Не думает больше солдат, да и не нужно ему это. Он просто идет в темноте, тишину которой нарушает только тихое бряцание маленького мученика на его груди. Он тоже навеки прикован к своему кресту, он тоже верил в сказочную, недостижимую победу и шел за холодной вечной звездой. И, точно так же и как солдат, маленький мученик никогда не смог коснуться ни того, ни другого. К тихому бряцанию присоединяется хруст костей солдата, ломающихся под весом вечного креста, и тихое шипение, отслаивающейся с сюртука военной эмблемы, по-тихоньку растворяющейся в темноте. И значит не скучно будет солдату идти, пока все эти вещи поют ему прощальную песнь! И соединяется она, песня личная, тяжелая, с песней сотен и тысяч таких же солдат, несущих домой свой крест. И до нас дойдут ее отголоски, да только будет уже слишком поздно…