В следующий раз я приехал уже после зимней сессии. Дни стояли яркие и солнечные, морозец слегка пощипывал щеки. Самое время заготавливать дрова. В это время у деревьев практически прекращается сокодвижение и дрова получаются сухие, звонкие. Зять ушел на делянку пораньше, чтобы с лесником отметить деревья на вырубку. Я собрал в рюкзак всё необходимое, отвязал собаку, и мы пошли в лес. Делянка находилась в километрах семи от дома, и часа за полтора –два я должен был добраться до условленного места. Сигнал сразу убежал глубоко в лес и его не было видно.

          Справа от меня показалась заимка лесника. До нее оставалось еще метров сто, когда от строений отделились две черные тени и стали быстро приближаться ко мне. Это были собаки, одна размером с Сигнала, а вторая покрупней и напоминала кавказскую овчарку.
Приближаясь, стали яростно облаивать меня. Я остановился и вытащил топор, готовясь к неприятностям так, как южнорусские овчарки достаточно упертые по натуре. Собаки приближались все ближе и ближе, все больше заводясь от собственного лая. Я уже мог разглядеть раскрытые пасти и злобные глаза. Когда до собак оставалось метров 5, между нами появился Сигнал. Откуда он взялся- я не понял. Просто возник. Пес стал боком к собакам, открыв им брюхо и горло. Он стоял совершенно спокойно, лишь слегка повернув голову. Морда его оставалась такой же бесстрастной как всегда. Собаки, видя, что он не реагирует и приняв это за трусость, рассвирепев и захлебываясь в лае, стали окружать его. Сигнал все также спокойно стоял. Когда казалось, что псы вот-вот вцепятся и я уже было двинулся на выручку, как последовал молниеносный бросок. И вот уже поверженный кавказец хрипит и бьется прижатый к снегу, безуспешно пытаясь освободиться. Вторая собака сразу прекратила лаять и опасливо отбежала метров на десять. Я уже подумал, что овчарке пришел конец, но Сигнал отпустил горло полузадушенной собаки. Не сразу поднявшись со снега, она, пошатываясь, медленно поволоклась к заимке. Сбоку от нее, трусливо оглядываясь, убегала вторая…