Часть первая.
Я вижу, как работает Юля.
Я толкнул дверь и вошёл в прохладный, полутёмный вестибюль. После одуряющей уличной жары это ничем не примечательное место сразу же показалось мне раем. Здесь было очень тихо, прохладно и тут же захотелось расслабиться. Уличная суматоха июньского дня утомила меня и я чувствовал потребность хотя бы немного передохнуть. Вот в таком тихом спокойном месте.
Стоя возле двери, я начал неторопливо осматриваться. Вестибюль был небольшим, но чистым-видно было, что здесь часто делают влажную уборку. Прямо от входа на второй этаж вела неширокая лестница со старыми, но тоже чистыми ступенями. На стенах висели указатели: «Срочное фото-3 этаж», «Ксерокопия-3 этаж», «Парикмахерская-2 этаж». Парикмахерская-то мне и была нужна. Ещё утром сегодня я решил сходить подстричься. Приняв душ и высушив волосы, я бодро вышел из дома, но не прошёл и 50 метров, как моментально весь облился потом. Не удивительно-уже вторую неделю в Москве стояла 30-градусная жара. Город буквально плавился от такого пекла. Дождей практически не было и одуревшие москвичи спасались кто как может от капризов природы. Никого уже не шокировали полуголые девицы, с визгами барахтающиеся в фонтанах или загорающие в парках в откровенных купальниках. Иные подростки до одури накачивались пивом и с шумом болтались по улицам или начинали тискать своих подружек у всех на виду. Никому не было до этого дела.
Город реально задыхался от жары, постепенно сходя с ума. Вечером тоже не становилось легче-духота лишь усиливалась. На нашей улице тоже царило всеобщее отупение-через раскрытые окна первых этажей весь день раздавались шум телевизора, чьи-то пьяные вопли, а вечерами и томные стоны какой-нибудь студентки. Бросив случайный взгляд в окно, можно было запросто увидеть высоко задранные женские ноги и ритмично раскачивающуюся мужскую спину. А иногда и женскую.
От такого зрелища уже никто не шарахался. Везде царило какое-то сонное оцепенение. Ночью из-за духоты я не мог как следует выспаться, утром вставал на работу с больной головой и весь день ходил словно пьяный. Все друзья разъехались по югам и командировкам и пообщаться было не с кем. Даже любимое пиво не приносило желанного облегчения. Это было настоящие сумасшествие. Я начинал мечтать о осени…
Отдышавшись и вытерев пот со лба, я начал подниматься по лестнице на второй этаж. В парикмахерскую вели прямо с площадки застеклённые двери. Толкнув их, я оказался в длинном коридоре, в который выходило несколько дверей. Здесь царила всё та же сонная атмосфера спокойствия и расслабленности. В конце коридора у одной из дверей висела яркая вывеска: «Парикмахерская». Я двинулся и остановившись перед этой дверью, прислушался. Было по-прежнему тихо, но мне показалось, что…
Я замер, прислушиваясь. Как-будто кто-то плакал в парикмахерской. Похоже, что плакала женщина. Это было так неожиданно, что я начал топтаться на одном месте. Не желая заставать неизвестную в слезах, я прошёлся из одного конца коридора в другой, вернулся к двери за которой слышал плач, и снова прислушался. За дверью было тихо и я уже собрался открыть её, как вдруг услышал чей-то глубокий вздох и какую-то торопливую возню. Я снова застыл в нерешительности. Вот дела… Что мне теперь делать? Войти или подождать, пока она успокоиться? А если ждать, то сколько? Впрочем, какое мне дело, у кого какие неприятности! Я пришёл сюда не за чужими проблемами.
Пожав плечами, я решительно толкнул дверь и оказался в небольшом уютном салоне, в который вёл так же небольшой «предбанник». К моему удивлению, здесь никого не было. Странно… А где же неизвестная плакальщица? Куда все подевались? Я оглянулся и увидел в другом конце «предбанника» приоткрытую дверь. Подойдя к ней, я просунул внутрь голову и тут же застыл в нерешительности. По-видимому, это была комната отдыха мастеров, где они отдыхали в своих перерывах. Довольно просторное помещение было разделено на две части рядом шкафчиков. Возле окна стоял небольшой столик, весь заваленный косметикой. Рядом находился ещё один стол, накрытый чистой скатертью. А возле него сидела молодая симпатичная особа и…
Понимаю беду.
Сам с бедами.