—Но я все равно хочу узнать все из уст уважаемой Ямпольской.

—Ты ей повестку присылал?

—Нет, но…

—Ее вообще привел какой-то урод. А по каким законам? Света в розыске, она подозреваемая? Что? Скажи, что? Нечего сказать?

—Есть. Она действительно в розыске была. Пока как свидетель.

—Пока? А ты ей повестку присылал? Вот когда пришлешь, тогда она и придет, с адвокатом, а то, я смотрю, ты собрался повесить смерть Малевина на невинного человека.

—Савин, тебя какая муха укусила? Решил блеснуть знанием законов? Ты же меня не один день знаешь. Не надо ссориться со мной. Я ни на кого и ничего не собирался вешать.

—А я и не ссорюсь. Давай выписывай пропуска, и мы пойдем.

—А вы давайте свои координаты. Твои, Савин, я знаю. Светлана, примите, конечно, мои извинения. Не я приказывал этому Анатолию Васильевичу тащить Вас сюда, но мне действительно надо было с вами поговорить. Давайте так. Вы подумаете, поразмышляете, а если что-то вспомните необычное, придете ко мне. Нам важно знать, чтобы внести ясность в дело Малевина. Адресочек, телефончик Ваш, пожалуйста, место работы.

Светлана написала в блокноте, который подал ей следователь, свои координаты.

—Держите ваши пропуска,— обратился Шаповалов к журналисту.

Андрей, конечно, понимал, что не должен был задерживать девушку, но появление этого Толяна с ней освободило от огромной работы поиска подружки Малевина. Да, он был рад, что она так скоро нашлась, и им двигало лишь желание скорее разобраться в этом деле и закинуть его в архив, чтобы заняться более важными делами. В деле же Малевина никакого криминала, одни формальности, а повозиться надо.