Постепенно к Янеку возвращались звуки: медленно затухающее стаккато дождя, недовольное гудение машин, ворчание и смех спешащих пешеходов…

Пальцы сводило от напряжения, но сердце, более не обремененное отчаянием, взволнованно билось в освобожденной человеческой груди.  Продрогший и промокший до нитки Янек, чувствовал как наряду с многолетним отчаянием пустоту сердца вспарывают первые лучи робкой весенней надежды, замедляющей его убегающее вперед время.

Флуоресцентные кошачьи глаза, лукавой вспышкой мелькнувшие в углу, заставили Янека окончательно очнуться.

В городе снова закрутилась жизнь.