Они смотрели друг на друга очень напряжённо, долго и не перекидывая ни единого слова. Наконец, мальчик набрался храбрости и выдал:
«Нет… Это не для того, что ты сказал, Флейм».
-Тогда… для чего же? – грозно выпытывал из него Флейм.
Была очень трудная обстановка: сердце сына заколотилось ещё сильнее прежнего, и он не мог произнести не слова, как если не было бы языка сейчас.
-Ты в меня постоянно кидался огнём, во время своего «воспитательного» процесса… Из-за чего некоторые мои части таяли. Их надо было хоть как-то восстановить, — признался честно мальчик.
Отец разозлился сильнее обычного.
-Это я-то кидаюсь пламенем, из-за которого ты таишь?! – вспыхнул возмущённо Флейм, только пуще разгораясь от этого, — Дитя стало понимать лучше в воспитании, чем родитель, да?!
Взглянув на свои руки, Мелтинг понял, насколько сильно довёл отца: у мальчика были капли от таявшего парафина.
-Эм… Флейм?
— Я знаю, как лучше тебя воспитывать!
-Флейм!
— Я на тебя столько сил потратил и из-за чего? Чтобы ты говорил такое?!
Ругаясь на своего сына, он вспыхивал с новой силой: последний таял всё быстрее и быстрее.
-Флейм, пожалуйста, остановись! – пытался вразумить его Мелтинг, моля о пощаде.
Но отец не слышал его просьбы и словно не видел сына, ещё больше усугубляя обстановку, выругав за всё, что только можно. Кухня вся темнела от жаркого огненного света, излучаемым Флеймом, что стоял спиной к сыну.