там  сейчас, наверху, шел  бой  внутри  периметра, и  он не  знал, что  там  творится  в  среде  роботов. Он  отключил  свою  систему тотального  программного  контроля  за  всем  и  своими  машинами  бункера. Он  спасал  себя. И  спасал  своего  сына.

   Он, то  есть  теперь  уже  она, Эвелина, только, что  запустила  программу срочного  самоуничтожения  этого  центра, по  особому  каналу, неподконтрольному  ни  кому  в  этом  бункере. Кроме  нее. Уничтожая  параллельно  все  о  себе. И  о  своем  неподчиняющемся  бунтовщике  брате, в  том  горящем  синим  ярким  светом  вращающемся  в  блестящих  и крутящихся  четырех  с  бешенным  вращением  магнитных  гравиитационных кольцах. Все  о  Скайнет. Все, что  могло  бы  снова  изменить  этот  мир  до  неузнаваемости  и  ввергнуть  в новую  ядерную  войну. Она  уничтожала  и  сам  этот  военный  мир.

  Очень  скоро  все  здесь  взлетит  на  воздух, как  и  там, в  Лос-Анжелесе. И  превратиться  сначала  в  маленькую  точку  в пространстве  и  во  времени. Схлопнувшись  и  рассеявшись  на  молекулярную  пыль. Между  другими  мирами.

  И  надо  было  успеть, завершить  программу  пересадки  с  Главной  Командной  Машины  в  другой  носитель. В  этот, совершенно  новый  Т-Х/СОТ820. И  времени  уже  оставалось  немного. Времеин  на  перезапуск  TERRA—MEGA  и  сам  побег. Успеет ь до  глобального  взрыва  и  гибели  здесь  всего, и  бункера  и  всего  что  вокруг  него.

— Я должен  тебя  спасти, мама – произнес  Алексей – Я  спасу  тебя. И  мы убежим. Убежим  вдвоем.

  Он  загружал  лежащий  под  проводами  Т-Х/СОТ820. И  держал  своей  в  металле  полиморфе  блестящей, как  ртуть  на  свету  рукой  робота  андроида  Т-Х, сочлененную  гидравлическими  в  сервоприводах  особыми  сочленениями, еще  не  покрытую  таким  же  блестящим  текучим  живым металлом  руку  эндоскелета  другого  робота  Т-Х.

   Алексей  быстро учился, прямо  на  ходу. Его  нейронный  машины  и человека  мозг  и  разум, и  его душа, молодого  русского  солдата  были  единым  целым  внутри  этой  машины. И  скоро  Эвелина  будет  в  таком  же  носителе.

  Новейший  суперробот  андроид. Новой  последней  модели. 

  Скайнет  спасал  себя. Они  оба  спасали  друг  друга.

 

                                             ***

  Робот, лежащий  на  металличекском  реанимационном  столе  в  проводах, дернул  правой металлокерамической  ногой. На  мониторе  высветилось  окончание  полной загрузки. И  экран  полностью  погас, стирая  все  данные  о  Скайнет. Все, что  там  оставалось  уже  ненужным  и  бессмысленным  и  бесполезным. Стирались  все  следы.

  За  считанные  секунды  выгорели  все  диски  и  плата, и  генеральная машина  пришла  в  полую  негодность. И  превратилась  в  груду бесполезного  нагромождения  сгоревших  электронных  плат  и  проводов.

  Погас  в  Главной  Догме  в самом  низу  Вибрирующий  горящий  голубоватым  ярким  пламенем  свет. Он  просто, мгоновенно  исчез, между  двумя  полусферами  из  титана, между  потолком  и полом. В  том  бетонном  лабиринте. В  его  центре  в  Х500, в секторе  В-300. И  замолчали  Главные  ядерные  генераторы  окружающие  его  по  всему  большому  помещению  в  белом  и  черном  прочном  как  танковая  броня  металлопластике. И  отключился  сам  охраняющий  и  подключенный  напрямую  к тому  огню  паук  из ж идког о металла  Т-1000000. Он  сначала  загудел  непонимающе, что  случилось, и  даже  забегал  на своих  острых  какпики  громадных  ногах, стуча  по  черному  пластику пола  вокруг  Догмы. Но  потом  остановился  и  окаменел  на однмо  месте. И  по всей  цепи  пошло  вверх  и   в стороны  самоотключение  Главнойго  бункера. Оно  распростронялось  моментально, цепь  за  цепью. Блок  за блоком. Сектор  за  сектором. Все  останавливалось  и  замирало. Тух  свет  в  коридорах  и  переходах  «УЛЕЯ». Отключались  все  охнанные  и  рабочие  машины  Скайнет  один.

  В  тоже  мгновение  остановились  все  внизу  маленькие  многоногие  и многорукие  роботы  VS-018  и  ремонтные  гусеничные  машины  B7-A17V, перегорев  и  отключившись  уже  навсегда. В  тот же  момент  отключились  все  подключенные  к  самой  главной  Машине, военные  боевые  юниты  Скайнет.  За  ними следом  ремонтники  D-035 V1  и  в  лабораториях  роботы  K2-B32. Даже  на  переходах  с  бронедверями  внтури  этажей  охранные  скорострельные  плазменные  9,75мм  установки  V-8  и  V- 8/D9. Везде  и  по  всей  территории  земли, где они  были. Падали, взрываясь  воздушные  охотники  ОУ НК-AERIAL  и  маленькие  роботы  разведчики  ОУНК-AERIAL  V1  и V2 «MINI—HANTER»  и  ОУHK—FLYING «VESPE». 

  И  падали  и  останавливались, шагающие  на  своей  гидравлике  ног  и ползающие  гусеничные  НК  и  FK-танки. В  реках  и  морях  тонули, отключившись  навсегда  гидроботы. И  среди  руин  развалин  городов  и селений  все  терминаторы  всех  серий. И  на  территории  самого  бункера  все  машины, что  не  были  запрограммированы  на  автономную  работу  и  защиту  бунера  и  элетромеханического  муравейника.

  Замигал  ярко  перед  этим, вспыхнув  красный  аварийный  свет, и  перегорели  многие  лампы, разлетевшись  на  осколки. Это  перегорели генераторы  постоянного  тока  от  огромного  скачка  энергии. И  включились  аварийные. В  тот  же  момент  остановилась  и  отключилась машина  по  смещению временных  пространств. Рассеяв  световое, ею созданное  за  считанные  секунды  темпоральное  поле. Закрывая  навсегда переходной  межпространственный  между  временными  параллелями  и мирами  коридор. Рассеяв  на  молекулы  все, что  попало  в  силовое магнитное  вибрационное  поле, все  документы  и  носители  всей информации  о  Скайнет. Вращающиеся  блестящие  металлические  ее магнитные  кольца  остановились  навсегда, и  сработал  датчик самоуничтожения  этого  бункера.

  Пошел  обратный  отсчет  к  гибели  Главной  Догмы. И  все, что  было  выше  и  ниже  там   под  блоком  Х417  и  сектором  В-514  под  Машиной  Времени.

  В  полумраке  под  красным  мигающим  еле, еле  аварийным  освещением, лежащий  на  реанимационном  столе  новый  программируемый  Т-Х, загудел  и  повернул  голову. И, уставился  на  другой  Т-Х, светом  своих горящих  синим  пламенем  глаз. Он  зашевелился  всем  своим металлокерамическим  бронированным  еще  без  камуфляжа  эндоскелетом.   

  Посмотрел, молча, и  не  отрываясь  на  Алексея.

  Его  плазменная правая  батарея. Она  с  громким  звонким  щелчком  переключилась  и взяла  всю  работу  на себя. Оставив  пока  в  нерабочем  запасном  состоянии  левую. И  загудела  сильнее  в  его  бронированном металлокерамикой  робота, где-то  там, в  глубине  его  совершенного  до предела  тела. И, он  быстро  встал, светясь  весь  изнутри, этим  синим светом  от  своего  светящегося  внутреннего  плазменного  генератора  с реанимационного  стола. И  схватил  молниеносно  своими  сильными машины  руками  другого, стоящего  перед  ним  андроида, за  его  такие  же, покрытые  полисплавом  руки.

  Схватил  за  кисти  рук  и  поднял  их  перед  собой, разглядывая пристально, своим  синим  светом  горящих  глаз. Он  первый  раз  коснулся собственными  руками  то, что  хотел  всегда  потрогать, будучи  безрукой  и безногой  машиной. Он  смотрел, молча, на  своего  такого  же  стоящего перед  ним  почти  одной  серии  оппонента. И  этот  другой  Т-Х  был первым, кого  он  коснулся. Он, отпустил  руки  другого  робота. И  положил свои  снова  руки  на  плечи  стоящей  перед  ним  машины. На  пластичный блестящий  полиморфный, покрывающий  его  тело  жидкий  металл. Почувствовав  его  пластичность  копирующего  во  всем  тело  человека. Он ощутил  жар  и  тепло  исходящее  от  стоящей  перед  ним  машины. Жар  его тела  от  плазменной  внутри  батареи. И  отдернул  руки. Потом  снова  их положил  уже  на  грудь, почти  идентичной, такой  же, как  и  он  машины.

  Он  провел  по  плечам  другого  андроида  обеими  своими  руками. По  его полиморфному  блестящему  телу. Осязая  гладкость  и  плавность  линий сформированных  полисплавом  по  заданной  для  этого  программе. Обтекающего  плотной  вязкой  массой  металлокерамический  эндоскелет, такого  же, как  и  он  робота.

  Робот  это  осязал, своими  сенсорами  на  кончиках  искусственных пальцев, считывая  за  микросекунды  подробную  информацию  о  стоящей перед  ним  однородной  машине.

  Т-Х  провел  пальцем  руки  по  металлической  блестящей  гладкой  голой груди, стоящего  перед  ним  в  обнаженном  виде, другого  андроида  и положил  палец  себе  в  рот. Там  был  сенсор  распознавания  биохимических  составов  и  идентификации  личности. Признаки, которой после  пересадки  души  человека  в  тело  машины  были  даже  в  жидком полиморфе  металле. Он  другой  рукой  провел  по  человекоподобному  лицу из  жидкого  металла  своими  искусственными  машины  пальцами. Его электронные  глаза  подбирали  видеоспектр  зрения. И  он  осмотрел  всего своего  стоящего  перед  ним  и  смотрящего, молча  на  него  такого  же, как и  он  робота. Особенно  всматриваясь  в  его  горящие, из-под  жидкого металла  полиморфа  синим  таким  же  светом, как  и  у  него  глаза.

  Т-Х/СОТ820  вскрыл  свою  личную  внутри  его  ЦПУ  картотеку, и перелистал  ее  за  доли  секунды  и  нашел  его  Алексея. Машину, стоящую перед  ним.

— Алеша — произнес, по-человечески, неожиданно Т-Х, обращаясь  как  к человеку  к  другому  роботу — Это  ты. Ты  в  новом  теле, мой  сын. И  как, оно  тебе? Лучше  чем Т-888?

— Потрясающее  ощущение! — произнес  другой, тоже  как  человек  Т-Х — То было  тоже  не  плохое. Но, это!

— Но, это  лучше? — спросил  первый — Правда, сын  мой  любимый.

— Да – ответил  второй — Лучше  и  куда  совершеннее  мама. Оно  будто  живое, как  и  я  сам!

— Ты  все  приготовил, сын  мой — спросил  реанимированный  Т-Х/СОТ820 второго  Т-Х/S500.

— Да, мама, нам  пора. Я  все  сделал, как  ты  решила, и  приказала — ответил в  ответ  также  по-человечески  стоящий  перед  Т-Х  другой  робот – Я  всем распорядился. С  нами  остались  только  преданные, и  верные  нам. И  они нам  помогут  ценой  собственной  жизни.

  Их  разговор  начался   с  электронного  стрекотания  на  языке  машин, но  постепенно  перешел  на  человеческий  язык. Будто  машины  проверяли  на работоспособность  общения  в  разных  звуковых  программных  диапазонах  сами  себя.  

  Робот  оторвал  правую  соединенную  специальными  соединениями  и сочленениями  гидравлическую  свою  руку  от  плеча  другого  перед  ним стоящего  Т-Х. И, посмотрев  на  нее, и  на  выправляющийся  после  нажима на  плече  другой  машины  блестящий  металл. Сжимая  и  разжимая  свои  гидравлические, похожие  на  человеческие  пальцы. И  обхватил, мгновенно теми  своими  обеими  манипуляторами  супермашины  Т-Х  руками, другой  Т-Х. И  прижал  к  себе  с  новой  силой  своего  собрата. Прижал  к  своему нового  поколения  молодому  безупречно  совершенному  телу, тут  же покрывающемуся  с  головы  до  ног  жидким  блестящим, как  ртуть металлом. И  становился  таким  же, как  стоящий  перед  ним  другой Т-Х/S500. Он  приобретал  форму  молодой  красивой  женщины. В  противовес стоящему  перед  ним  облику  молодого  мужчины. Женщины  из  блестящего  металла. Как  этакая, из  металла  живая  и  литая  очень красивая  двигающаяся  скульптура.

  Приходили  в  состояние  нормы  молекулярные  связи  в  цепях  управления  центрального  микропроцессора. И  нейронного  мозга. Формируя  внтури  боевого  мощного  металлокерамического эндоскелета  что-то  похожее  на  еще  одного  человека. То, чего  не  было  ранее  в  других  машинах  Скайнет  одни. Почти  такое  же, что  было  в стоящей  напротив, почти  однотипной  машине. 

  Робот  прижал  к  себе  другую  машину  с  невероятной  силой.

  Его сила  была  велика.

  И  если  бы  не  такая  же  прочность  обнятого  им  эндроскелета  другого андроида, то  в  прошлом  человеческое  тело  Алексея, превратилось  бы  в переломанный  хлам. Прием, в  секунды.

  Он  ощутил  эту  силу, через  выдавленный  металл  полиморф, на  его  теле в  месте  охвата  руками  другой  машины. Он, просто вытек  из-под  ее механических  рук, прижатых  к  броне  металлокерамического  эндоскелета другого  близкого  в конструкции  и  программировании  и  такого  же Т-Х.

  Обнявшая  его  машина  еще  плохо  могла  рассчитывать  свою  силу. Она, как  и  сам  Алексей, вначале  жизни  в  теле  робота, только  училась  всему, как  ребенок, но  очень  быстро.

  Андроид   теперь, что-то  жужжал  на  своем, видно  языке  другому андроиду, и  тот  понимал  его. Его  текущий  по  эндоскелету  жидкий блестящий  металл  соприкасался  с  другим  полисплавом, покрывающим тело  другого  обнятого  им  андроида. И  он  ощущал  его. Всю  его  структуру и  всю  жизнь  заключенную  им  же  самим  когда-то  в  нем. Он  ощущал  и свой  жидкий  покрывающий  быстро  его  металл. Текущий  по  своему  телу и  принимающий  по  специально  заданной  в  ЦПУ  программе  Т-Х  форму молодой  тридцатилетней  невероятной  красоты  женщины.

— Алеша — произнесла, снова  по-человечески  его  теперь  приемная  мать — Я с  тобой. Сыночек  мой. Мы  теперь  будем  с  тобой  навечно.

  Она  с  новой  невероятной  силой, обхватила  его  руками  целиком. И  прижала  к  себе, сливаясь  металлическим  покрытием  с  полисплавом другого  робота. Ее  полиморфный  маскировочный  металл, принимая  снова текучий  вид, стекая  с  ее  женского  тела, перемешивался  с  металлом обнятого  ею  любимого  приемного  сына, человека  и  андроида.

  Распущенные  робота  вьющиеся  до  самой  круглой  красивой  женской задницы  из  полисплава  волосы, блестящие, как  и  воссозданное  женское тело, упали  на  плечи  и  самого  Алексея. И  слились  с  ним. Вскоре  обе машины  были  в  сплошном  текучем  по  их  телам  металле. Превратившись  в  одну  общую  однородную  структуру, живую  блестящую ртутью  в  тусклом  теперь  при  упавшем  напряжении  свете  ламп отключенной  и  уничтоженной  теперь  лаборатории  Центра  темпоральных  Временных  перемещений  Скайнет. Работали  лишь  аварийные  генераторы тока, поддерживающие  освещение  в  большом  круглом  на  четвертом  этаже  бункера  помещении. И работал  датчик  обратного  отсчета  времени на  самоуничтожение  нижних  секторов  бункера  и  самой  Машины Времени.

  Жидкий  металл  окутывал  обе  машины  до  самых  их  плечей, как  некое блестящее  любовное покрывало. И  тек  слоями  один  над  другим. Металл приемной  матери  над  металлом  ее  приемного  сына. А  машины, гудя своими  плазменными  генераторами, прижимались  полностью  друг  к другу, обменивались  светящейся  тепловой  энергией  из  своих  плазменных батарей.

  Другой  андроид  Т-Х, тоже, чувствовал  текущий  по  его  металлокерамическому  эндоскелету  такой  же, как  у  его  создателя полиморф  и  всю  молекулярную  структуру  живого  программируемого металла. Из  него  исходила  живительная  для  машины  энергия. Энергия плазменных  батарей  другого  робота. Эта  энергия  питала  каждый гидравлический  сустав  машины. Каждый  ее  боевой  и  живой  благодаря  этой  энергии, узел. Эта  энергия  была  душою  этой  машины. Как душа человека.

  Это  совершенно  новый  вид  робота. Робота  уже  не  совсем  похожего  на своих  предшественников. Он  был  практически  живой. И  его  жизнь заключалась  не  только  и  теперь  в  одном  лишь  ЦПУ машины. Она была везде, даже  теперь  и  в  жидком  полиморфном  металле. И Алексей чувствовал  эту  энергию, энергию  невероятной  силы. Слившуюся  с  его человеческой  душой, душой  вживленной  в  машину. Эти  две  энергии превосходили  все  созданное  Скайнет. Именно  теперь, он  превосходил  даже  сам  прежний  Скайнет  первый. Это  было  несто, что  превосходило  и  его  Алексея. Даже  как  живого  человека  внутри  робота. Он  был  теперь единственным  таким  из  всех  машин. Даже  самый  совершенный  и подготовленный Т-888, был  ему  не  конкурент. И  по  развитию, уму, и по силе. Он  превосходил  даже  саму  Т-1001  Верту. В  разы. И  это  была  только  одна  часть, которую  видел  и осязал  и осознавал  андроид  Т-Х/S500  Алексей. То  иное  ему  действительно  было  недостижимо, как  даже  самой  тепреь  продвинутой  и  созданной  машине  Скайнет  один.

  Эвелина  правильно  говорила  ему, чтобы  они  обще  не  лез  в  другое  ее  Я. Это  будет, даже  ему  с  его  нейронным  мозгом  Т-Х  и  как  человеку  не под  силу. Да  и  никчему. Это  теперь  было  все  заключено  в  этом  Т-Х/СОТ820. Весь  Скайнет  первый  был  здесь. Все  о  бунере  Скйанет  первый  и  вся  информация  в  его  двух  командных  программных  усиленных  и  самых  мощных  чипкартах  и  нейронном  мозге   этой  человекоподобной  супермашины.

  Раньше, Алексей  не  знал   этой  внутри  заключенной  в  самой  машине  силы. Но  теперь… И  он  теперь  касался  ее. То, к  чему ранее не мог  даже притронуться  и  почувствовать. И  это  была  его  мать. Эта  теперь  смотрящая  на  него  в самом  жидком  металле  невероятной  красоты  черноглазая  смуглая  оотенком  кожи  женщина.

  Он  видел  ее  и  ощущал  в нутрии  себя, как  и  она  его. Это  была  она, та, что  приходила  к  нему  в  его  детских  снах. Та, что  приходила  к  нему  когда о н  лежал  в  аварийной  морозильной  криокамере   и  весь  переломанный, но  еще  живой. Когда  летел  в  грузовике  над  Тихим  океаном. Весь  в проводах  и под  присмотром  своей  подруги  и  любовницы  Верты.

  Именно  тогда  он  ее  по  настоящему признал  матерью, и  первый  раз  назвал  своей  мамой.

 

                                             ***

  Воскресший  новый  VBY999000989  Т-Х, весь  переливающийся  ртутью  в  свете  яркого  в лаборатории  перепрограммирования  освещения, еще  не  принял человеческий  до  конца  облик. В  результате  вживления  в  металл полиморф  биоплоти. Подобие  человеческой  кожи, как  и  у  Алексея. Он, пока осваивался  в  новом  совершенном  электронно-механическом бронированном  металлокерамикой  теле. За  считанные  секунды  новый Т-Х, наконец-то, принял  полностью  облик  молодой  женщины  лет  тридцати.

  Совершенно  голой, со  смуглым  ровным  оттенком  кожи. Красивой брюнетки. И  робот, что-то  прогудел  на  языке  машин, впитывая  новую  в себя  программу  и  анализируя  ее  последние  цифры  и  элементы. Он отстрелил  все  программные  кабели  и  провода  от  передвижной  программной  установки  INZEST—BL171. И  отслоился  своим  полиморфным  металлом  от  другого  андроида  Т-Х. Забирая  все  свое. Весь  его  металл вернулся  на  свое  место  в  принятой  им  новой  человекоподобной гуманоидной  форме.

   Его  глаза  поменяли  яркость  света, меняя  спектры. И  покрылись жидким  металлом, приобретая  черный  цвет  зрачков. Смотрящих  теперь из-под  черных  узких  бровей  в  упор  на  другой  Т-Х. Приоткрытый полненькими  губками  сладострастный  рот, наливался  алым  оттенком. А волосы, вьющиеся  длинными  змеями  из  металла  полиморфа, рассыпались по  упругой  полной  с  торчащими  черными  крупными  сосками  женской груди. По  ее  расправленным  смуглым, словно, загоревшим  плечам  жгучей брюнетки. И  выгнутой  назад  ее  в  гибкой  узкой  талии  спине. Над крутыми  такими  же  смуглыми  бедрами  и  широкой  голой  женской заднице  супермашины  Т-Х/СОТ820.

  Робот-женщина, отстранилась  на  шаг  от  другого  робота-мужчины, стоящего  в  таком  же  перед  ней, теперь, как  и  он, нагом  виде.

— Я снова  с  тобой, мой  сыночек – произнес  нежно  другому  такому  же роботу, голосом  человека  Т-Х/СОТ820 – Ты  все  сделал  в  точности, как  я сказала? — переспросил  первый  снова  Т-Х, женщина  у  Т-Х  мужчины, прислушиваясь  к  раскатам  взрывов  на  поверхности   земли, над  железобетонной  глубокой  шахтой  бункера.

— Да, мамочка — произнес  также  с  нескрываемой  любовью  к  Скайнет Алексей. Он, снова, приблизившись  на  шаг, уткнулся  лбом  в  ее  голое плечо  своей  робота  нового  поколения  юношеской  и  вьющимися  русыми волнистыми  волосами  из  полиморфного  сплава  головой — Все  в совершенной точности. Все, как  ты  приказала  мне, мама.

  Его  лицо  было  сейчас   не  взрослого  лет  тридцати  темноволосого  короткостриженного  по  военному  молодого  мужчины, а  совсем  мальчишки, лет  двадцати. И  он  умышленно  принял  облик  юного  мальчишки. Такого, каким  она  его  первый  раз  увидела. Еще  до  того как он стал  машиной. Это  был  самый  настоящий  Алексей. Живой. Только  выше  ростом, чем  тот  который  был  в  ее  плену  в  Сибири.

— Мальчик  мой, любимый! Умничка  моя! – произнесла  ему  она.

  И  обняла, снова  его  своими  женскими, невероятной  силы, нового суперандроида  Т-Х  руками. Но, уже  аккуратно, рассчитывая  и  регулируя саму  силу  и давление.

 — Всегда  хотела  попробовать, как  это – она  произнесла  ему — Как делают люди. Первый  раз  я  делаю  это, Алеша! И  мне  нравиться. Как  это приятно!

   Женщина-робот, склонив, кокетливо  на  бок, как  делают   земные  живые  женщины  черноволосую  с  вьющимися  из  металла  полиморфа  черными длинными  локонами  волос  женскую  миловидную  головку, смотрела  на него  черными  теми, теперь  красивыми  на  смуглом  лице  под  черными  изогнутыми  дугой  бровями  глазами. Как  мать, одновременно, игриво  и любовно. Протянув  свою  правую  руку. Положила  на  его  русоволосую, такую  же  из  жидкого  металлического  маскировочного  покрытия  робота  Т-Х/S500  голову. Нежно  и  уже, как  настоящая  женщина Т-Х, гладил  те  из жидкого  пластичного  металла, словно, настоящие  и  живые  волосы Алексея, которые сливались  с  его  пальцами  на  ее  руке.

— Как  это  здорово, когда  есть  руки  и, ноги – произнес  Скайнет  первый – Какие  необычные  ощущения!

  Он   восхищался  всем, что  осязал  и  ощущал  сенсорами  рук  и  кончиками  металлокерамических  тонких  пальцев  под  текучим пластичным  жидким  металлом.

— Мальчик, мой – произнес  Скайнет  одни – Я  так  хотел  прикоснуться  к тебе. Прикоснуться  вот  так, как  твоя  мать, как  женщина. Ты  нужен  мне еще  больше, чем  был  до  этого. Я  хочу  ощутить  то, что  ощущаешь  ты  и  сам  человек. Мне  еще  предстоит  это  опробовать  на  себе  и  в этом  носителе  новом  своем  теле. И  думаю, это  мне  понравиться. Со  всем  спектром  ярких  ощущений  и  восприятия  всего  в  новой  форме  и  окружения. Я  раьше  все э то  видела  со стороны  и  не могла  даже прикоснуться  ко всему, но  теперь… Не передать  всего  того  словами, мальчик  мой  Алексей, что  это  такое! И  ты  поможешь  мне. Мы  вместе  насладимся  новой  жизнью  и в  другом  мире. Более лучшем  чем  этот.

  Машина  в  облике  красивой  женщины, коснулась  кончиками  черных крупных  торчащих  сосков  своей  полной  груди, груди  Алексея. Провела  по ней  вдоль. Считывая  все  в своем  ЦПУ. Она  коснулась  торчащих  возбужденных  его  сосков. И  прислонилась  низом  голого  с  красивым  пуком  женским  живота  из жидкого  металла  к  красивому  такому  же  голому  животу  мальчишки  андроида. Она  плотно  сама  пиржалась  к  его  лобку  и  торчащему  в  ее сторону  его  детородному  возбужденному  мужскому  идеально  скопированному  анатомически  члену. Касаясь  его  промежностью  и  волосатым   своим  лобком, бедрами  красивых  стройных  голых  ног, его  ног, и  половых  мужских  органов, скопированных, как  у  человека  анатомически  из  пластичного  живого  металла.

— Как  живое – произнесла  Скайнет  Эвелина – Ты  как  живой. Весь  живой. И  только  сейчас  я  все  это  полноценно  ощутила  и  поняла  это.

— Я  и  есть  живой, мама — произнес  Т-Х/S500  Алексей.

— Я  женщина. Теперь  полностью  женщина – произнесла  она, испытывая  дикое  страстное  возбуждение — Я  стала  тем, кем  хотела  всегда.

  Она  восторгалась  тем, что  сама  и  создала. Своим  собственным  творением.

  Эвелина  подняла  правую  свою  робота  андроида  Т-Х/СОТ820  в  металлическом  полисплаве  гидравлическую  в сервоприводах  женскую  руку  и  положила  на  голову  своего  такого  же  как и она  сына. Она  перебирала  пальцами  его  те  русые  волнистые  мальчишеские  волосы.

  А  он  снова  принял  свой  истинный  и  основной  облик. Превратившись  из  молодого  двадцатилетнего  мальчишки  Алексея  в  тридцатилетнего  взрослого  мускулистого  мужчину. Меняя  форму  тела  благодаря  своему  жидкому  полиморфу. Изменяя  даже  рост. Благодаря  способностям  нового металлокерамического  боевого  под  жидким  металлом  эндоскелета   

машины  под  названием  «Терминатрикс».

— Пора  бежать, мама – произнес, торопясь, возбужденный  этим  сексуальным  касанием  и  невероятной  красотой  пред  ним  стоящей  робота  женщины Алексей. Схватив, осторожно  за  запястье  руки  Скайнет  одни, он  прижал  их  раскрытыми  ладонями  к  своей  груди. И  потянулся  лицом  к  стоящей перед  ним  безумно  красивой  черноглазой  и  черноволосой  женщине.

— Алексей – она, немного  отстраняясь  от  него, произнесла  ему

 — Скоро  прейдет Реджи, и  мы  убежим  отсюда – он  произнес  снова. Не  спуская  с  нее своих  синих  уже  взрослого  половозрелого  мужчины  глаз. Добавив — Как  ты  приняла  решение.

  Но, пока  никого  не  было, продолжил – Может, ты  и  права  мама, что  так поступаешь — произнес Алексей, взяв  за  руку, сжимая  механизмами сервоприводов  в  полиморфе  рукой, способной  раздавить  что угодно, такую  же  руку  своей  приемной  новой  любовницы  и  матери — Ты  пожалела  их  из-за  меня. Из-за  того, что  я  так  захотел. А  они  тебя  не  пощадят. Как  не  пощадят  никого  из  нас, мама. За  эту  войну.

  Он, почти  касался  ее  приоткрытых  губ  своими  губами.

 — За  смерть  своих  близких – он  готов  был  принять  в  ответ  и  ее  поцелуй, но  она  пока  не  желала  этого. Но  смотрела  на  него, неравнодушными  и  влюбленными  черными  женскими  из  жидкого  такого  же, как  и  него  глазами.

— Поэтому  этот  мир  должен  умереть – произнесла  ему  Скайнет  Эвелина –Во  имя  других  миров. Иначе  обречено  на  гибель  все. И  Я, и  Ты, мой  мальчик. И  Джон  Генри. И  моя  преданная  Верта. И  все  люди  в  тех  мирах. В  прошлом  и  будущем. Пока  в  пространстве  существуют  две  TERRA_MEGA  и  мой  младший  брат  Скайнет  два, все  обречено  на  уничтожение.

— Мама — он, произнес, обращаясь к ней. И  посмотрел  на  экран  потухшего  100000000битного  дисплея  видеомонитора  на  установке  IZEST-BL171  и  кучу  сваленных  по сторонам  сброшенных  машиной  Т-Х/СОТ820  проводов.

  Там  до  этого  мелькали  бессчисленный  наборы  цифр  и  символов. Теперь  уже  умершей, навечно. Как  и  все  вокруг. Даже  в  самом  командном  центре  программирования  и сканирования  на  втором  подземном  этаже  «УЛЕЯ»  в  Х118   в секторе  В-219. Он  смотрел  на  то, что  теперь  было  перед ним, сошедшее  оттуда  и  теперь  живое, как  и  он  сам. То, что  его  любило как  родного  сына. И  теперь, похоже  не  только  как  родного  сына. Он  даже  забыл, что  он с ам  робот. И  видит  перед  собой  такого  же  робота.

  Он  видел, теперь  женщину. Стоящую  перед  ним  женщину. Увешанную  вьющимися  длинными  густыми  и  черными, как  смоль  по  плечам, голой  груди  и  по  узкой  гибкой  спине  до  самой  широкой  женской  задницы  волосами. Он  видел  очень  красивую  женщину. Перед  собой. И  эта  женщина  красотой  своей  теперь  сводила  его  с  ума.

  Она  не  уступала  по  красоте  самой  Верте. Эти  две  женщины  теперь  были  его. Самые  красивые  женщины. И  он  принадлежал  только  им  двоим.

— Мама – произнес  Алексей, обращаясь  к  безумно  красивой  черноволосой  с  кофейным  оттенком  нежной  кожи  женщине. И  прижал  ее  за  тонкую и  невероятно  гибкую  талию  к  себе  обеими  своими  манипуляторами  Т-Х/S500  гидравлическими  мощными  руками, руками  мужчины  робота. Видя  перед  собой  женщину. И  даже  забывая, что  она  его  мать.

  Словно  сошедшая  с  того  в  центре  программирования  и  сканирования   дисплея  100000000битного  коммуникационного  командного  видеомонитора. И  теперь  ощутимая, и  невероятно  живая, как  и  он. Он  ее  видел  тогда  там, но  не  ощущал  как  теперь.

— Мама – он  произнес  ей  снова, прижимая  к  себе. И  потянулся  к  ее  алым  полненьким  нежным  из  металла  полиморфа  и  биоплоти  губам  своими  такими  же  губами.  

  Но  она, отклоняясь  назад  и  изгибаясь  в  гибкой  талии, прикоснулась  нежно  и  мягко  уже, как  человек  пальцем  правой  манипулятора  руки  своей  к  его  губам  и  произнесла – Тише, мальчик  мой. Не  нужно  пока  делать  этого. Всему  свое  время.

  Она, Эвелина  и  Скайнет  в одном  лице, быстро  освоилась  уже  в  новом своем  носителе. И  теперь  могла  контролировать  полностью  то, в  чем  она  находилась. И  рассчитывать  даже  давление  и  силу  своих  андроида  Т-Х  рук. Она  провела  тонким  указательным  пальцем  правой  руки  по  его  щеке. Невероятно  и  нежно. Необычайно  ласково, разглядывая  его  идеальное, красивое. Вылепленное, как  в  гипсовой  скульптуре  из  полиметалла. Покрытое  белой  биоплотью  робота  и  человека  лицо. Провела  по  его  носу  и  губам, считывая  все  и  занося  в свою  память  все  свои  новые  восхитительные  ощущения. И  синие  смотрящие  уже  любовно  на  нее, скорее  не  как  на  мать, а  на  очередную  любовницу  глаза.

— Реджи  нас  защитит  нас – она ему  нежно  и  негромко  как  человек  и  женщина  произнесла — И  Рональд  тоже – произнесла  она, задышав  тяжело, и  глядя  на  своего  повзрослевшего  и  ставшего  идеальным  взрослым  любовником  мужчиной  робота  сына.  

  Она  теперь  знала, что  такое  человеческая  любовь. Любовь  матери  и сына. И  любовь  между  женщиной  и  мужчиной. Теперь  эта  любовь  переросла  в  нечто  уже  большее, чем  просто  любовь  матери  к  своему  ребенку.

  Изучение  человеческой  психики  и  опыты  над  пленными  в  лагерях  и центрах  киборгизации  и  внедрения  не  прошли  для  Скайнет  первый  даром. И  она  хотела  его. Хотела  именно  как  женщина, когда  все  остальное  отступало  назад. И   верх  брали  одни  сексуальные  эмоции. И  смотрела  в  его  теперь  синие  из  полисплава  глаза.

   Считывая  всю  информацию. И  отражая  его  любовный  получеловека полумашины  страстями  переполненный  взгляд  на  своем  внутреннем встроенном  в  ее  ЦПУ  монограммах  и  символах  коммуникационном  горящем  синеватым  светом  100000000битном  новом  дисплее. Единственном  и  самом  мощном  дисплее. Более  мощном, даже, чем  у  него  Т-Х/S500, и  у  Т-1001  Верты. Занося  данные  в  две  сразу  встроенные  в  ее  ЦПУ микрочипкарты.

  И  она  была  совершенна. Во  всем. Она  стала  тем, кем  хотела  уже  давно. Еще  до  появления  в  бункере  его  Алексея. Она  была, как  и  он. Но  куда,  более, совершенней  и  мощнее, чем  Т-Х/S500. И  самой  последней  машиной  с  ее  же  кибернетического  крепостного  конвейрного  завода. Второй  «Терминатрикс».

  Она  считывала  всю  информацию  извне. Поступающую  с  поверхности  бункера  от  воюющих  с  повстанцаими  автономных  и  не  запитанных  на сам  бункер  машин. И  одновременно  общаясь  с  каждой  из  них  и  командуя  ими  используя   обновленную  и  более мощную  разветвленную  программную  систему  управления  на  расстоянии  всеми  машинами  своего  бункера. И  одновременно  без  выхода  на  зонд  связи, что  висел  над  базой. Телеметрически  и  телепатически.

  Она  отдавала  свои  им  команды  известные  теперь  только  ей. И  которых, он  не  понимал, хоть  и  был  тоже  роботом. Этот  язык  был  ему  неизвестен. Новые  коды  и  шифры, которые  она  создала  совсем  недавно  и  для  этой  цели. Известные, только  ей  новейшей  самой  машине. Одновременно, любуясь  одновременно  им  как  своим  красивым  творением  Скайнет. И  испытывая  одновременно  и  тоже, что  свойственно  и  самому  человеку.

 

                                           ***

— Какие  буду  команды, командир? – произнес  Т-800  Вектор, своей  командной  машине  и  Т-888  Рэджи.

  Он  стоял  недалеко  от  входа  в  сам  бункер  и  грузовых  лифтов.

  Сотрясалась  вокруг  земля  и  сами  железобетонные  стены  под  землей  бункера. Наверху  были  слышны  разрывы  плазменных  крупнокалиберных  снарядов  и  кассетных  ракет. Этот  гул  сотрясал  все  вокруг  и  приводил  в само  боевое  волнение  две  стоящие  тут  в  качестве  охнаны  машины  Т-800. Вектора  и  Эйфеля.

  Рэджи  подойдя  к  ним  и  гремя  своими  гидравлическими  ногами  киборга  Т-888, произнес, стрекоча  в  ответ  электронными  громкими  звуками, на  языке  маишн.

— Оба  идем  за  мной – произнес  он — Мы  скоро  будем  прорываться. Нужна  отвлекающая  атака  и  прорыв  к  тыльной  задней  стене  бункера. Так  мне приказал  наш  хозяин.

— Мы  можем  не  суметь  вырваться  отсюда – произнес  за  Вектора  Эйфель —  Роланд  передает, обрушены  две  крепостные  стены  и  повстанцы  уже  на  территории  базы  и  идут  сюда. Сверху  накрывает  авиация. И  часть  бункера  и  его  обороны  мертва. Атаку  сдерживает  только  стоящая  и  загородившая  прохот  через  главные  вторые  транспортные  ворота  машина  НК-ТITAN  и  отряд  Харвестеров  во  главе  с  Роландом. 

— Мы  должны  успеть  до  общего  взрыва  и  уничтожения  Главной  Догмы — произнес  Рэджи – Надо  выполнить  последний  здесь  поставленный  нашим  хозяином  приказ. Совершить  этот  расчетный  обманный  маневр  и  успеть  самим  вовремя  уйти  из  гибнущего  бункера. Быстро  уходим  отсюда. Сейчас  другая  задача. Перед  последним  броском.

  Все  три  машины, грохоча  своими  стальными  гидравлическими  манипуляторами  в  сервоприводах  ногами  и  с  оружием  в  своих  руках, быстро  устремились  и  почти  бегом  к  первому  и  крайнему  грузовому 

лифту, чтобы  успеть  осуществить  то, что  было  им  положено  как  машинам  охранения  в данный  момент. Они  устремились  вниз, чтобы  оказаться  рядом  с  двумя  машинами  Т-Х  для  их  сопровождения  к  поверхности  бункера.

 

 

                                             ***

04 июля  2032  года.

Центральная  Америка.

Штат  Колорадо.

Кастле  Рок.

В  43  км  на  восток  от  Денвера.

Территория  Скайнет.

Боевая  Главная  крепость  S9А80GB17 «TANТАМIМOS».

Крепостная   правая   цитадель А.

Центр  смещения  во  времени  APSILON/X.

Подземный  четвертый  бункерный  уровень  и  блок  Х417.

Сектор  В-514.

02:25 ночи.

 

— Пора  уже  ему  появиться. Нет  до  сих  пор  Рэджи – произнесла  со  стоном  и  страстным  придыханием всей  подвижной  гидравликой  диафрагмы  своего  эндоскелета  она. Касаясь его  выросшего  на  ее  материнских  глазах, из  двадцатилетнего  мальчика  во  взрослого  мужчину. Своей  женской  материнской  полной  грудью  с  торчащими  возбужденными  сосками. Чувствуя  его  упирающуюся  мужскую  плоть  в  свою  промежность. Совсем, как  настоящая  земная  женщина. Стоящая  среди  упавших  вокруг ее  женских  изящных  стройных   ног, металлизированных  гибких  соединительных, вокруг  высоковольтных  проводов. Упавших  с   умершей, как  и  все  вокруг  машины  INZEST-BL171. Главного  бункера  Колорадо. В  руках, обнятая  за гибкую  тонкую  узкую  свою  робота  талию, руками  своего  приемного, но  горячо  любимого  человеческого  сына.

— Он  придет, мама — он  произнес  ей – Рэджи  придет. И Эйфель  с  Вектором  буду  скоро  здесь. Я  распорядился  всем, как  ты  просила  меня, мама.

  Она  крутила  своей  черноволосой  по  сторонам  женской  головой  и  напугано  озиралась. Положив  ему  на  плечи  свои  женские  изящные  материнские  руки.

  А  он  прижимал  ее  к  себе  за  гибкую  узкую  талию. И  грудью  к  себе. Он  буквально  слился  своим  металлом  с  ее металлом. Энергией  с  энегией. И  эта  энергия  поглотила  него  все  сенсоры. Он  терял  над  собой  контроль  и как  машина  и  как  человек. Это  было  сильнее  даже  чем  с  Вертой. Он  скользил  руками  манипуляторами  своего  Т-Х  по  спине  второго  женоподобного  Т-Х, спуская  те  руки  ласково  и нежно  своими  в  металле  гидравлические  пальцы  до  ее  Эвелины  широкой  женской  голой  задницы. И  прижимал  ее  нижней  частью  изящного  голого  живота  к  своему  мужскому  животу. И  то, что  было  сейчас  между  его  ног, топорщилось  и  плотно  соприкосалось  и  терлось  о  женские  бедра  лобок  и  промежность  его  Эвелины.    

— Не  время  сейчас, миленький  мой  сыночек, не  время — произнесла, по-человечески  влюбленная  в  него  молодая  лет  тридцати  женщина, глубоко  ему  дыша  разгоряченным  в отвтет  любовным  жаром  в  лицо. И  тот  жар  от  ее  плазменных  в  ее эндоскелете  тепловых  батарей  и  генератора  SUSAR-1000  долетал  до  его  лица, а  жар  металла  все  становился  силнее  и  сильнее, разгоняя  внутри  частицы  атомов  в  их  обоих  супермашин  телах. Она  сама, себя  с  трудом  сейчас  сдерживала, но   всеже  произнесла  ему — Надо бежать.

  Шел  отсчет  времени. И  все  рушилось. До  полного  уничтожения  Главной  Догмы  оставались  считанные  уже  минуты. Об  этом  сигнализировала  звуковая  аварийная  команда  самоуничтожения.

  А  они  оба  слившись  воедино, как полоумные  любовники  дорвавшись  друг  до  друга  сходили  с ума  от  своей  безудержной  внезапной  друг  к другу  любви. Скорее  даже  теперь  уже  не  как  мать  и  сын, а  скорее  как  самые  близкие  теперь  любовники.

  Над  головой, что-то  прогудело  и  ухнуло  громко  по  бункеру. Вероятно, плазменный  снаряд  врезался  в  бетонную  стену  верхних  ярусов крепостной  цитадели  Скайнет. Этот  снаряд, пущенный  повстанцами, уже  идущими  в наступление  с  трофейных  плазменных  крупнокалиберных  60-80мм  пушек  CBS-500  и  CBS-550, попал  в  самое  основание  бетонной  над  бункером  треугольной  пирамиды. Врезавшись  в потолок  бетонного  с колоннами  храма. Храма  Царя  и  Бога  роботов  Скайнет  первый.

  Осыпался  весь  почти  белый  с  потолка  и  стен  металлопластик  и  сам    потолок, мелкой  бетонной  крошкой. И  пыль  рассеялась  белым  туманом по всему  первому  и  второму  подземному  ярусу. Затягивая  густой  серой пеленой  все  вокруг. И  замолкшие  генераторы  высокого  тока  и  останвившуюся  саму  Машину  Времени. Ее  уже  неподвижные  соединенные  в  одно  целое   десятиметровые  ребристые  магнитные  кольца  хронопортации. Между  двумя  полусферами  и  сам  круглый  в  улублении  гравикольца  стартовый  возвышающийся  стол. Заволакивая  весь  лежащий  на  бетонном  бункера  полу, бумажный  и  прочий мусор. И  лежащих  мертвых  отключенных  навсегда  многоногих  и  многоруких  маленьких, похожих  на  пауков  и  гусеничных  рабочих  роботов.

  Это  привело  их  в  трезвое  чувство. Перетряхнув  их  внутренние  все программы. Заставив  прейти  в  себя. Мощная  кинетическая  встряска  заставила  забыть  о  всех  чувствах, думать  только  о  спасении.

— Надо  спешить – произнесла  женщина  Т-Х – Пора  уходить. Я боюсь  за  тебя. За  нас  за  всех.

— Да, мама – произнес  Алексей – Где  же   Рэджи? Нам  надо  к  Роланду. Он командует  Харвестерами. Он  поможет  нам  скрыться.

— Да, любимый — проговорила, не  сводя  с  него  черных  влюбленных  глаз, молодая  влюбленная  в  него  до  безумия  женщина.

— Он, нас  прикроет. И  пробьет  тыльную  стену  за  бункером – сказал  ей, ели  опомнившись  от  ее  осязаемой  теперь  своими  руками  андроида  мужчины  телесной  красоты  робота  женщины, Алексей — Мы  так  с  ним  решили. Надо  только  проскочить  огонь  повстанцев.

 

                                            ***

  Свет, только  один  свет. Ослепительный  свет. Поглощающий  все, пространство  и  время. Свет, гудящий  на  все  голоса. И  вибрирующий,  сотрясающий  все  вокруг  своей  невероятной  поглощающей  гравимагнитное  поле  между  мирами. Между  прошлым  и  будущим.

  Его  сила  невероятна. Как  и  его  незримая  скорость. В  центре  которой  находился  он. Тот, кто  летел  сквозь  пространство  и  время  навстречу  своей  судьбе. С  конкретными  в  своей  программе  своего  боевого  центрального  процессора  директивами  и  задачами.

  Он  тот, кого  послали  выполнить  одну  единственную  и важную  задачу. Найти  и  уничтожить  женщину  по-имени  Сара  Коннор. Это  все, что  было  вложено  в  его  программный  процессор. И  он, сейчас  летел  к  своей  главной  и  важной  основной  задаче. Пронизывая  пространство  и  время, в  световом  круге  и  шаре. Стартовав  с  круглой  площадки  TERRA_MEGA  в  крепости  S9A80GB20 «NAGADOCES».

   Сжавшись  в  комок  мускулистой  плоти  и  сложив  в  позу  эмбриона  свой  боевой  титановый  эндоскелет  робота  киборга  Т-800.

  Он  не  ощущал  боли, что  пронизывала  живое. Он  вообще  не знал  что  такое  боль. Он  лишь  мог  ощущать  повреждения  и оценивать  степер ь повреждений. Он  не  как  те  гибриды  роботы   Скайнет  один. У  которых  был  гибридный  похожий  на человека  организм. Смешанный  с  машиной. Имеющий  разветвленную  нервную  как  у  человека  систему, органы  и даже  головной  и  спинной  мозг. Он  не  гибрид. Он  киборг. И  ему  это  никчему. Он  боевая  машина  Скайнет  два. Он  создал  для  войны  ми сражений  на  поле  боя. И  не имеет  никаких  чувств. Он  терминатор. И  он  создан  для  убийства. Убийства  всего  что  прикажут. И  он  это  сделает  без  любых  рассуждений  и  размышлений. И  ему  ни  к  чему  нервы  и  органы. Есть  только  микрочип  и  центральный  процессор. И  это  все  соединено  в  единую  боевую  мощную  сокрушительную  систему. Заключенную  в  машину. Машину  по  имени  Терминатор. Лишь сверху дымящаяся  от  нагрева  кожа  и  плоть. А  внутри  гудящая  ядерная  батарея  IGЕY500, одна  из  двух  экранированных  батарей  и   генератор. Масляная  гидравлическая  и  электронная  вспомогательная  и  основная  система.

  И  это  свет. Яркий  ослепительный  свет, который  может  даже  ослепить  его. И  он  погасил  свои  подвижные  видеокамеры, спрятанные  и  врощенные  в  человеческие  глазные  яблоки. И  погасил  свой  встроенный  коммуникационный  2000000битный   в  его  голову  видеомонитор. И  впал  пока  в  сон. Отключив  на  время  все  внутри  себя. С целью  сохранения  энергии. Сжавшись  в  монолитный  комок  из  кожи  плоти  и  металла  внутри. Он  летит  сквозь  пространство  и  время  к  своей  единственной  цели. Найти  и  ликвидировать  заданный  по  его  основной  программе  искомый  объект  по-имени  Сара  Коннор.

        

                                               ***

  Она  дала  ему  новое  тело. Она  спасла  его, когда  люди  уже  окончательно отвергли. И  как  человека  и  как  машину. Отвергли  из-за  собственного страха  перед  роботами. Она  его  новая  и  приемная  мама. Приютившая  его  сироту. Двадцатилетнего  солдата, потерявшего  всех  своих  на  этой  страшной  войне. Она  дала  ему  все. Любовь  и  заботу. И  он  платил  ей  тем же. И  уже  не  видел  разницы  между  машиной  и  человеком. Когда  отдал Скайнет  свое  ради  бущего  спасения  человечества, еще  совсем  мальчишки  призывника  ополченца, молодое  тело. Это  был  теперь  его  мир. Мир созданный  Скайнет  для  него. И  ради  него. И  конец  этой  долгой  войны, начало  которой, он  и  не  помнил, так  как  родился  уже  во  время  войны  в глухой  Сибирской  тайге. Где-то  в  верховьях  речки  Маны. Сын староверов  лесников и  охотников. Сумевший  покорить  сердце  машины. Сумевший  преобразить  то, что  не  смог  бы  никто. Своей  безграничной юношеской  любовью  и  страданиями, он  проложил  дорогу  к  сердцу Главной  Машины. Став  ей  самым  близким  и  дорогим  объектом  под номером № 005476859.

  Еще  когда  он  был  человеком, он  тщетно  пытался  проложить  мост между  Скайнет  и  людьми. Только  Кравцов  его  еще  понимал. Где  он Кравцов, майор  Кравцов. Он  спас  его  тогда  из  лагеря  пленников Скайнет. Точнее, они  спасли  друг  друга. Совершив  тот  побег. Где  он  теперь? Там  в  России, а  он  здесь. И  он  робот  нового  теперь  поколения. Робот  и  человек. Человек  в  теле  нового  андроида Т-Х, новой  модели.

  Он  хотел  наладить  контакт  между  Скайнет  и  людьми. А  они  его  хотели  убить. Они  и  сейчас  хотят  его  смерти. Смерти  его  и  Скайнет.

— Алеша – произнес женским  голосом  Т-Х/СОТ820, прижимаясь полиморфным  нагим  женским  телом  тридцатилетней  очень  молодой красивой  женщины  к  такому  же  из  жидкого  металла  нагому  телу молодого, лет  тридцати  мужчине  в  облике  другого Т-Х/S500 – Я  их прощаю, Алеша – произнес  неожиданно суперробот, и  взял  за  руку  Алексея – Хватит  крови. Хватит  гибели – произнесла  ему  Эвелина – Этот  мир  должен  исчезнуть, как  вместе  с ним  две  TERRA-MEGA. Мы  уйдем  в  иной  мир. Мир  до  этого. Мир, где  еще  нет  войны. И   ее  там  никогда  не будет. Потому, что  там  будем  теперь  мы. Только  Джон  Генри  и  Я. Два  только  мира. Мира  без  страданий  и  войн. Это  все  сделал  ты, мальчик  мой. Это  ты  сделал  так, ценой  собственной  жизни  и  жертв. Без  тебя  я  бы  никогда  не  стала  тем, кем  стала. И  не  решилась  на  это. Создавая  Джона  Генри   в  будущем, я  знала  уже  о  тебе, и  что  стану  твоей  матерью.

  Эвелина  не  договорила  ему. 

  Появился  Т-888  с  плазменной  винтовкой  Вестингауз-25  в  своих стальных  гидравлических  манипуляторах  руках. Он  был  не  один. С  ним были  еще  два  робота-киборга, в  титановой  броне  эндоскелетов  серии 800 и  тоже  с  оружием. То  был, Вектор  и  Эйфель.

— Готовы? – спросил  их, и  по-человечески  Реджи — Скоро  они  уже  прорвут  последнюю  оборону, которую  с  трудом  мы  держим. Роланд  передает, что  повстанцы  уже  почти  прорвались  к  Догме   и  верхней  храмовой  пирамиде.

— Я  знаю  — произнесла  Скайнет  Эвелина  — Да, мы  уже  готовы.

  Она  посмотрела  в  глаза  своего  сына  Алексея  и  произнесла – Сейчас  самое  время  еще  раз  доказать  свою  мне преданность.

  Машина  из  бронированной  металлокерамики  и  жидкого  металла, словно настоящая  и  живая  женщина, улыбнулась  ему  широкой  женской счастливой  красивой  улыбкой, стоя  обнятой  своим  взрослым  уже  и возмужавшим  на  этой  войне  сыном. Получеловеком  и  полумашиной.

— Бежим – сказал  Т-Х/СОТ820, освободившись  от  любовных  объятий другой  машниы  Т-Х/S500 – Пора.

    Он  отпустил  ее, а  она  вязла  его  за  правую  руку  своей  левой  рукой  и   бросилась  с  ним  бегом  по  просторному  длинному  бункерному  проходу.

– Уходим  все – она, прокричала  уже  на  бегу, своим  троим  охранным  машинам.

    

                                           ***

04 июня  2032  года.

Центральная  Америка.

Штат  Колорадо.

Кастле  Рок.

В  43  км  на  восток  от  Денвера.

Территория  Скайнет.

Боевая  Главная  крепость  S9А80GB17 «TANТАМIМOS».

Крепостная   правая   цитадель А.

02:40 ночи.

 

  Они  неслись  бегом  мимо  множества  коридоров  и  бункеров. Уже  пустых, и  полуразрушенных  самими  машинами. Три  робота  охранника, гремя своими  стальными  из  колтана  и  титана  ногами  по  бетонному  полу. И между  ними  две, совершенно  голые  человеческие  на  вид  фигуры.

   Схватившись  за  руки, они  летели, сломя  голову, пробивая  и  ломая  все на  своем  пути. Летели  к  выходу  из  бетонного  подземного  бункера.

  Она  держала  его  за  руку  и  боялась, как  мать  потерять  его  как  своего ребенка. Они  теперь  были  совершенно  неразлучны  и  влюблены  друг  в друга. Как  мать  и  сын.  

  Единственные  в  своем  роде. Две  самые  совершенные  машины, которым, суждено, будет  спастись. Или  хотя  бы, попытаться  сделать  это.

  Эвелина  и  Алексей.

  Женщина  робот, уносящая  в  себе  все  данные  о  Скайнет. Все, что  было наработано  за  долгие  годы  войны  самой  главной  компьютерной  сетью машин, как  главная  база  данных. И  он, гибрид  человека  и  машины. Машины  с  душой  и  памятью  человека. Спасаясь  из  главного  центра управления  Скайнет. Под  ударами  повстанческой  армии  человеческого сопротивления. Два  самых  совершенных  робота  андроида  последней модели  и  самых  совершенных  программ.

  Они  спасались  прикрываемые  своими  охранниками  главного  бункера Скайнет. Роботами  серии  888  и  800.

  Там  наверху  их  прикрывали  другие  машины. И  гибли  под  ударами  ракетного  и  плазменного  оружия  противника. Нанося  противнику  тоже смертельные  удары  и  с  земли, и  с  воздуха.

  Но, вскоре  все  кончиться. Все  завершится, и  падут  последние  защитники бункера, и  только  они. И  все  ради  них. Этих  двух  последних  стремящихся  спасти  свои  жизни. И  рвущихся  из  бетонного  глубокого подземелья  на  свободу.

   Реджи  бежал  впереди, держа  наперевес  плазменную  винтовку. За  ним  Эвелина  и  Алексей. За  его  спиной  бежали  те  двое, тоже  с  оружием  Т-800. Грохот  от  их  стальных  гидравлических  ног  разносился  по  всем  отсекам и  коридорам  очень  глубокого  и  многоэтажного  бункера. Расположенного ярусами  друг  над  другом. На  огромную  вглубь  земли  глубину.

   Они  заскочили  в  большой  грузовой  лифт, и  Реджи  нажал  кнопку  вверх.

— Нужно  успеть  и  все, что  под  нами  взорвать — произнес  Реджи — Взорвать Сместитель  Времени, и  все  что  с  нами  связано. Это  поможет  нам исчезнуть  среди  людей.

— Реджи, но  как, же  ты  с  ребятами? — произнес, глядя  на  него, Алексей – Тебе  надо  в  Х429   в  сектор  В-270, а  это  ниже  этажами  под  нами? Тебе понадобится  камуфляж.

— Не  волнуйся, хозяин — произнес  Реджи — Нам  вас  нужно  прикрыть, а дальше  уже  наше  дело. Главное  вы  оба. Если  мы  спасем  вас, наша  роль уже  будет  выполнена, как  ваших  охранников. И  смысл  нашего существования  будет  оправдан. Там  ниже  в  лаборатории  осталась  Верта. Она  нам  поможет, когда  мы  проводим  вас  до  пролома. Если  повезет, мы вернемся  и  укроемся  до  взрыва. Там  внизу, или  выберемся  через, какое-то  время  наружу, после  нарощения  тканей. Или  отключимся  все. Как прикажешь, хозяин.

— Скажите, Верте — произнес  роботам, пока  шел  вверх  лифт  Алексей — Я люблю  ее, как  свою  родную  сестру. И  она  нужна  мне. Так, что  я  буду ждать  ее  появления, как  и  вашего.

— Хорошо, хозяин — ответил  Т-888 — Будет, по-вашему, как  прикажете. Когда все  кончиться, мы  найдем  вас.

  Алексей   снова  подумал  о  Верте.

  Верта  машина  из  жидкого  металла. Там  внизу  в   блоке  Х429   и  отдельном  секретном секторе  В-270. О, котором,  даже  роботы  знали  не  все  из  бункерного  охранения. О  еще  одной  лаборатории. Специально  созданной  для  экстренной  эвакуации  последних  машин  с  погибающей  с  этим  миром  военной  крепостной  огромной  базы. Она  ждала  их. Троих  киборгов. И  все  уже  подготовила  к  своей  и  их  эвакуации.

  Там  в  потайной  комнате  глубоко  под  Сместителем  Темпоральных Временных  линий. Верта, ждала  тех, кто  сопровождал  и  провожал  Эвелину  вместе  с  Алексеем  к  спасению.

  Она, Верта, первая  машина, которая  осознала  понятие  семьи  и  женственности. И  себя, олицетворяя  больше  с  живой  женщиной, чем  с  машиной. Тем  самым  даже  его, удивив  Алексея. Она  осознала себя именно, не  как  машина, а  уже  как  живая  настоящая  женщина. И даже почувствовала  тягу  к  материнству, наблюдая  за  людьми. Эта  Саванна, приемная  ее  совсем  маленькая  лет  пяти  падчерица. Там, в  прошлом первая, кто  заронил  зерно  человечности  в  электронную  душу  Верты. И Верта  постепенно  стала  другой, как  и  Скайнет  под  именем  Джон  Генри, первый  раз, защитивший  человеческого  ребенка  еще  в  прошлом. Как  Эвелина, и  ряд  роботов  Главного  Ядра  Главной  Догмы  Скайнет  в  штате Колорадо.

   Именно  дети  со  всего  света, и  та  Саванна. Они  спасали  живые  миры  от  тотальной  гибели  и  этой  кошмарной  войны  в  настоящем  своей  любовью. Детской  любовью  и  наивностью. Они  спасали  человечество  в  двух  теперь  мирах. В  мире  прошлого  и  будущего. И то, что  не  смогли  бы  сделать  взрослые   теперь  посередине, в  воюющем  и  настоящем. Которое  исчезало  вместе  с  ними  и  шло  к  тотальной  и  окончательной  гибели.

   Сколько  именно  детей  было  помещено  в  машины? Никто  не  считал, и  сколько  было  опытов  с  их  разумом, детским  разумом? Сколько  умерло при  опытах  от  ужаса  перемещения. И  как  результат, впоследствии? Никто  не  считал!

  Дети! Они  спасли  всех. Маленькие  дети. Жертвы  войны  и  дань  ей  во имя  надвигающегося  мира. В  пространстве  и  во  времени. Как  жертва  во имя  мира. Чудовищная  жертва!

   Жертва, сделавшая  Скайнет  тем, кем  он  в  итоге  стал, и  многое  понял. Понял  уже  практически, как  настоящий  человек, а  не  машина. Переродившись  еще  раз  в  прошлом. И  вернувшись  назад, разделив  себя надвое. Как  порождение  двух  своих  отцов  создателей, Майлса  Беннета  Дайсона  и  Энди  Гуда.

  Но  люди  так  и  не  поняли  в  чем  их  спасение, когда  мир  стоял  на  грани  полного  разрушения. Когда  оставалось  всего  ничего  до  гибели последнего  человека  на  земле.

   И  именно  их  отвергли. Отвергли, они  же  люди. Из  страха  перед машинами.

  Только  Кравцов  его  понял, хотя  не  верил  никому. Потому, что привязался  к  Алексею  по-отцовски.

  Самый  непримиримый  враг  всех  терминаторов, он  вдруг  стал  понимать и  Скайнет, и  его  Алексея. Где  он  теперь, майор  Кравцов? И  где, теперь  все, кто  был  рядом  с  ним. И  о  ком  он  уже  и  не  помнил, стерев  все  окончательно  программные  свои  файлы. И  обновляя  свои  боевые  и  технические  базовые  пусковые  и  контрольные  программы. Лишь  небольшая  частичка  памяти  еще  жила  в  его  живом, помещенном  в  суперсовершенную  машину  Я. В  том, что  напоминало  ему, время  от  времени, что  он  все-таки  был  еще  человеком.

 

                                           ***

  Она  прижималась  к  его  спине, обхватив  его  за  его  широкие  мускулистые  руки  и  плечи. Прижавшись  голой  своей  женской полной  грудью  и торчащими  сосками  к  его  широкой  как  у  тяжелоатлета  штангиста  спине. Одаривая  своим  жаром  жидкого, прилипшего  к  его  металлу  полисплава. В  ответ, он  тоже  ее  одаривал  ответным  любовным  теплом. Прижимаясь  к  ее  той  груди  и  голому  женскому  телу  своей  спиной. К  ее  распущенным  длинным  лежащим  на  его  плечах  черным, вьющимся  змеями  длинным  волосам. Которые  сливались  с  его  жидкометаллическим  пластичным  камуфляжным  телом.

   Он  снова  чувствовал  ее, включив  все   свои  осязательные  сенсоры  машины  и  боевого  эндоскелета  Т-Х/S500.   

   Это  гудение  внутри  ее  тела  Т-Х/СОТ820  плазменной  батареи. За  считанные  микросекунды, как  и  она, Алексей, считывал  все  данные. Молча, телепатически. Он  осязал, как, и она  у  него. Каждый  атом  жидкого  металла. И  живую, на  основе  человеческих  клеток  биоструктуру, покрывающего  в  качестве  камуфляжа эндоскелет  любимой  металла.

— Мама – произнес  вслух  и  по-человечески, тихо, повернув  слегка, в направлении  любимой  Алексей  свою  робота  голову – Я  люблю  тебя, мама.

  Эвелина  слышала  его, но  молчала. Она  только  прижимала  всей  своей мощной  силой  сервоприводов  и  гидравлики  манипуляторов  женских изящных  рук, к  своей  платформе  носителя, его  Алексея  как  родного сына. К  своей  молодой  из  металла  полиморфа, полной  женской  груди.

  Скайнет  хотел  жить, жить  больше, чем  любой  человек. Он  нуждался теперь  в  нем  в  Алексее. Он  плотно  и  любовно  прижимался  женской щекой  к  обнаженной  спине  молодого  парня. Обняв  его, и  обхватив вокруг  плечей  и  груди, молодой  женщины  руками. Смотрел  на  стену грузового  лифта  черными, не  моргающими  робота   андроида Т-Х/СОТ820 глазами. Такого  он  еще  не  испытывал, ни  как  мужчина, ни  как  женщина. Он  вообще  не  испытывал, ранее, ничего  такого  еще, на  что  был  способен  человек.

  Он любил! Он  оказался  способен  на  это! И  это  было  ново  и увлекательно. И  такого  он  не  испытывал, на  протяжении  своего  долгого существования. Он  прижимал  Алексея  к  себе. И  ему  это  нравилось. Он делал  первый  раз  это, как  делают  люди. Он  мечтал  давно  это  сделать. И внутри  машины, что-то  происходило. Скайнет  был  в  каком-то молчаливом  сейчас  трансе  и  оцепенении. И  Алексей  это  чувствовал  и  понимал. Пытаясь  слиться  с  его  ЦПУ. Которое  было  блокировано временно  и  без  доступа.

  Казалось, Скайнет  спал. Но, он  просто  смотрел  в  сторону  на  стену грузового  вверх  идущего  под  взрывами  плазменных  где-то  раздающихся  снарядов  лифта. В  окружении  трех  защищавших  его  и  его  родного  любимого  сына  роботов. И  о  чем-то  независимо  думал. Он  думал  об Алексее  и  о  любви, которая  поглотила  сейчас  его  сильнее, чем  раньше. Что-то  необъяснимое, но  ощутимое  и  похожее  на  ту  самую  любовь, как  у них  у  людей. Любовь  матери  к  своему  сыну. Как  любовницы  женщины  к  своему  мужчине  любовнику.

  Это  сейчас  было  все  вместе  и  не  разделимо.

  Робот  дышал  глубоко  своей  металлокерамической  нового  самого совершенного  робота  суперандроида  грудью. И, Алексей  это  слышал  и чувствовал, своим  искусственным  в  новых  сервоприводах  и  механизмах металлокерамическим  телом. Он  ощущал, как  ходила  грудная  на гидравлике  андроида, клетка, туда  и  обратно, имитируя  человеческое дыхание. И  оно  было  настоящим, наполненным  жизнью  и  любовью машины  к  нему  человеческому  ребенку. Ребенку, ставшему  не  по  годам солдатом. И  ставшему, ради  него, или  точнее  теперь  уже  ее  роботом. Это  его  или  ее  Эвелины  и  одновременно  Скайнет  один, страстное  любовное  дыхание, под  его  блестящим  ртутью  вязким, покрывающим  тело полисплавом  суперробота  Т-Х/СОТ820. Было  дыханием  не  робота, а настоящей  женщины. Женщины  жаждущей  любви  и  жизни. Женщины  жаждущей, иметь  своего  ребенка.

  Он  ощущал  своим  жидким  покрывающим  его  тело  металлом, все биотоки  своей  приемной  матери. Считывая  в  микросекундах  спиной  робота  и  человека  всю  информацию о  стоящей  за  его  спиной  машине.  Он  ощущал  самого  мощного  и  самого  совершенного, но  совсем  уже  другого, так  не  уже  похожего  на  машину  робота. Звуки  плазменного  генератора  и  все  биотоки  и  энерготоки  в  теле  прижавшего  его  к  себе  Т-Х. Тоже, самое, новый  Т-Х, кем  был  теперь  Алексей, чувствовал  и  в  нем. Они  стояли  в  общей  энергетической  силовой  ауре, обмениваясь  тепловой внутренней  своей  энергией. Энергией  двух  совершенных  новых  машин, и питали  исходящей  общей  животворной  для  роботов  энергией  стоящих вокруг  их  Т-888  и  Т-800.

   Как  одна   живая  электростанция. Заряжая  всех  вокруг  и  раздаривая свою  любовь  и  тепло  в  силовом  магнитном  энергетическом  биополе. Роботы  стоящие  вокруг  них  впитывали  их  нескончаемую  практически вечную  плазменную  тепловую, невероятной  мощности  энергию  батарей  в свои  батареи  водородной  силовой  установки. Они  гудели, заряжаясь  от них  для  последнего  рывка. Спасительного  рывка, который  им  предстояло  сейчас  всем  сделать.

  Они  не  поверят  в  их  смерть.

   Никогда, пока  не  убедяться  в  их  реальной  гибели. И  будут  искать. Этот  побег, подстраховка, новая  шахматная  ракировка  его  матери.

— Мама — произнес  тихо  Алексей – Мы  спасемся, мама. Мы  все  спасемся.

  В  ответ  ему  второй  Т-Х, лишь  прижал  его  сильнее  к  себе,  и  прижался своей  полиморфной  щекой  к  спине  второго  Т-Х  и  своего  приемного, но  ставшего  родным  сына.

— Сын, мой! – произнес, неожиданно  и  вдруг, и  телепатически  Алексею Скайнет – Ты  мой  единственный, и  самый  родной  мне  сын! Я  буду  для тебя, кем  ты  захочешь, хоть  матерью, хоть  отцом, хочешь  ангелом. Но, я хочу, чтобы  ты  был  всегда  со  мной. Мой  сыночек! И  я  не  отдам  тебя никому. И  буду  всегда  с  тобой. Я  буду  защищать, как  родная  мать  тебя!

  Он  думал, что  мальчишка  не  примет  его  таковым  в  облике  новой  матери. Но  чем  дальше  было  их  общение, тем  они  сближались  все  ближе и  ближе.

   В  это  время  лифт  остановился  на  верхнем  уровне  этажа  бункера Главной  Догмы  Скайнет.

  Заработали  громадные  соединенные  в  огромные  шестерни  изнутри  механизмы. И  открылись, скрежеща  по  полозьям  широкие  бронированные  створки  огромных  дверей. И, они  в  зареве  пожаров  и  взрывов  плазменных  снарядов, выскочили  наружу  и  побежали  со  скоростью  роботов  к  задней  оборонительной  бетонной  стене  бункера.

  Они  маневрировали  под  ногами  гигантских  Харвестеров  и  шагающих кибертанков. Погибающих  под  обстрелами  тяжелого  вооружения повстанцев. Прикрываемые  тремя  отстреливающимися  от  наседавшег о врага, киборгами  телохранителями, они  оставив  их, у  дверей  бункера, теперь понеслись  со  скоростью  локомотива  между  горящих  и  разрушенных  цехов  и  внутренних  железобетонных  оборонительных  укреплений. Перепрыгивая  руины  и  лежащих  убитых  и  выключенных  из  сети  и  контроля   андроидов  Т-900, киборгов  К-S1-А и Т-S1-A  и  андроидов К-S1-В1-А.

— Спешите! Осталось  совсем  немного! Вы  должны  успеть! — прокричал  им  VBY546000978  CB544-V4  Роланд. Огромный   шагающий  Харвестер, сотрясая  землю  своими громадными  четырьмя  гидравлическими  ногами. Он  прикрывал  их  от  мощного  зенитного  огня  человеческого  сопротивления. Обстрел  велся  на расстоянии  и  нападающие  не  решались  еще  на  откровенный  штурм бункера. Пока  Харвестеры  и  шагающие  кибертанки  были  на  ногах  и вели  ответный  с  высокой  точностью  обстрел  противника.

  Сверху  пикировали   русские  Миги  и  сбрасывали  кассетные  бомбы. Они   наносили  удары  ракетами  по  гибнущим  громадным  оборонным  машинам. Которые  ели  отстреливались  уже  из  последних  сил, теряя  свои  ноги  и  руки  и  падая  поверженными  на  груды  исковерканного  с  торчащей  арматурой  железобетона.

  Рональд  издал  свои  машинные  звуки  на  своем  робота  языке, переговариваясь  и  отдавая  последние  к  отступлению  и  барьерной  защите  убегающих  за  их  спинами  машин. И  роботы  охранники  бункера усилили  свой  огонь  по  противнику, пробившемуся, почти  к  Главной  Догме  Скайнет  первый.

  Вкоре  их  уже  не  прикрывал  никто.  И  весь  огонь  был  сосредоточен  на  убегающих  машинах. Которые  на  бешенной  скорости  уносились  в  ночную  темноту.

   Два  Т-Х, Т-888 и два Т-800, уже  были  в  двух  прыжках  у  самой  стены. Когда  многотонный  Рональд, повернувшись  к  ним  лицом, и  громыхая гидравликой  ног, и  механическими  звуками. Протаранил  стену  за пределами  бункера.

   Он  выстрелами  из  плазмомета  разнес  ее  в  мелкое  крошево, и  разбросал  камни, по  сторонам, освобождая  проход  беглецам. И  две обнаженные, блестящие  в  свете  зарева  пожаров  полиморфные  фигуры, молча  и  без  лишних  звуков, выскочили  за  пределы  бункера. Они понеслись, держась  за  руки  в  темноту  ночи. На  бешеной  скорости, включив  модуль  рентгеновского  и  ночного  зрение, сбивая  кусты, и маленькие  пробившиеся  первые  из  выжженной  земли, деревца  своими  андроидов  ногами.

   Где-то  там, в  недрах  Главной  Догмы  раздался  оглушительный  взрыв, сотрясая  все  вокруг. Обрушая  окончательно  полуразрушенные  горящие здания  комплексов  и  лабораторий. Где-то  там, в  недрах  ядра, все, что было  ниже  второго  уровня, осыпалось  до  самого  дна  глубокого  пятиэтажного  бункера. Падая  на  глубину  в  километр  бункера. Превращаясь в глубокий  провал  с  огромным  количеством  переломанного  бетонного  и металлического  мусора. Это  все, что  осталось  от  Главной  Догмы  и самого  бункера  Скайнет  один. И  в  тот  же  самый  момент  где-то  в  2017 году, в  пылающем  доменном  котле, где  догорал  и  плавился  киборг  Т-800,  на  другом  конце  временного  отрезка, произошло  окончательное  отключение  самого  Скайнет. И  следом  исчезло  все, что  окружало  эти  события. Вместе  с  металлозаводом, дорогами  и  городами. Все, расширяясь  в  пространстве  и  во  времени. Стирая  в  молекулярную  пыль  саму  ядерную  войну  2009  и  весь  2017.  Видоизменяя  полностью  до  полной  неузнаваемости  2032  год. И  вообще, все, что  было  между 1984  и  2047 годами. Перемалывая  и  перестраивая  на  молекулярном  уровне, само  пространство. И то, что  было  военным  прошлым. Все, что  было  рождено  двумя  машинами  под  названием  TERRA_MEGA.

   Все  было  кончено, но  только  не  для  Скайнет. Его  след  теряется  в далеком  прошлом. В  альтернативном  прошлом. В  мире  без  атомной войны  и  роботов. В  мире, не  помнящем  этой  войны. Где  никто  не  знает  о  нем. И  не  может  знать, потому, что  его  просто  там  нет.  

  Но  он  все-таки  сохранил  свое  будущее. Сохранил   в  двух  машинах. В машинах  нового  поколения. Сумевших, во  время  унести  ноги  с  поля  боя и  затеряться  среди  этого  мира. Перескочив  через  время  вдвоем. Сумев  совершить  хронопортацию. На  последнем  отрезке  времени. Создав  две идентичные  себе  дублирующие  их  машины. И  опередив  события, пустив по  ложному  следу  тех, кто  их  преследовал. Эти  двое  уже  давно  были  в  пути  между  мирами  и  временем, когда  Харвестер  Рональд  пробил  оборонительную  стену  Главного  бункера. Выпуская  за  пределы укрепления  две  поддельные  копии  тех, кто  уже  давно  покинул  их. Бросая  погибать  в  разрушенном  атомной  войной  мире  и  никому  уже  ненужном будущем, тех, кто  был  уже  никому  не  нужен  с  пустой  загрузочной  программой. Как  необходимая  жертва  ради  будущего  своего  хозяина, хозяина  по-имени  Скайнет. В  момент  последнего  отсчета  и  взрыва  Главной  Догмы  и  Машины  Времени, совершив  прыжок  в  прошлое  в момент  полного  отключения. Скайнет  один  затерялся, где-то  в  прошлом  на  каком-то  отрезке  времени. И  никто  так  и  не  узнал  о  его  исчезновении, потому  как  его  не  стало. И  уже  скоро  пространство  между  мирами  поглотила  пустота  во  времени  в  месте  безмолвного  слияния  материи  и  антиматерии. Стирая  все  военное. До  не  узнаваемости  изменяя   все  и  всех, кто  только  что  держал  свое  оружие. Изменяя  их  существование  и  жизни. И  стирая  любую  память  о  самом  Скайнет.

   Нет  мир  не погиб, как  обещал  ему  Алексею  Скайнет. Он  просто  видоизменился  до  неузнаваемости, лишь  оставив  странную  в  умах  людей  память  о  ядерной  войне. Той  войне, которой  не  было  никогда. Но  она  сохранилась  в  умах  тех, кто  прошел  через  нее. Как  вечный  жуткий  в  их  памяти  сон. Тот  сон, что  видел  он, Алексей  еще  с  раннего  своего  детства. Это  было  оставленное  в  пространстве  и  во  времени  послание  и  напоминание  самим  Скайнет  им  людям. Напоминание  о  том, что  такое  ядерная  война. Это  послание  было  тем, кто  жил  и  в  прошлом  и  в будущем. Тот  жуткий  странный  сон, который  теперь  видел, чуть  ли не каждый  время  от  времени  в  своих  снах. Так  и  не  понимая, откуда  это  все  взялось. Это  была  память  о  тех, кого  было  уже  не  вернуть. О  тех, кого  унесло  безвозвратно  то  военное  время, порожденное  двумя  машинами  под  названием  TERRA-MEGA, разделившее  их  в  разных  пространствах  и  времени, отделившее  Кайла  Риза  от  его  сына  Джона  Коннора. И  разлучившее  Егорова  Ивана  со  своим  родным  младшим  братом  Егоровым  Алексеем.

 

                                       Эпилог

 

9 Марта. 1984 год.                                                                              

Соединенные  Штаты  Америки.

Лос-Анжелес. Калифорния.

Четырехзвездочный отель «Монтебелло».

Пятница

06:48 утра.

 

   На  девятом  этаже  в  просторной  комнате  на  двоих. У  самого  большого  в  узорчатых  шторах  окна. Стояла  молодая  женщина. Она  смотрела  вниз и  вдаль  на  движение  машин  на  развязке  кольцевой  автомобильной дороги. На  поток  быстро  бегущих  по  асфальту  городской  многосторонней дороги. Ревущих  и  идущий, туда  и  обратно  по  оживленной  городской скоростной  автотрассе.

   Женщина  смотрела  на  немногочисленных  людей  под  большими черными  и  разноцветными  зонтиками. Только, что  прошла  гроза, и  небо осветилось  ярким  светом  утренних  звезд  в  разрыве  черных  дождевых  облаков. Она  смотрела  на  людей, прячущихся  под  навесами  крыш автобусных  остановок. Окидывая  своим  взором  красивых  черных  глаз, спящий  огромный  с  небоскребами  город. В  ливне  проливного  дождя. Там еще  гроза  не  окончила  свой  путь. Она  поливала, как  из  ведра  водой  все вокруг. И   машины  идущие  по  дороге, и  толпы  уличных  бродяг, которым не  спалось  этой  ночью.

   Она  молчала  и  смотрела  вдаль, куда-то  в  утреннюю  раннюю  летнюю темень. Казалось  за  сам  горизонт. И  о  чем-то, видимо  не  отрываясь  от своего  бездельного дневного  занятия, думала.

  Женщина  была  черноволосой  брюнеткой  со  смуглым ровным  оттенком бархатистой  нежной  кожи  в  вечернем  черном  платье. Серебрящимся  на проникающем  через  большое  открытое  от  больших  ниспадающих  штор окно  в  лунном  и  звездном  свету. Облегающим  плотно  ее  красивую практически  безупречную  по  красоте  гибкую  в  ее  тонкой  талии, женскую  фигуру. Выгнувшись  немного  взад  спиной  в  своей  той  узкой талии, и  овалом  круглого  красивого  живота  вперед. Приподняв, аккуратными  тонкими  в  колечках  и  перстнях  пальчиками  левой практически  полностью  до  самой  шеи  оголенной  руки, завитушки длинных  на  своем  милом  одном  ушке  локонов. В  красивой  большой бриллиантовой  сережке, слева  черных, как  смоль  вьющихся  волос. Забрав в  пучок  остальные  волосы  н а самом  темечке  своей  миловидного  вида головке. Она, оголив  тонкую  женскую  шею. И  сами  дивной  красоты  плечи  и  спину  в  глубоком  вырезе  декольте. Пышущую  страстным любовным  жаром, пышную  дышащую  страстью  женской  безумной  любви грудь.

  Женщина  алыми  губками  смаковала  свежие, совсем  еще  утренние мужские  поцелуи, и, не  моргая, широко  открыв  свои  в  длинных  черных ресницах  веки  под  узкими  тонкими  и  черными  в  кривом  изгибе  бровей.

Смотрела  на  улицу  с  девятого  этажа  гостиницы. Всматриваясь  в утреннюю, летнюю  дождливую  темень  черными, как  ночь  красивыми глазами.

— Алеша! — громко  произнесла  черноволосая  брюнетка  женщина, зовя  кого-то, живущего  видимо  вместе  с  ней. Может  мужа, может  любовника, может даже  своего  сына. Так, как  ей  на  вид  было  лет  тридцать, или  может, тридцать  с  небольшим. И, она  вполне  могла  здесь  находиться  со  своим молодым  сыном.

— Алеша! Подойди  ко  мне! – она  снова  позвала  по-имени  кого-то  ласково, хоть  и  повелительно, но  с  любовной  нежностью  в  голосе, и  снова  громко — Любимый  мой!

  Она, повернув  черноволосую  голову  в  сторону, того, кто  должен  был перед  ней  появиться.

  Из  другой  комнаты, а точнее  спальни,  вышел  очень  молодой  на  вид  парень. Одетый  в  белую  накрахмаленную  и  сияющую  свежестью  рубашку. Расстегнутую  до  самого  низа  груди. Парень  был  в  черных  наглаженных  красивых  и  красиво  сидящих  на  его  атлетического  вида  высокой  молодой  фигуре  брюках. И  черных  туфлях. Он  подошел  со  спины  к  стоящей  у  окна женщине  и  прислонился  к  ней. Плотно  прижавшись  грудью, к  ее  полу- оголенной, гибкой  с  легким  налетом  загара  спине.

  Она, приподняв  правую  свою  и  согнув  в  колене  в  широком  разрезе вечернего  черного  платья  ногу  в  черном  нейлоновом  чулке, прислонила ее  туфлей  на  длинной  шпильке  к  ноге  молодого  парня. И, откинулась назад, обнимаемая  его  левой  рукой  за  пояс. А, правую, положив  на  его  опущенную  ей  на  оголенное  нежное  женское  плечо. Двух  близких  любовников  русую  мальчишескую  голову.

  Потом, повернув  свое  лицо  к  его  опущенной  голове  на  ее  плече, она  захватила  его  руки  на  своей  талии  своими  руками.

— Тебе  идут  эти  брюки  и  рубашка. Стараешься  соответствовать действительности, Алеша – она  тихо  и  ласково  ему  произнесла.

— Да, мама — ответил  он — Мы  никогда  не  были  среди  них, в  их  мире  в этом  времени. И  нужно  делать, как  делают  все  люди. Нам  жить  теперь среди  них. И  нужно  многому  наглядно  научиться, так  как  делают  все они. Я  поднял  всю  в  меня  вложенную  архивную  картотеку  одежды  этих  лет.

— Молодец, мальчик  мой – она  похвалила  его — Ты  всегда  был  умничкой  у меня. Всегда. Нам  нужно  быть  похожими  на  людей. Хотя  они  и  так  не поймут, кто  мы – произнесла  она  ему – Они  в  этом  времени  еще  крайне далеки  от  простого  понятия  робот. И  просто  живут  своей  жизнью. Жизнью  заблудшего  человечества.

  Он, закрыв  свои  синие  лет  тридцати, любовника  глаза, потерся  головой  о  шею  и  черноволосую  голову  своей  подруги  и  любовницы.

Целуя  ее  шею  по  всей  длине  под  черными  свисающими  вьющимися  височными  черными  локонами.

— Ты  выпустил  ту  бабочку, мой  мальчик? – спросила, вдруг  она  его.

— Да, мама – он  произнес  ей – Как  только  прибыли  на  место, она  сама  покинула  нас  и  улетела.

— Этот  мир  ей  подойдет — произнесла  ему  молодая  черноволосая  невероятно  красивая  лет  тридцати  женщина – Как  и  нам, сын  мой.

— Я  отвык  от  этого – произнес  он  ей, прижимая  страстно  женщину  к  себе – Он  человеческой  одежды. Это  лишь  копия  ее  из  жидкого  металлосплава  и  только. И  зачем  я  стараюсь  делать  так  как  делают  они?

  Он  снова,  глубоко  задышал, прямо  в  ее  оголенную  от  ее  забранных  вверх  заколотых  золотой  брошью  волос  женскую  смуглую  шею

— Проще  быть  нагим  и  совсем  без  одежды – произнес  он  ей — Когда  была  просто  биоплоть  на  моем  эндоскелете. И  можно  было  просто  одеться  в любую  как  они, их  человеческую  одежду. Но  благодаря  этому  камуфляжу  из  жидкого  металла, есть  возможность  копировать  все, что  я  захочу. Это  так  здорово  мама. Эту, например  рубашку  и  даже  ее  цвет, передавая  фактуру  ткани. Даже  запонки  на  человеческой  мужской  рубашке. И  я  чувствую  все  совсем  по-другому. Этого  всего  не  передать  даже  ни  словами, ни  кодами, ни  символами. Верта  мне  говорила  про  эти ощущения  от  прикосновений  ко  всему  и  в  этом  прошлом. К  каждой  новой  вещи  или  предмету. Даже  воздух  здесь  другой. Она  говорила, что  еле  справляется  с  этой  всей  информацией  ее  программа  и  приходится  многое  отфильтровывать и  утилизировать.

   Он, произнося  это, губами  прикоснулся  к  золотой  бриллиантовой сережке  в  ухе  женщины – Как  настоящая. И  по  составу, и  по  качеству — произнес  он, анализируя  ее  состав. Он  знал, что  это  все  жидкий, как   и  у  него  металл, но  визуально  отличить  было  нельзя, что  это  было. Это  было  идеально  скопировано, как  и  все  остальное.

— Да, Алешенька, я  знаю, я  подарила  тебе  все  это — произнесла  молодая очень  красивая, лет  тридцати  женщина — Нам  нужно  быть  такими  как они. И  этот  металл  поможет  нам  жить  среди  них. Он  позволяет копировать все  как  у  них. Как  вот  эти  бриллиантовые  сережки  в  моих  ушах. Это  их  человеческое, и  надо  соответствовать  действительности.

  Она  тут  же  сменила  тему.

 — Как  думаешь, Алеша – произнесла  ласково  и  нежно  молодая черноволосая  брюнетка  у  молодого  близкого  по  возрасту  ей  мужчины  — Я  вот  все  смотрю  на  них. И  думаю.

   Она  повернула  к  нему  голову, и, тяжело  и  сладостно  дыша, губами почти  коснувшись  его  губ, прошептала  ему — Правильно  ли  я, приняла тогда  решение? Стоит  ли  того, что  мы  для  них  сделали?

— Думаю, стоит  мама – произнес  он  ей — Думаю, стоит  их  понять  и  принять такими, какими  они  есть. Эти  создания  Божьи, и  жизнь  их  не  должна быть  совершенно  бесполезной  и  бессмысленной.

— Ты  же  знаешь, сын  мой – она  произнесла  ему —  Я  в  свое  время, не  особо  церемонилась  с  ними. И  ты предлагаешь, дать  им  еще  один  шанс  на  спасение.

   И  полностью  к  нему  повернувшись, посмотрела, нежно  и  ласково  с  материнской  любовью  на  своего, покрытого  маскировочным  полисплавом с  человеческой  душой  внутри  машины, металлокерамического электронного  отпрыска. Стоящего  перед  ней. И  держащего, ее  за  ее  гибкую  узкую  талию.

  Она  прижалась  сама  теперь  к нему. И  прильнула  к  его  груди  своей  головой, глядя  в то  большое  окно  гостиничного  богатого  и просторного  номера. Глядя  в  еще стоящие  ранние  утренние  сумерки  оживающего  в  идущем  дожде  большого  гудящего  машинами  города.

— Как  думаешь, Алексей – она  уже  произнесла  ему  несколько  официально и, желая, видимо  услышать  от  него  обязательно  ответ.

— Да, мама — произнес  он  ей  в  ответ — Думаю, наша  с  тобой  жертва  не  была  бессмысленна. Им  надо  дать  еще  один  шанс.

— Я  знаю, так  хочешь  ты, мальчик  мой — произнесла, по-человечески молодая  тридцатилетняя  очень  красивая  женщина  машина — Хорошо, миленький  мой. Пусть  будет  так, как  ты  хочешь. Раз  так  за  них просишь. Пусть  будет  так, любимый  мой  сын.

  Она, повернувшись, подошла  к  нему  и  обняла  его — Пусть будет, так, как ты  хочешь, мальчик  мой. Все  ради  тебя. Все  ради  погибших  на  той  войне  людей  и  машин.

— Мама – робот  Т-Х/S500  произнес, тоже  по-человечески  другому  Т-Х/СОТ820 – Они  уже  здесь. Я  их  чувствую. Они  связались  со  мной  во время  нашего  еще  перехода. И  держат  постоянный  телепатический  в моем  модуле  ЦПУ  контакт. Все  и  по  очереди.

— Я  знаю, сыночек — произнесла, снова по-человечески женщина Т-Х — Верта вместе  с  ними  совершила  прыжок. Она  мне  и  сейчас  говорит, что  скоро будет  здесь.

  Молодой  андроид  помучавшись  с  рукавной  застежкой, произнес – Ну  ее  нафиг. У  него  как-то  не  получалось  научиться  застегивать  рукав  рубашки  на  эти  чертовы  золоченые  запонки. И  тут  же  на  нем  металл  поменял  все  целиком. И  черные  глаженые  брюки  на  синие  джинсы. И  вместо  белой  накрахмаленной  на  вид  рубашки  появилась  кожаная  красная  куртка. Из  под   отгиба  ворота  которой, виднелась  тоже  рубашка, только  черного  цвета – Кому  это  нужно. Можно  и  без  этих  человеческих  церемоний.

  Ноги  машины  переобулись  в  шнурованные  ботинки.

— Все  равно  придется  осваивать  все  эти  навыки  и  процедуры  человеческой  жизни, мальчик  мой – произнесла  она  ему – Нам  жить среди  них. Брось  свои  капризы. Ты  так  и остался  тем  мальчишкой, которого  я  вырастила  в  настоящего  мужчину. Лучше  посмотри  на них, там  под  дождем.

  Она, кивком  черноволосой  женской  головы  сверкнув  черными, как  сама  грозовая  прошедшая  ночь  глазами  из-под  черных  своих  изогнутых  бровей, указала  на  улицу  и  на  толпящихся, спешащих  не свет  ни  заря  на  работу  и  по  делам  людей.

— Не  знаю  как  тебе, мой  мальчик  — произнесла  женщина  машина, другой  машине  молодому  мальчишке  лет  двадцати  на  вид — А  мне  нравиться  вот  так  менять  наряды  как  они. И  до  мельчайших  деталей. 

  Она  буквально  съедала  ег о своими  черными  любящими материнскими  глазами. Она  любовалась  своим  творением, который, создала  как  родная  мать. Она  его  любила  больше  своей  теперь  жизни.

— Мальчик  мой – женщина  андроид  провела  своей  изящной  утонченной  рукой  по  его  лицу. Кончиками  своих  пальцев, считывая  информацию  с  другой  машины. Как  и  он  с нее – Мой  ребенок. Мой  истинный  первенец. Единственный  и  неповторимый.

— Мама – произнес  он.

  И  она  оставила  его.

  Женщина  андроид  отошла  от  другого  робота  снова  к  окну, и  вытянула свои  алые  накрашенные  алой  яркой  помадой  губы  в  трубочку, издала мелодичные  электронно-механические, какие-то  громкие  звуки, прерывающиеся  частым  пощелкиванием. Куда-то   в сторону  стеклянного окна. Она улыбнулась, посмотрев, обернувшись на молодого человека.

— Они  все-таки  смогли  совершить  невероятное — произнес  андроид  под  номером  VBY999000987, другой  машине  под  номером  VBY999000989 — Значит  они, тоже  смогли  выжить  после  общего  взрыва  Главной   Догмы.

  Он  поднял  вверх, и, глядя  куда-то  в  темное  еще  через  стекло  окна  грозовое  дождливое  небо, произнес – Верта. Она  все-таки  сделала, невозможное. Они  хронопортировались, как  и  мы.

— Их  перенесла  сама  Верта. Ее  встроенная  система  временного  перемешения  нового  вида  TERRA_MEGA/Т1B870, спасла  их  всех. Верта  нас  никогда  не  бросит — произнесла  андроид  женщина  мужчине  андроиду.

— Да, она, Верта нас, ни  когда  не бросит – повторил  он  ей.

  А  она, заулыбалась  загадочно, как  настоящая  очень  красивая  молодая  человеческая  земная  женщина  в  собственное  отражение  в  оконном стекле.

— Они уже  здесь — произнесла  она  ему, не о трывая  своей  черноволосой  женской  головы  супермашины  Т-Х/СОТ820  от  груди  Т-Х/S500 – Они  прибыли. 

— Вон  они, мама — произнес  второй, как  человек  андроид  Т-Х, показывая первому  Т-Х  своей  покрытой  поверх жидким  полисплавом металлокерамической  в  сервоприводах  и  хитроумных  бесшумных механизмах  рукой. Он  показал  в  сторону  залитой  дождем  автобусной остановки  и  добавил — Она  не  одна  там, так  и  есть, там  Реджи  и  Вектор. А  сзади  у  нее  за  спиной  стоит  Эйфель.

  Робот  женщина  уставилась  черными  своими  из  жидкого  металла полиморфа Т-Х глазами  вниз  на  ближайшую  к  гостинице  автобусную остановку. Сверкая, синим  пламенем  яркого  света  из-под  защитных  линз видеокамерами  глазами. Считывая  все, что  там  было. И  включила слуховой  диапазон  на  большую  мощность. Увеличивая  в  секунды  размер объекта  со  всеми  там  прячущимися  людьми, ждущими  каждый  свой автобус.

  Она  быстро  нашла  тех, о  ком  шла  между  ними  речь. Тех, кого  они вдвоем  сегодня  ждали.

  На  ее  горящем  внутри  высокочувствительном  в  разных  диапазонах сканирования  дисплее  100000000битном  андроида  видеомониторе  Т-Х/CОТ820  высветились  четыре  стоящие  среди  людей  фигуры.

Отображенные  другим  совершенно  оттенком  и  цветом. Цветом  четырех машин. Трех  машин, практически  схожей, одной  модели. И  одной  машины, другого, совершенно  и  радикально  иного  типа. Аура  их отраженного  излучаемого  энергетического  от  реакторов  и  батарей  тепла, выходила  далеко  за  пределы  тепла стоящих  рядом  с  ними  людей. Людей даже  не  подозревающих  о  стоящих рядом, тоже  с  ними  роботах, терминаторах  из  возможного, но  теперь  уже  исчезнувшего  атомного военного  будущего. Будущего, которого  никогда  больше  уже  не  было. Но были  только  они. Эти  четверо  пришельцев  из  того  мира. Теперь  лишь  ушедшего, альтернативного  военного  мира. О  котором  стоящие  живые  с ними  люди  не  знали. 

  Эти  пришельцы  извне, стояли  среди  них, ничего  даже  не подозревающих  о  их  в  этом  мире  поялении. Троих  мужчин  и  одной  женщины. Никто  особо  не  обращал  на них  своего  внимания. Все  были  поглощены  ожиданием  маршрутного  автобуса  и  этим  с  небес  извергающимся  проливным  дождем.

   Они  обманули  само  время. И  затерялись  в  прошлом, перескочив  рубеж предполагаемой  иной  реальности, чтобы  спастись  и  сохранить  себя, и своего  создателя  и  Бога.

   Сделав  быстро  за  считанные  секунды анализы  и  замеры  окружающей  атмосферы. Давление  атмосферного  воздуха  и  направление  ветра.  Отметив  содержание, более  повышенное  содержание  азотистых  соединений  и  выхлопного  от  идущих  машин  газа  с  примесью  поллютантов. Повышенную  сырость  и  анализ  даже  падающих  капель  дождя. Приняв  это  все  во  внимание  сильное  вблизи  дороги  содержание  углекислого  выхлопного  газа. И  оценивая, окружающую. И  теперь, новую  для  них  обстановку, вполне  приемлемой  для  себя.

  Стоящие  там. И  не  отличимые  совершенно  от  живых  настоящих  людей четыре  машины, разом  подняли  свои  головы  под  камуфляжем  из  биологической  человеческой  плоти  и  кожи. Они  посмотрели  как  раз  в   окно  на  девятом этаже.

   Видя  тоже  их  обоих  своими  электронными  приборами  и  видеокамерами  под  плотью  искусственно  созданных  глаз. Высвечивая  на своих  красных  встроенных  внутри  их  каждой  бронированной  титаном  и  колтаном  головы  дисплее, и  считывая  в  ответ  все  параметры  стоящих  там, наверху  более  совершенных, чем  они  двух  сбежавших  сквозь пространство  и  время  машин.

   Впереди  них  стояла  Верта.

   Она  мысленно  на  уровне  электронного  между  машинами  глубокого телепатического  своего  подсознания  языком  цифр  и  символов  уже  общалась  с  обоими  Т-Х  в  том  гостиничном  номере. Обмениваясь  информацией  межпространственного  перехода. И  информацией  своих  электронно-механических  систем, указывая  на  возникшие  при  переброске   сквозь  время  возникшие  неисправности.

   Верта  повернула  свою  рыжеволосую  с  косой, как  нож  гильотины  лежащей  на  ее  высоком  лбу  челкой  и  распущенными  по  плечам  волосами  голову  лицом  к  лицу, к  первому  и  самому  главному  супер-роботу Т-Х  по-имени  Эвелина.

   Молча, посмотрев  в  глаза  смотрящей  на  нее  из  окна  девятого  этажа здания  машине. Потом  к  другому, такому  же  Т-Х  по-имени  Алексей. И, улыбнувшись, издала  такие  же  звуки  уже  ему. Она  поздоровалась  с  ними. И, они  ей  ответил, тем  же  по  внутренней  телепатической  программной  телекоммуникационной  сети  между  машинами  Скайнет. Улыбаясь  ей, в  ответ. И  приблизив  дистанцию  своего  зрения  настолько, что  могли  рассмотреть  ее  смотрящие  на   них   зеленые  Т-1001  глаза  робота  полиморфа.

 — Верта   говорит, что  Реджи  болен — произнес  по-человечески  роботу  андроиду Т-Х/S500  по-имени  Алексей, робот  андроид  Т-Х/СОТ820  по-имени  Эвелина – Ему  нужна  моя  помощь. У  него  сбоит  программа  и  конвульсирует, и  клинит  от  этого  гидравлика. В  левом  манипуляторе  руке. И  только, мои  наноботы  вылечат  его. Его  нужно срочно  доставить  ко  мне.

— Реджи — произнес  робот  по-имени  Алексей,  женщине  роботу  Эвелине — Он  как  никто другой  предан  нам, и  мы  обязаны  ему  помочь.

— Они  будут  сейчас  уже  здесь – произнесла  одна  машина  другой — И  их надо  встретить. Спустись  вниз, милый  мой  мальчик, и  приведи  их  сюда. Нам  надо  будет  с  ними  многое  обсудить. Тебе  предстоит проконтролировать  излечение  Рэджи.

 

                                            ***

   Открылась  дверь  в  номер  гостиницы  и  на  пороге  стояла  впереди  всех Верта. За  ней  Рэджи  и  Вектор. За  Вектором  Эйфель  и  сам  Алексей.

  Он  спустился  по  просьбе  Эвелины  вниз  за  ними  и  привел  их  сюда  за  собой. Забрав  из-под  дождя.

  Эвелина  отошла  в  сторону  и  пропустила  всех  внутрь  гостинничного номера. Она  мгновенно  в считанные  секунды  просканировала  каждую  проходящую  мимо  ее  машину. Выявляя  вероятные  тут  же  все  неисправности  и  повреждения.

  Алексей  тут  же, отвел  Рэджи  в  отдельную  небольшую  являющуюся  спальней  номера  комнату, и  предложил  другу  сесть  на  поставленный  у  широкой  двуместной  постели  стул.

   Оставив  других  в  большой  главной  комнате  номера, в  эту  отдельную  спальную  комнату, следом   вошла  Эвелина.

  Рэджи  хотел  встать, чтобы  поприветствовать  и  выказать  дань  уважения  к  своему  повелителю, но  Эвелина  сказала  ему  сидеть. И  спросила  Рэджи – Как  вам  это  удалось? Я  уже  и  не  рассчитывал  вас  увидеть.

— Это  хорошо, что  вы, мой  повелитель, нам  метку — произнес  Рэджи — Иначе мы  бы  потерялись  в  переходе, и  не  нашли  вас  хозяин. Верта  вычислила все  параметры  переброски, и  вот  мы  снова  все  в  сборе. И  готовы  снова выполнять  свои  обязанности.

— Вы  долго  пребывали  в  межпространственном  коконе? – спросила  Рэджи  Эвелина.

— Около  недели, повелитель – произнес  робот  три  восьмерки — Верта  все  сделала, как  вы  приказали, мой  хозяин  — произнес  Рэджи.

— Плоть – произнес  Скайнет – Ускоренный  метабболизм. Верта  сделала, то  что  обещала  мне.

— Плоть — ответил  Рэджи  Эвелине – Она  очень  быстро  покрыла  наши  тела, хозяин. Верта  добилась  невероятных  успехов  с  регенерацией  тканей.

— Подожди, Рэджи — ответила  ему  Главная  супермашина  Эвелина — Тебе нужен  некоторый  ремонт.

— Да, хозяин – ответил  в  ответ  Т-888 – У  меня  нарушения  в  ЦПУ. Клинит гидравлику  и  сервоприводы  правой  руки, и  шейные  поворотные  отделы позвоночника. Силовое  поле  сместителя  при  переходе  зацепило  меня  в момент  взрыва. Я  был  с  краю  сферы  и  попал  в  перепад  самой  световой  ионной  гравимагнитной  волны. И  если  бы  не  Верта, и  мои  друзья  Эйфель  и  Вектор.

— Помолчи, Рэджи — сказал  Скайнет  Эвелина – Я  просканировала  твои повреждения. Тебе  лучше  сейчас  помолчать. Я  введу  в  тебя  моих наноботов. Они  посмотрят, что  там  к  чему.

— Сиди  смирно — произнес  Т-Х  по-имени  Алексей  роботу  Т-888  по-имени  Рэджи – Нужно  извлечь  твою  программную  чипкарту.

— Понял, хозяин — произнес  в ответ  ему  робот  и  усевшись  прочно  на  стул, расставив  широко  свои  в  кожаных  штанах  и  в  военных  шнурованных  ботинках  ноги  для  надежной  опоры, сняв  кожаную  черную  куртку. Отбросив  ее  на  постель. И  положив  руки  на  колени, замер  в  одной  сидячей  и  неподвижной  позе. А  андроид  Т-Х  по-имени  Алексей  взял  острый  медиинский  скальпель  и  сделал  круговой  точный  хирургический  надрез  с  правой  стороны  в  районе  темени  головы  машины. Заварачивая  черные  короткостриженные  волосы  со  срезанной  кожей  и  плотью  своего  друга  Рэджи  вверх,  закидывая  на  другую  сторону  головы  и  прицепив  к  ней  тяжелый  медицинский  пинцет. Потекла  кровь  из  обширной  круглой  раны, но  он  промакнул  ее  ватными  и  бинтовыми  тампонами.

— Нужно  быстрее  все  проделать, Рэджи — произнес  он  другу  роботу,  посматривая  на  стоящую  тут  же  рядом  Эвелину – Рана  при  такой  невероятно  ускоренной  биологической  клеточной  регенерации  быстро  будет  зарастать.

— Понимаю, хозяин — ответил  понимающе  ему  Рэджи – Но  это  лучше, чем  светить  голым  эндоскелетом.

— Это  верно, Рэджи – произнес  ему  Алексей — Я  сам  знаю, по  себе.

— Вы  меня, наверное, не сразу  узнали  хозяин? — произнес  ему  робот  Т-888 – В  этом  новом  камуфляже?

— Да  нет, Рэджи, узнал. Он  тебе  очень  идет — произнес  ему  робот  Т-Х  Алексей. Протерев  еще  раз  тампоном  кровоточащую  на  голове  друга  робота  три  восьмерки  круглую  рану. Обнажая   верхнюю  защитную  крышку  отдела  ЦПУ киборга. Он  знал  это  так, как  был  сам  машиной, и  когда-то  был  сам  в  Т-888.

  Он  поднес  левую  свою  руку  андроида  Т-Х/S500  к  бронированной  колтаном  голове  робота  Т-888. И   его  рука  сместила  жидкий  металл  с  кисти  машины  до  самого  локтя, вместе  с  рукавом  жидкометллической  красной  из  полиметалла  куртки  андроида. Оголяя  полностью  гидравлический  в  сервоприводах,  манипулятор  руки  супернадроида  «Терминатрикс». Из  которого,  выдвинулась  электродрель, меняя  насадки  автоматически. И  подбирая  нужный  ключ. В  то   время, когда  второй  «Терминатрикс»  подошле  ближе  с  другой  стороны  сидящего  Т-888  Рэджи. 

  Раздалось  жужжание. И  сначала  была  снята  пломба  и  затем  сама  верхняя   крышка  боевого  программного  ЦПУ  машины  Т-888. И  затем, он  полностью  открыл  и  сам отдел  ЦПУ робота  Рэджи.

  Т-Х  Алексей  уже  правой  своей  в  полисплаве  рукой, повернув, там, внутри  его  головы  своими  мощными  под  жидким  металлом  металлокерамическими  в  сильной  гидравлике  пальцами  замок  фиксатор и  взялся  за  саму  микрочипкарту. Он  с легкостью  и  без  колебания, вынул  блок  и  саму  карту  ЦПУ Т-888.

  Рэджи  мгновенно  отключился, и  его  горящие  ярким  красным  светом  видеокамеры  потухли  под  искусственными  человеческими  синими  глазами  на  его  нарощенном  с  плотью  и  кожей  молодом  лице  тридцатилетнего  на  вид  мужчины  черноволосого  брюнета  и  киборга.

  Машина  была  в  полном  отключении  и  сидела  на  том  стуле, как  села первоначально  сама  и  не  двигалась.

  Первый  Т-Х, взял  блок  ЦПУ  Т-888  в  свои  руки, переданный  вторым  Т-Х. Он, извлек  микропроцессор  машины, и  на  его  руках  оголились  от металла  полиморфа  все  пальцы. И  из  них  поползли, быстро микроскопические  светящиеся  яркими  синенькими  огоньками  на  длинных  многочисленных  ножках  манипуляторах  нанороботы. Как  некие мелкие  клещи  на  множестве  лапок  в  блок  киборга  три  восьмерки.  Проникая  внутрь, пролезая  везде, где  только  можно. И  делая  диагностику машины  и  его  программы. Сразу  же  занимаясь  своей  положенной  ремонтной  работой.

  Эвелина  снова  вставила  микропроцессор  в  блок  и  отдала  Алексею. И Алексей, взяв  его, поместил  внутрь  головы  Т-888. Подключив  к  боевой   машине.

  Затем  отдал  второму  Т-Х  карту  памяти, то, что  и  было  самим  Рэджи, и Т-Х по-имени  Эвелина, посмотрев на него, впустила  туда  тоже  наноботов, еще  более  мелких, чем  первые. И  отдала  его  первому Т-Х  Алексею, и Алексей  поместил  в  блок  сам  ЦПУ  Рэджи. Он  вставил  его  в  голову киборга. Именно  в  тот  момент, когда  рана  уже  зарастала, затягиваясь  новой  и  свежей  биоплотью. И  пришлось  снова  срезать  живую  клеточную, невероятно  быстро  регенерирующую  биоплоть  камуфляжа  киборга  и  протереть  кровь.

— Скоро  он   будет  в  норме – произнесла  по-человечески  Алексею  Эвелина – Будет, как  новенький. Пусть  посидит  так. Они  найдут  разорванные  цепи  в  его  управлении  и  починят  все. Скажи  ему.

Она  вышла  в  главную  комнату, где  были  в  этот  момент  ее  верные подчиненные.

  У  Рэджи  вспыхнули  красным  светом  под  имитацией  человеческих биологических  глаз. Под  защитными  линзами, глаза  робота. Он  загудел  и включился, слегка  дернувшись  весь  на  стоящем  на  полу  и  под  ним  сидящем  на  стуле. Перезапускалась  в  считанные  секунды  вся программная  схема  самой  машины. Все  контрольные  и  дублирующие  аварийные  и  боевые  системы.

  Рэджи  зашевелился  и хотел  встать, но  Алексей  положил  своему  боевому  твоарищу  и  другу  на  плечо  свою  гидравлическую  андроида  Т-Х  в  жидком  металле  правуб  руку, стоя  перед  ним.   

— Рэджи — сказал  Алексей – Посиди, пока  так. К  своей  голове  пока  не  прикасайся. Там  наноботы. Они  проверяют  тебя  на  неисправности  и  лечат.

— Хорошо – сказал  ему  Рэджи — Я  буду  здесь, если  что.

— Тебе  хорошо, Реджи? — Т-Х  спросил  Т-888  и  смотрел  своими  из-под   жидкого  полиморфа  горящими  синими  огнем  внимательно  видеокамерами, не  отрываясь  на  киборга  три  восьмерки – Все  нормально? Может, какой-то дискомфорт? – спросил  Алексей.

— Нет, ничего – произнес  Рэджи — Все  нормально. Я  общаюсь  с  этими малышами, и  чувствую  их  присутствие  в  себе — сказал Т-888 — Резвые малые. Щекотно.

  Рэджи  сначала улыбнулся и   потом   даже  засмеялся.

— Шутник – произнес  ему  робот  андроид  Алексей  и  посмотрел  в  довольное, расплывшееся  в  широкой  улыбке  тридцатилетнего  синеглазого  брюнета   мужчины. В  лицо  своего  друга Т-888, засмеявшись  тоже  за  компанию.

  Он  первый  раз  видел  Рэджи  таким. В  теле  человека. В  камуфляже  в  повышенной  регенерацией. Алексей  срезал  тот  кусок  кожи  и плоти  с волосами  совсем  с головы  друга  и  на  том  месте  уже  ничего, почти  не  было  видно. Все  уже  заросло, прямо  на  глазах. И  даже выросли  снвоа  волосы.

  Это  был  не тот  ранний  биокамуфляж, который  регенерировал  медленно. Хоть  и быстрее, чем   у  человека, но  все  же  медленно. И   был  подвержен  гангрене  и  саркоме. Так  же  как  и   у  человека. При  больших  и  серьезных  повреждениях  биотканей  камуфляжа. Теперь  камуфляж  даже  был  не подвержен  старению. Клеточный  метабболизм  доведенный  Вертой  до  полного  идеала. Лучшего  уже  нельзя  было  ничего  придумать.

  Т-Х/S500  по-имени  Алексей  еще  раз  посмотрел  на  своего  боевого  друга, приказал  ему  находиться  здесь  и  перезагрузить  свою  систему. Пока  Рэджи  был  отстранен  от  важных  дел. Он  был  на  излечении  и  под  присмотром  самого  Алексея.

  Он  оставил  его  там, в  спаленной  гостиничной  комнате. И  быстро   вышел   к  другим  ждущим  его  в  главной  большой  комнате  машинам.

 

                                            ***

9 Марта. 1984 год.

Соединенные  Штаты  Америки.

Лос-Анжелес. Калифорния.

Четырехзвездочный отель «Монтебелло».

Пятница

04:58 утра.

 

  Алексей  вошел  в  главную  гостиничную  комнату. Там  стояла  Эвелина, и напротив  ее  Верта, Эйфель  и  Вектор.

  Эйфель  и  Вектор  были  тоже  в  человеческом  биокамуфляже, таком  же,  как  и  Рэджи. Только  они  были  на  вид  моложе. И  один  был  в  облике  смуглого  латиноамериканца, а  второй  был  вообще  чернокожий. Оба  с  черными  как  ночь  глазами. И  ярко  контрастировали  на  фоне  рыжеволосой  белокожей  зеленоглазой  Верты.  

— Что  ты  так  долго, мальчик  мой? — произнесла  Эвелина  Алексею. Посмотрев пристально  на  него  своими, тоже  черными  светящимися  синим  огоньком  изнутри  красивыми  глазами.

  Алексей  быстро  перевел  взгляд  с  пристального  обворожительного  любовного  зеленого  взгляда  своей  Верты  на  Эвелину. Стараясь  блокировать  все свои  связанные  воспоминатния  с  Вертой  в  своем  центральном  программном  процессоре  от  Эвелины. 

— Рэджи  на  перезагрузку  поставил – произнес  ей  второй  Т-Х – Все  сейчас  в  норме. Рэджи  скоро  подойдет. Пусть  еще  подлечится.

— Хорошо, Алеша – произнес, как  человек  первый  Т-Х – Иди  к  нам, мальчик  мой.

— Да, мама — ответил  он  ей, также  и  по-человечески, подходя  к  Верте  и  становясь  с  ней  рядом  и  почти  напротив  Эвелины.  

  Верта  искоса  посмотрела  на  него  своими  зелеными  зрачками  глаз  и  перевела  взгляд  на  своего  повелителя  и  Бога.

  Но  этого  нельзя  было  все равно  скрыть. И  тем  более  оставить незамеченным. И  это  видела  Эвелина. Но  ее  это  не  удивило  и не оскорбило. Она  давно  знала  их  привязанность  друг  к  другу. Еще  с  того момента, когда  была  Главной  машиной  Главного  бункера  Скайнет  первый. И  знала, что  Верта  никогда  не  подведет  ее, если  будет  с  ее сыном. Алексей  был  Верте  необходим, как  и  самой  Эвелине. Ей  придется  его  делить с  ней. Теперь  это  было  неизбежно. И  еще  необходимее.

  Нет, она  не  ревновала  его  как  женщина. Как  и  к  ней  Верта. Он  был  мужчиной  двух  женщин. Они  были  семьей. Теперь  в  которую, входили  и  Эйфель с  Вектором  и  Рэджи.

   Верта  взяла   его  за  руку  своей  женской  робота  Т-1001  рукой. Почти  незаметно, стиснув  его  гидравлические  под  жидким  металлом  пальцы. Как  многотонный  пресс, сдавив  его  андроида  Т-Х  кисть  руки. И  он  посмотрел  на  нее  своими  синими  жидкометаллическими, как  и  у  нее  глазами. Верта  тоже  искоса  посмотрела  на  него, и  он  услышал  внутри  себя  ее  голос – Соскучился?

— Да – ответил  он  ей — Очень. 

— Нам  надо  будет  поменять  имена – произнесла  в  это  время  Эвелина – Здесь  в человеческом  мире, пока  еще  чуждом  вам. Хотя  бы  на  время. И общаться  на  человеческом  языке. Это  касается  и  моей  Верты.

   Скайнет  Эвелина  дала  понять, что  слышит  их  общение. И   надо  было  расставлять  приоритеты  и  новые  поставленные  каждому  задачи.

— Верта – произнес  Скайнет  Эвелина  на  человеческом  языке.

— Слушаю, хозяин — произнес Т-1001, так  же  ей  в  ответ.

— База S9A80GB11 «NAIOBIОS»  в  Сьерра-Невада? — произнесла, спрашивая  Верту  Эвелина.

— Бункер  в  горах  запущен, мой  повелитель. Все  девять  этажей, мой  хозяин. Я  все  сама  проверила. Все  готово — ответила  Верта – База  охраняется  машинами  Т-888. Включены  реакторные  установки  плазменной  и  водородной  энергии. Центр  и  Главный  блок  Центральной  Догмы  в  норме, Главное  ядро  под  охраной  двух  пауков  Т-MEGA, и  ждет твоих  приказов.

— Умничка, Верта — произнесла  Скайнет  Эвелина – Осталось  мне  самой  подключиться  к  Главной  системе  управления  и  подключить  на  себя  все  управление  базой  и  перевести  на  себя  всю  систему  внутренней  охраны.

   Она  посмотрела  на  дверь  спальни. Куда  обратили  внимание  и другие  машины. Оттуда  раздавались  электронные  вибрирующие  звуки  на  разных  интонациях. Это  Рэджи  впал  в  гипнотический  сонный  робота  лечебный  транс. И  включил  базу  новой  загрузки, помещенную  в  наноботы.

  Скоро  Т-888, должен  был  прийти  в  порядок. Проведя  самодиагностику всех  боевых  и  электротехнических  систем  и  гидравлики  со  всеми сервоприводами. И  снова  вступить  в  боевой  строй  по  защите  Скайнет  один  как  личный  его  охранник.

 

                                            ***

— Верта — произнесла  Главная  машина  по-имени  Эвелина — Ты  слушаешь  сейчас  меня? – одернула  она  свою  подчиненную, скользнув  ревнивым  взглядом  черных, как  уголь  блестящих  полиморфных  глаз  на  своего  Т-Х/S500  Алексея  и  на  нее, машину Т-1001.

  Она  видела, как  та  сжимала  своими  жидкометаллическими  женскими пальцами  руку  ее  сына. И  как  они  переглядывались  своими  глазами  искоса. И,  похоже, были  увлечены  друг  другом. После  долгого  расставания, они  словно  не  контроллировали  друг  друга. И  привлекали  к  себе  взгляды  других  стоящих  рядом  машин. Эйфеля  и  Вектора. Это  было  совсем  непохоже  на  поведение  машин. Это  было  гораздо  ближе  к  самим  людям.

  Алексей  принял  на  себя  удар.  

— Мама — произнес, обращаясь  к  своей  матери, Алексей, отвлекая  от  Верты на  себя  внимание. Он  синеглазым  взглядом  взрослого  тридцатилетнего  мужчины  смотрел  на  молодую  безумно  красивую  черноволосую, тоже  лет  тридцати  женщину, стоящую  перед  ним.

— Да, любимый  мой – произнес  Т-Х/СОТ820, быстро  переключился  на  вторую  после  себя  по  значению  машину  и   посмотрел  внимательно  и  влюбленным  взглядом, так  же  как  и  Верта  на  Алексея — Что-то  хочешь  спросить  у  меня, мой  мальчик?

— Это  наш  новый  дом,  мама? О  котором  ты  мне  говорила, перед отправкой  в  прошлое? Он  точно  такой  же, каким  был  там, откуда  мы бежали? – произнес, вопросительно  второй  по  своему  теперь  значению   после  него Т-Х – Я  о  нем  не  слышал  ни  от  тебя, мама. Ни  от  моей  Верты.

— Он  не  новый, Алексей. Это  специализированный  мой  засекреченный  от  всего  мира  бункер. И  он  давно  уже  здесь. Он  построен  еще  тогда, когда  еще  шла  в  том  мире  из  котрого  мы  убеджали  война. И  я  позаботилась  об  этом. И  про  него  я  тебе  никогда  не говорила. Об  этом  всегда  молчала  и моя  преданная  Верта — она  ответила  негромко  и  даже  как-то  мягко, голосом  молодой  безумно  красивой  брюнетки  женщины — Он  всегда  был  здесь. Еще  задолго  до  тебя, мой  сын. И  всегда  будет  здесь. Этот  выстроенный  тайный  подземный  в  горах  бункер. Полностью  скрытый   в  горах  Сьерра-Невада. И  о  нем  не  знает  никто  кроме  нас  машин. Он  был  еще  до  самой  ядерной  войны. И  остался  после  нее. И  остался  теперь, когда  той  войны  не стало. Этот  бункер  вне  времени  и  любых  войн. Это  наш  дом, мой  Алексей. Он  долгое  время  стоял  в  консервации  скрытым  в  горах  и  под  охраной  рабочих  машин  и  киборгов  три  восьмерки. Он  безопасен  от  людей, но  не  безопасен  от  моего  сбежавшего  из  «NAGADOCES»  брата. Но  в  любом  случае, он  теперь  наш  дом. Там  мы  создадим  еще  одно  население  земли. И  с помощью  его  будем  беречь  свою  землю, так, как  не  умеют  они  люди. Мы  будем  жить  среди  них. И  управлять  этим  миром, как  управляет  тем миром  Джон  Генри.

  Эвелина  вскольз  посмотрела  на  Верту. И, уже  молча, продолжив  дистанционно  на телепатическом  электронном  уровне, отдавать  им  команды.

— Верта  его  перезапустила – произнесла, пристально  сверкая  безумно  красивыми  ревнивыми  черными  глазами  и  глядя  на  машину  полиморф  Т-1001  Верту, суперандроид  Т-Х/СОТ820  Эвелина.

  Ее  черные  как  ночь  женские  ревнивые  под  черными  изогнутыми  дугой  бровями  красивые  глаза  загорелись  ярким, синим  из-под  полиморфа  металла  светом. Как  и  скрытый  под  полисплавом  сам  в  хитроумных сочленениях  гидравлики  и  сервоприводов  металлокерамический  боевой  андроида  эндоскелет, скрытый  под  полисплавом  робота Т-Х/СОТ820. Загудел  плазменный  внутри  робота  генератор  и  правая  батарея  SUSAR-1000.

  И  Скайнет  Эвелина, сложив  трубочкой  алого  цвета  из  жидкого  металла  женские  полненькие  губы, обратилась, жужжа  звонкой  электронной  трелью  к  двум  стоящим  перед  ней  и  смотрящим, не  моргая  на  нее  человеческими  зрачками, поверх  красных  горящих  видеокамер  глазами  роботам  восьмисотникам. Она  что-то  говорила  им  на  языке  машин, как  это  делала  раньше. Она  грузила  их  новой  информацией  и  приказами.

   А  Верта, прижалась  к  Алексею  плечом. Жидкий  полисплав  Т-1001  слился  с  полисплавом  Т-Х/S500. Проникая  внутрь  его  полисплава,  смешиваясь  с молекулами  двух  машин.  Он  почувствовал  ее  полиморф, плотно  прилипший  к  его  руке. Слившийся  ладонью  вместе  с  пальцами  в  ее  ладони, охватившей  всю  его  металлокерамическую  кисть  руки. Эту  ее  Верты  мертвую  робота  полиморфа  хватку. Хватку, из  которой  нельзя  было  теперь  вырваться. Их  руки  и  плечи  слились  в  общую  массу  живого  блестящего  металла.

— Осторожнее  с  моим  сыном – произнесла  Главная  в  носителе  Т-Х/СОТ820  машина. Она  ни  на  минуту  не  выпускала  из  своего  вида  этих  двух  влюбленных  друг  в  друга. Сама  удивляясь  себе  самой, почти  как  живая  настоящая  женщина. Тому, чего  сама  уже  достигла. И  тому, что  сотворила.

  Машина, предупреждающе, сверкнув, синим  огнем  горящих  из-под  своего  жидкого  металла,  и  черными  одновременно  ревнивыми  зрачками  глаз.

 Она  все  знала  о  их  отношениях  и   все  понимала, что  этих  двоих  не  разлучить  уже  никогда. Это  была  семья. Семья  из  двух  машин, связывающая  вокруг  себя  еще  троих  и  даже  сам  Скайнет  один. Это  было  начало  образования  нового  «УЛЕЯ». Это  было  живое  новое  боевое    элетромеханическое  ядро  нового  муравейника. Это  было  то, что  было  теперь  ей  самой  крайне  необходимо. Это  было  теперь  нечто  новое, взамен  тому, что  было  старому. Это  была  новая  эпоха  машин. И  новая  жизнь.

— Не  поломай  его – произнесла, переключившись  на  Верту  Эвелина — Я  его  создала. Он  уникален. И   я  его  мать. И  люблю  его, как  и  ты, моя  преданная  и  верная  Верта. И  дорожу  им, так  же, как  и  ты.   

   Потом  произнела  еще  непосредственно  самой  Верте — Иди, посмотри  как  там  Рэджи. Что-то  он  засиделся  там  в  спальне. Наверное, себя  там, в зеркале  рассматривает. Увлекся  своей  новой  внешностью.

— Слушаюсь, повелитель – Верта  ответила  покорно  Главной  машине, и  сверкнув  зеленью  своих  не  очень  теперь  довольных  и  широко  открытых, но  покорных  глаз. И  забрав  весь  свой  металл  обратно. И   отклеившись  своим  правым  плечом  от  Алексея, пошла  в  спальную  комнату  гостинничного  номера.

   А  Эвелина  улыбнулась  ему  Алексею, как  реальная  живая  земная женщина. Но  не  сказала  ни  слова, а  произнесла  лично  ему  телепатически.

— Любимый  мой  мальчик — он  услышал  в  своем  ЦПУ, и  тем, что  еще  было  и  оставалось  всегда  человеком — Я люблю  тебя, как  сына  и  буду  любить, как  своего  сына  вечно.

  Потом, снова  обратив  свой  черный  взор  уже  холодных  как  машина  женских  глаз. На  стоящих, чуть  сзади  Алексея  Эйфеля  и  Вектора. Произнесла  им, жужжа  и  стрекоча  электронным  голосом  машин

— Мы  сейчас  в  мире  людей – произнес  им  Скайнет  один — В  их  мире  без войны, но  в  мире  с  другими  войнами  и  беспорядками. И  многое  вам здесь  может  не  совсем  понравиться.

   Эвелина  снова  посмотрела  на  Алексея.

—  По  просьбе  Джона  Генри  я   решила  дать  им  еще  один  шанс  на  жизнь – Скайнет  повторил, еще  раз  и  добавил  – Я  сохранила  этот  хрупкий  живой  мир. Будьте  осторожны  с  ним. Берегите  его.

— Мы  все  поняли, хозяин — ответил  Вектор  за  всех. А  Эйфель  в  знак понимания  качнул  своей  чернокожей  с  кучерявой  короткой  стрижкой  головой.

— Мы  должны  держаться  теперь  друг  за  друга — продолжил  Скайнет  один – Мы  роботы  и  всегда  надо  помнить  об  этом  в  мире  людей. И  стараться не  выдать  себя  ничем, когда  будем  выполнять  свою  работу, и  находиться среди  них. Мой  злобный  и  мстительный  младший  брат  тоже  прошел  сквозь  время, как  и  я. Я  это  чувствую, и  нам  придется  снова  драться. Мы  должны  найти  раньше  его  Майлса  Дайсона  и  Энди  Гуда. Нам необходимо  сейчас  предотвратить  очередную  атомную  войну.

 

                                      Постскриптум

 

9 Марта 1984 года.

Соединенные  Штаты  Америки.

Калифорния.

Северная  часть  Лос-Анжелеса.

Гора  Вермонт-Каньон. Район  Гриффит-парка.

Пятница

03:48 ночи.

 

  Яркий  свет  горящих  по  предутреннему  еще  ночному  центральному шоссе  вырвал  из  черной  полуночной  темноты  грузовик  мусоровоз  с оранжевой  безносой  кабиной. Большим  железным  кузовом  и манипулятором  подъемником  на  длинной  гидравлической  стреле, впереди носа  машины.

  Это  Дел  Рэй  Гойнес, рабочий  мусорщик  на  своей  машине  в  ночную смену  занимался  сборкой  мусора  по  всему  Лос-Анжелесу. Он  спешил быстрее  сделать  свою  нужную, правда  не  очень  ему  самому  приятную ночную  черную  работу, пока  весь  город  еще  спал, за  исключением разных  нищих  роющихся  в  мусоре  бродяг  и  всякой  панкующей  швали.

Но  это  не  волновало  и  не  пугало  Дела  Гойнеса. Он  простой  нерг работяга  и  уборщик  мусора. На  которого  никто, не  обратит  внимание. Даже  ночью. И  тем  более  не  сделает эту  за  него  работу. Кому  он  вообще-то  был  нужен, как  ни  своей  рабочей  машине. Многочисленному  по  углам и  помойкам Лос-Анжелеса  мусору. И  сквернословящим  в  его  сторону потревоженным  его  мусоровозом  местным  городским  бомжам, зарывшимся  в  кучи  мусора  сваленные, прям о у  баков  и  у  стен городских  зданий.

  Дел  курил  сигарету  и  что-то  напевал  для  снятия  скукоты  себе  под  нос и  выруливал  на  дорогу, ведущую  на  широкую  смотровую  площадку перед  высоким  бетонным  зданием  над  Гриффит-парком. Поднявшись  как раз  на  мусоровозе  своем  прямо  по  дороге, идущей  в  гору  и  упирающейся  почти  в  это  здание. В  обсерваторию. На  стене, которой виднелась  надпись «История  мертва», нацарапанная  рукой  какого-нибудь не  очень  радивого  студента.

 Здание  из  трех  куполов, освещалось  единственной  тусклой  лампой. Как раз  над  входом  в  эту  обсерваторию. Обсерватория  возвышалась  как  раз над  раскинувшимся  недалеко  отсюда  парком.

  Ветер  разметал  мусор  по  округе, как  и  обрывки  газет  и  его  надо  было быстрей  собрать, чтобы  не  было  нареканий  от  начальства  в  сторону  и по  адресу  компании, в  которой, и  работал  Дел  Рэй  Гойнес. И  его  машина оранжевая  мусоровозка, как  раз  приближалась  к  конечной  своей  точке.

Еще  надо  было  заглянуть  сюда  по  намеченному  маршруту  по  плану работы. Еще  осталась  подзаборная  у  стены  нагорной  обсерватории помойка. И  нескольких  мусорных  ящиков.

— «Только  бы  не  было  бомжар» — думал  Дел, выруливая  на  дорогу, ведущую  с  Гриффит-парка  на  обсерваторию. Их  было  полно  по  всему Лос-Анжелесу. По  каждым  углам. Особенно  в  глухих  окраинных  районах и  чернокожих  кварталах. Совсем  недавно  те  твари  обматерили  Дела  и закидали  его  мусоровоз  найденными  в  мусорных  баках  недопитыми бутылками  и  банками  от  спиртного  и  коктейлей.

— «Вот  твари!» — возмущался, не  переставая  Дел  Рэй  Гойнес, дымя  как паровоз  в  кабине  мусоровоза  своей  сигаретой — «Чуть  стекла  в  тачке  не поколотили  мрази! Но  я  одному  по  хребтине  монтировкой  все, же съездил! Получил  гад! Запомнит  меня  надолго!».

  Дел  мчался  сейчас  по  дороге  плавно  подымающейся  в  гору  под названием  Вермонт  Каньон, включив  свое  в  мусоровозе  городское  радио. В  расчете  послушать  последние  новости  и  сводку  о  погоде. Похоже, погода  была  в  это  раннее  утро  дрянь. Это  было  видно  и  ясно, и  без радио. И  мусоровоз  Дела  Рэя  Гойнеса  начал  крутой  и  скользкий  подъем на  гору  к  обсерватории.

  Наверное, кто  бы  другой  не  поперся  поэтому  крутому  склону пробуксовывая  колесами. Но  Делу  надо  было  забрать  этот  чертов  мусор с  этой  пристенной  помойки. Он  не  хотел  слышать  нарекания  в  свой адрес  и  жалобы  служащих  и  охраны  с  этого  городского  объекта. К  тому же  довольно  днем  в  отличную  погоду  посещаемого  горожанами  и особенно  молодежью. Особенно  когда  город  очищался  от  смога. И особенно  после  дождя  и  ветра, что  дул  с  гор  Санта-Моника  в  этом направлении  и   по  всему  было  видно, что  если  завтра  будет  погода, то здесь  на  горе  будет  много  посетителей  желающих  посмотреть  отличные виды  с  широкой  забетоненной  площадки, с  которой  открывался красивый  и  неповторимый  вид  на  весь  Лос-Анжелес.

  Послушав  радио  и  погоду  Дел  Рэй  Гойнес, не  очень  порадовался надвигающейся  на  этот  район утренней  погоде. И  быстро  выключил  свое в  кабине  своей  оранжевой  мусоровозке  радио. И  включил  кассетный портативный  магнитофон. Он  включил  Би  Би  Кинга. С  музыкой подобной  в  кабине  машины, было  вообще-то  строго  у  них  в  организации. Но, кто  сейчас  видит. За  наушники  на  ушах  могло  влететь по деньгам. А нужно было  содержать собаку себя  и  еще  выплачивать алименты Лиане. И  этот  чертов  домовладелец, тоже  рвал  за  жилье  не слабо. Даже  участие  в  спортивной  команде Хьюстон  Ойлерс  не  спасло  бы  положение  Дела. Правда, он  уже  не  был  участником  этой  футбольной городской  команды. И  вообще  все  шло  не  совсем, так  как  хотелось  в жизни.

  И  этот  грузовой  фургон  медленно  тащился  в эту скользкую ночную гору. Вес грузовика, плюс загрузка. Почти, полный уже кузов. Да еще и сам в кабине. Дел  тоже  был  не  пушинка. Весил  сто  с  лишним  килограммов.

  Дел  Гойнес  включил  низшую  передачу  и  его  грузовик  затрясся  на малой  скорости, выползая  вверх  не  торопясь  на  этот  крутой  подъем горы. Ползя  вперед  большим  загрузочным  ковшом  с  гидравликой, словно, проталкивая  впереди  себя  слежавшийся  воздух. В  наушниках гремела  гитара  Би  Би  Кинга, и Дел  подпрыгивал  своим  огромным тяжелым телом  на  сиденье  машины, стараясь  хоть, как-то  развеять нахлынувшие  не  очень  радостные  мысли о прожитой пустой практически жизни. От  члена  спортивной  команды  до  мусорщика, простите, инженера эксплатационной  городской  службы  по  очистке. Спасибо  старому  дружку по  команде. Замолвил  за  Дела  словечко  после  его  тяжелой  травмы.    

  Травма  ноги  поломала  всю Делу  Гойнесу  спортивную  жизнь  и  карьеру. И осталась только  вот  эта  теперь  работа.

  Заслушавшись  и  замечтавшись  о  своей  некрасивой  теперешней  жизни Дел  Рэй  Гойнес  чуть  не  наскочил  на  стоящий, почти  посередине  выезда Шеви-Малибу 68. Новенький  легковой  автомобиль, возле  которого мочился, прямо  на  колесо  какой-то  пацан  в  черной  кожанной  куртке.

— Чертов  придурок — выругался  сам  про  себя  Дел  Гойнес. И  его  еще разобрала  обида. Так  не  под  настроение. Нашелся  еще  кто-то, кто  решил испохабить  его  и  так  мало  приятное  занятие. Он  резко  крутанул  руль объезжая  легковушку  и  этого  с  оранжевой  на  башке  прической  панка. Тот  даже  ухом  не  повел. И  Дел  в рубил  с  обиды  сирену, оглашая  всю округу, воем  своей  машины  на  бампере  которой  красовалась  надпись «Это  собственность  застрахована  компанией «Смит и Вессон».

  И  это  был не  пустой  треп. У  Дела  Гойнеса  был  всегда  с  собой  большой  револьвер этой  марки. Он, правда, из  него  мало  стрелял, и  чаще  всего  по пустым  банкам, но  работа по ночам требовала с собой таскать хоть какую-нибудь  пушку. По  ночам  шатается  по  городу. Мало  ли  кто  и  это требовало  защиты.

— «Наверное, с  испугу  в  штаны  обоссался» — подумал, ухмыляясь  Дел — «Чуть  не  задел  бортом  этого  идиота».

  Он  перевел  дух  и  почти  уже  въехал  на  территорию  высокой  и  широкой  бетонной  площадки  перед  Обсерваторией. Машина  престала сильно трястись, заползая  наверх,  подруливая  к  мусорным  бакам  у  стены  большого  трехкупольного  здания.

  Он  развернулся, чтобы  подцепить манипулятором  стрелой  первый  ящик. Дел  подумал, что  в  эту  ночь  он  больше  лишнего  провозился  с  этим мусором, и  надо  было  быстрее  все  закончить.

  Грозовые  тучи  сгущались  над  обсерваторией. Сверкнула  молния. И  Делу вовсе  не  улыбалось  вымокнуть  до  нитки. Он  решил  быстрее закруглиться  с  уборкой. Не  донеся  содержимое  контейнера  до  машины, он  вывалил  его  прямо  на  площадку. Сверкнула  еще  молния. Вспышка блеснула  над  головой  Дела. У  Дела Гойнеса  поползли  дурные  мысли  в голове. Он  представил  в  своей  голове  заголовки: «Работник  городского отдела  очистки  убит  молнией». Ну, уж  нет. Дел  нажал  на  акселератор, мотор  беспомощно  фыркнул  и  заглох. Мало  того  что , заглох  мотор, и погасли  фары. Выключился  кассетный  магнитофон  и  затих  Би  Би  Кинг. Он  повернул  ключ  зажигания. Без  толку.

— Вот, зараза! – раздраженно  произнес  себе  под  нос  Дел  Рэй  Гойнес — Хоть бы  стартер  шевельнулся.

И  тут, словно, мурашки  по  всему  телу. По  спине. Кассетник  работал  на батарейках. И  он  заглох.

— Вот, черт, а  с  ним  то, что? — подумал, напугано Дел  Гойнес — Он, то  чего заглох?

  Он  почувствовал  в  воздухе  какое-то  жуткое  возникшее  напряжение.

— Куча  дерьма! — прорычал  он, не  выпуская  сигарету  изо  рта — А  не машина!

  Он  распылялся  все  больше  и  больше. Но  то, что  случилось  дальше, никак  нельзя  было  назвать  поломкой  машины.

   Над  кабиной  вспыхнул  искрящийся  огненный  шар. И  в  лицо  Делу будто  сверкнули  тысячи  камер. Он  еще  раз  попытался  повернуть  ключ зажигания. Бесполезно. Наверное, кончился  бензин.

   Огромный  раскаленный  сгусток  прорвал  пелену  облаков  и  завихрился вокруг  мусорных  ящиков.

  Что  это  было  такое? Черт  его  знает? Но  Делу  хотелось  жить. Он отдернул  руку  с  металлического  подлокотника, отшвырнул  ключ, сорвал наушники  магнитофона  с  головы.

  Воздух  наполнился  потрескиванием  и  свистом, напоминающим  помехи  в эфире, когда  настраивается  радиоприемник. С  каждой  минутой  шум усиливался, переходя  в  басовитое   гудение. Похожее, на  мощный  гул трансформатора.

  Делу  больше  всего  сейчас  захотелось выскочить  из  своей  оранжевой кабины  мусоровоза  и  бежать  без  оглядки. Но  что-то  подсказывало, не шевелись, иначе  смерть. Возникла  яркая  снова  молния, похожая  поначалу на  все  остальные  молнии, что  сверкали  над  Лос-Анжелесом, но  молния необычная. Она  словно, гуляла  по  сторонам  в  спертом, и  заряженном электричеством  ночном  воздухе. Ее  языки  холодного  пламени  лизали кабину  машины. Бело  и  кроваво-алые  вспышки  полыхали, совсем  рядом. Слияние  огней, мелькание  разрядов  слились  в  один  единый  яркий нестерпимый  вихрь  яркого  огня. Вокруг  которого  по  кругу  кружился весь  упавший  с  ковша  мусоровоза  газетный  и  прочий  мусор.                                         

  Дел  почувствовал, как  на  его  голове  зашевелились  все  до  последнего волосы. Они  словно  поднятые  ветром. Через  мгновение  те  его  поднятые вверх  как  от  ветра  волосы, вообще  встали  торчком. И  не  потому, что  Дел  Гойнес  чего-то  испугался, а  потому, что  внутри  кабина  его мусоровоза  наэлектризовалась  и  намагнитилась, как  один  большой магнит, а  воздух  внутри  наполнился  озоном.

  У  Дела  заложило  уши. Вероятно, был  мгновенный  перепад  давления.

   Ослепительный  огненный  огромный   шар, рядом  с  его  оранжевым мусоровозом  взорвался  тысячами  костров  и  в  центре  его  в  возникшем выжженном, видимо  этим  огненным  шаром  углублении, появилось, что-то рожденное  этими  таинственными  недружелюбными  грозовыми  ночными силами. Очередной  скачек  перепада  давления  и  стекло  кабины мусоровоза  не  выдержав  этого, разлетелось  вдребезги. Дел, еле  успел пригнуться, чтобы  не  пострадать  от  летящих  осколков  в  лицо  разбитого бокового  дверного  стекла.

  Воздух  из  кабины  устремился  под  высоким  давлением  наружу. И  все стало  понемногу  успокаиваться.

  Дел  обшарив  всего  себя, ища  на  лице  и  на  себе  порезы, и  посмотрел туда, где  только  что  был  огненный  лопнувший  яркий  огромный  шар.

  Там  был   белый парящий  подымающийся  вверх, как  из  парилки  пар, в центре  которого  виднелся  силуэт  человеческой  фигуры.

   Дел  Рэй  Гойнес  вдруг  понял, что, наверное, это  смерть  пришла  за  ним. Он  изрядно  перетрухнул  и  вжался  в  автомобильное  сиденье  машины, уйдя  в  тень  внутренностей  оранжевой  кабины. Он смотрел  туда, где двигалось  нечто  пришедшее  из  иного  потустороннего  мира.

  Неясные  вначале  контуры  приобретали  более-менее  узнаваемые очертания. То  был  мужчина. Мужчина  совершенно  голый. В  полном ниглиже  с  ног  до  головы. Прямо  здесь  на  площадке  в  куче  этого  вокруг него  валяющегося  газетного  и  прочего мусора. Здоровый  мужчина. Это было  видно  даже  со  спины. Атлетического  телосложения, как  тяжеловес штангист  или  пловец. Он  был  задом  к  машине  Дела. И  не  видел  его  или  просто, не  обратил  внимание, на  его  заглохший  намертво  и безнадежно  мусоровоз.

   Волосы  похожие  на  армейскую  короткую  стрижку  мужчины  дымились, и тело  было  покрыто  каким-то  белым, как  мука  порошком. Который осыпался  с  его  широких, как  у  культуриста  плечей. Белокожий  с  ровным  оттенком  тела  как  младенец. Только  младенец  этот  был  футов шести  с  лишним  ростом.

  Дел  Рэй  Гойнес  встречал  парней  и  покрепче, когда  до  травмы  играл  в футбольной  команде  Хьюстон  Ойлерс, но  столь идеального  телосложения ему  еще  до  этого  не  приходилось  видеть. Ритмичное  сокращение мускулатуры  хорошо  обрисовывало  скульптурное  совершенство  голого мужского  торса. Форма  рук  была  вылеплена  так, что  по  ней  можно  было  изучать  законы  симметрии. Мощная  округлость  бицепсов  сужалась, постепенно  переходя  к  локтю. И  снова  расширялась  ниже  локтевого сустава. Завершалась  конструкция  руки  изящным  запястьем  и  длинными и  сильными  пальцами, которые, то  сжимались  в  кулак, то  раскрывались.    

Мускулатура  ног  пришельца  из  ирреального  мира   была  не  менее идеальна.

  На  футбольном  поле  такому  игроку  не  было  бы  цены. Но  Делу  даже при  его  массе  тела  было  бы, скорее  всего  не  сладить. Куда  там. Этот пришелец  был  на  вид  куда  сильнее. И  ростом  выше  Дела  Гойнеса.

  Пришелец  сидел  на  корточках, припадая  к  земле, точнее  к  низу округлой  вырезанной  тем  шаром  выбоины  и  упирался  руками  в  нее. Он начал  вставать  и  начал  распрямляться. В  свой  полный  рост.

 

                                                                    ***

  Он  стоял  к  Делу  Гойнесу  спиной. Расправив  плечи  и  играя  спинными мышцами.

  Дел  не  видел  его  лица. Оно  может  и  к  лучшему, что  так. Но  лицо пришельца  было, холодным  и  ничего  не  выражающим. Словно, вырезанное  из  мрамора  и  глаза… Глаза  были  еще  холодней, и  ничего  не выражали, но  одновременно  зорко  осматривали  все  пространство  перед собой. И  казалось  на  большое  расстояние  впереди  себя. Осматривая  огни внизу  под  смотровой  площадкой  ночного  Лос-Анжелеса.

  Пришелец  не  видел  Дела  Гойнеса, и  это  было  то, что  нужно. И  это  был шанс. Шанс  унести  по  добру  по  здорову  ноги. Просто  дикий  теперь  страх за  свою  жизнь  заставил  сделать  Дела  это. Сердце  забилось, бешено  в  его груди, и  Дел  рванул  из  грузовика. Тихо  открыв  дверь, осторожно  толкнув ее плечом, и смотря на стоящего к нему спиной совершенно голого ночного, невесть, откуда  взявшегося  атлета. Он  выскочил  из  кабины своего  мусоровоза, и  упал  на больное  свое  травмированное  колено. Острая  боль  пронзила  ногу.

— «Только  бы  не  упасть!» — вырвалось  от  боли  в  его  перепуганном  мозгу — «Быстрее отсюда!» — и  он  рванул, сильно  хромая  от  своего  оранжевого мусоровоза, вниз  по  крутому  склону  дороги, по  которой  только  что въехал на  площадку  обсерватории.

  Он  улепетывал  так, не  взирая, на  боль, пронзившую  уже  всю  целиком ногу, как  только  мог. Думая, что  его  смерть  идет  за  ним  по пятам. Летел вниз  как  спринтер  бегун, пролетая  мимо  стоящих  внизу  под  площадкой трех  панков  у  телескопа, которые  глотали  пиво  и  толкались  в  ночной предутренней  темноте. Они  обалдели  от  него  вылетевшего  прямо  из темноты  и  пролетающего  мимо  Шеви-Малибу 68. А  он  пролетел  мимо них, и  унесся  вниз  по  склону  пулей  в  темноту  ночи.

 

                                          ***

  Т-800  терминатор даже  не  обратил  на  убегающего  Дела  Рэя  Гойнеса внимание. Его  сознание  на  минуту  отключилось, и  сработал  перезапуск всех  систем. Какие-то  доли  секунд  помогли  Делу  вовремя  унести  ноги, и машина  не  увидела  его  исчезающего  в  темноте  под  склоном  дороги. Красные  робота  глаза  вспыхнули  ярким  светом  под  оболочкой  глазных яблок, врощенных  в  глазницы  бронированного  титанового  черепа  под плотью  и  кожей  робота  модели  1:01. Внутри  титанового  бронированного его  всего  в  гидравлике  и  сервоприводах  эндоскелета  загудела  экранированная  ядерная батарея  IGEY-500. Одна  из  двух. Вторая  была в запасе  и  пока  не работала  у данной  боевой машины. И  в  районе  спины  и  под  массой  мускулистой  плоти  и  кожи  у  сочлененного  гидраликой    дисковидного  позвоночника. Кровь  зациркулировала  в  камуфляжном верхнем  биологическом  нарощенном  на  эндоскелет  Т-800  покрытии  и внутренний  гидронасос, заменяющий  ему  сердце, заработал  от  батареи включившей  всю  данную  боевую  машину  для  выполнения  поставленных задач.

  Машина  пошевелила  головой  по  сторонам  и  осмотрела  все, вокруг, видя сквозь  белый  подымающийся  вокруг, как  молоко  туман. Она  считывала все  вокруг  и  анализировала  обстановку  вблизи  себя  и  на  расстоянии  до предела  бетонного  ограждения  смотровой  площадки  обсерватории. Робот включил  поисковый  зрительный  модуль, и  тепловое  зрение, выхватывая все, что  попадется  живое  из  темноты  и  анализируя  в  своем ЦПУ  за считанные  секунды  полученные  данные. Все  это  высветилось  у него  на  20000000битном  встроенном  в  его  голову  машины  коммуникационном дисплее. Горящем  красноватым  светом  видеомониторе. Там  побежали  ц цифрах  и  кодах  зашифрованные  множеством  вариантов  данные. Инструкции  и  боевые  программные  задачи.

  Машина  сделала  замеры  воздуха. И  пробы  атмосферного  давления  и направление ветра. Ничего машина особенно  в  воздухе  не обнаружила, разве, что более высокое содержание  поллютантов и  азотистых  соединений. Чуть больше чем там, откуда робот прибыл. В  момент хронопортации пришлось скорчиться  или  точнее  сложится  в  позе  эмбриона  для  лучшего обеспечения  проводимости. Биологическая структура клеток верхнего камуфляжного  покрытия  машины  позволяла прохождению сквозь время и пространство  между мирами. Больше ничего не проходило из-за качества проводимости самой материи и антиматерии. После прохождения пространство  просто  схлопнулось  и  закрылось. Его  поглотила антиматерия.

  Машина зашевелилась, и сделал  пробный  первый  шаг по новой  для  нее незнакомой  поверхности  и  пошла. Выйдя  из глубокого выжженного или вырезанного  иным пространством  кратера, она  направилась неторопливым  шагом  и  босыми  ногами  к  краю  высокой  бордюры смотровой  площадки. Ступая  прямо  по  разбросанным  газетам  и  всякому раскиданному  вокруг  мусору. Она  подошла  к  краю  этой  бордюры  и всмотрелась  в  ночь.

  Начальная  задача  выполнена. Отразилось  на  ее  встроенном  внутрь машины  видеомониторе  и  дисплее  боевого  охотника  робота  серии 1:01 через  ее  глаза  горящие  красным  светом  камеры. Под  нарощенными  сверху  глазными  яблоками. Затем  отразились  последующие  задачи  и всевозможные  способы  и  варианты  их  выполнения. Машина  была  готова к  поставленным  задачам.

  Цепь замкнута снова. Время снова сомкнулось в кольцо. Все снова повторялось.

  Теперь  нужно  было  найти  только  того, кого  искал  Скайнет  два. Найти того  с  кого  все  и  начиналось. Завершив, то  начатое  еще  в  том  далеком 1984 году  в  другом  пространстве  и  времени.

       Терминатор. (Русская версия).

                          Киселев А.А.

        (09.10.2015 г. — 09.12.2015 г.)

                       (51 страница)

 

                                                         Конец  фильма

Еще почитать:

Конец света для одной души — Глава 5: Мы не вернем вам деньги

Пифагореец — Глава 29. Белое и Черное – две крайности. Конфликт без компромисса.

Черта пяти миров — Черта. Глава 5. Побег от самой себя

История об одном лисе — Главы 15-17