– Спустя столько лет… – улыбка скользнула по лицу.

Звонят колокольчики в руках детского хора. Маленьких малышей-оркестра, выстроенного воспитательницей вдоль линии небольшой аллейки. Мы проходили мимо них по противоположной стороне. Я все глядел на мальчика, самого маленького из хора, в забавной, явно великоватой для него фуражке, самозабвенно, и с полной отдачей делу трясущим свой золотой колокольчик. Кружащий вокруг снег казалось только подстегивал его рвение, и укреплял звонкий, полный радости смех. Он то и дело оббегал вокруг товарищей, ускользая от смотрительницы, и все сильнее выполняя возложенную на него миссию с колокольчиком.

Мы завернули за угол, на другую улицу.

И вдруг…прогремел гром. Огромный всплеск фиолетового круга, на мгновение утопил собой самые яркие звезды той ночи.

Салют!

Стекла зданий в тот миг загорелись по особенному, все словно замерло. И также неожиданно, все вновь вернулось. Здания загорели нежным, желтым светом. Кто-то крикнул что-то из окна, очень радостное, по-моему, хотя я не расслышал точно. Гирляндами украшены все этажи. Всех улиц. Всех домов. Новый год!

На витрине ближнего ко мне магазина перебрасываются желтыми, то вдруг красными, и потом синими огнями длинные нити, освещая прекрасные платья, чудесные игрушки…и аромат. – Он усвоил урок. Капля чернил на сей раз не испортила рабочее место от содрогнувшейся под воспоминаниями руки. Улыбка расцвела на его лице, блеснули огоньки в глазах на покрытом морщинами лице, заиграли скулы, воспоминания о давно минувших днях. Он окунул перо в чернила и продолжил. – Дивный аромат сладкого шоколада. Изделия кондитеров, всевозможных форм. Горячие, хрустящие – они ломятся на прилавках вдоль улицы. Добродушный, толстый мужчина, с огромным поварским колпаком громко засмеялся. Он предложил нам булочки на подносе, брат отказался…я схватил обе, радостно улыбнувшись. Повар рассмеялся еще громче помахав нам напоследок. Такой я ее запомнил…такой была та ночь в городе Теонор.