Мама постоянно твердит мне о неизвестной угрозе, и чтобы в случае чего я пряталась в подземной комнатушке. От непонимания и бесконечной мольбы быть осторожней становилось как-то не посебе.

Мама непроизвольно, медленно и совершенно спокойно встала со своего место. Подошла ко мне и обняла меня так, словно мать голубка обволакивает своими крыльями дитя.

— Для меня ты всегда будешь маленькой дочуркой, сколько бы тебе лет не было. Я тебе все расскажу, но чуть позже. Хорошо? — сказа она, вновь посмотрев в мои печальные и в тоже время озлобленные глаза. 

После долгих, крепких, успокаивающих  материнских объятий  и обещанных фраз мне так хотелось спросить ее, услышать объяснения. Наверняка у мамы есть ответы на все вопросы, но вместо этого. Мне пришлось соврать:

— Хорошо. 

— Вот и славно, а теперь иди спать. Я тебя очень сильно люблю, мой уголек, — с любовью произнесла она выпустив из теплых объятий.

Угольком мама меня часто называла из-за черных волос, которые напоминали самый отдаленный угол в ночи. Несмотря на это она считает, что я очень добрая и сильная. В свои одиннадцать лет я начала помогать жителям деревни. Таскала небольшие мешки с зерном, поливала посевы и собирала фрукты и овощи. Когда урожай удавался плодородным, то некоторые семьи разрешали взять пару штук яблок с собой. Если накопленных денег было достаточно, то я отправлялась к мастеру-кузнецу Грегу и выпрашивала из последних остатков металла выковать мне очередной значок или подвеску, которая вскоре украшала мне шею на шнурке. С самого моего рождения так и живу.