-Филип!!! Стой, Филип!!! – вскричал Лесли, и Дюррент от неожиданности затормозил так, что взвизгнули тормоза. – Ее машина!
Они кружили все по тому же городку, что был первым от усадьбы «Бузина» по дороге в Лондон. Кружили в поисках более или менее приличного отеля, что бы переночевать. Слишком много всего, что бы ехать прямо сейчас в Лондон! После пережитого шока Филипа будто, вывернуло наизнанку, душу вышвырнуло – он едва мог вести машину и понял, что дальше ехать не сможет…
Машина Саманты ярко-красным пятном выделялась на стоянке перед небольшой гостиницей с традиционным для провинции названием «Золотой лев». Стояла настолько беспечно не упрятанной, что Лесли и Филип молчали пару минут, глядя на нее.
-Ты уверен, что это она? Машина Саманты? – откашлявшись, спросил Филип.
-Она, — коротко бросил Лесли. – Но если ты сомневаешься, мы можем уточнить… Только постой, не делай сейчас ничего! Полиция, наверняка уже ищет миссис Торн! Зачем нам лезть во все это?
-Нам может, и не за чем… — мрачно отозвался Филип, не отрывая взгляда от машины. – Но я…
-Что ты? Вот что ты??? Ты мстить задумал??? Ты спятил??? – Лесли перепуганно почти кричал.
-Я понял, что инспектор вовсе не уверен, что убила именно Саманта. Наши слова – это только наши слова. Слова Лизы… — у Филипа, будто на секунду пропал голос, — … то, что она сказала, записано с моих слов, и больше никто не сможет этого подтвердить. Как и того, что вообще там происходило.
-Но ведь…
-Что «но ведь»??? Все слишком запуталось… И даже если найдут свидетелей того, что Саманта ехала со стороны «Бузины» в то время, когда мы ее видели, этот факт может быть интерпретирован как угодно!
-А то, что мы нашли о ее прошлом? Неужели полиция и на это внимания не обратит???
-Скорее всего, Лесли, сыщется лекарь, который подтвердит, что Саманта прошла тогда курс лечения, а также ее вменяемость и способность адекватно вести себя в обществе… Конечно, повод убить Лизу у нее был… Но мы сами себя подвели, получается, когда усиленно внушали ей, что Торн играл с тобой в скраббл. А если это так, то и не зачем ей было убивать Лизу, и все тут!
-Вот дьявол…
Филип припарковался и заглушил двигатель.
-Что ты собираешься делать? – осторожно поинтересовался Лесли. – Ты хочешь…
-Мы собирались найти ночлег! – усмехнулся Филип. – А уж там все и узнаем.
-Что мы узнаем? – кричал Лесли, догоняя Филипа на крыльце отеля. – Здесь Саманта или нет? Или, может, ты все-таки, подумаешь, стоит ли нам лезть?
Филип схватился за ручку входной двери.
-Может, и подумаю, и даже пойму… Но ты можешь подождать в машине.
-Еще чего! – возмутился Лесли и они оба вошли в небольшой и очень уютный холл отеля.
Филип попросил один номер на двоих, и портье смерил их с Лесли не очень уверенным взглядом.
-В смысле… Кровати вместе или отдельно?
Лесли вовремя заметил, что Филип начинает закипать.
-Это совершенно неважно, приятель! Нам просто нужен один номер на двоих, ясно?
-Да-да, я понял… Хорошо! – проблеял портье, видимо, парень из местных – услужливый, вежливый, но не очень сообразительный. – И это… не удивляйтесь, у нас на всех окнах номеров москитные сетки!
-Зачем это? – Лесли протянул руку за ключом от номера, но портье, видимо, сосредоточившись на москитных сетках, продолжал держать его в руке.
-Пчелы, сэр. Дикие пчелы… У нас в соседней рощице недавно завелись. Было несколько случаев укусов наших гостей – эти зверюги залетали прямо в номер! Представляете? Одна, две… Укусят – аж смотреть страшно! А уж больно как!.. В общем, поставили сетки… Хотя, лично мне кажется, что с такими размерами и мордами они и сетку прогрызть смогут. Ужас!..
-Ладно… Ясно! — Лесли буквально, вырвал ключ из рук портье и дернул за рукав Филипа.
-Пойдем!.. Можно заказать что-нибудь поесть? Мы страшно устали и проголодались с дороги!
-Да, разумеется! – воскликнул портье. – Вам скоро принесут… Вот сегодняшнее меню!
Лесли, почти не глядя, ткнул пальцем в несколько пунктов меню и потащил Филипа вверх по крутой деревянной лестнице – отель располагался в очень старом, но прекрасно сохранившемся деревенском коттедже.
В номере Филип обессиленно повалился на одну из раздельно стоявших кроватей – видимо, возможность больше не вести машину расслабила его окончательно. Он закрыл глаза, но тут же распахнул их, уставился в темные деревянные балки потолка – стоило смежить веки, и Лиза… она немедленно виделась ему! То искрящаяся радостью при виде машины Рейди, то плачущая над раковиной с посудой, то в его руках, в постели. Вот только кровь… Он чувствовал, все время ощущал ее кровь на своих ладонях, он слышал ее угасающий голос, моливший только об одном – увидеть Рейди, ее Рейди напоследок! Бедное сердечко! Оно так просило, так надеялось, но Саманта отобрала все – жизнь, надежду – все!.. Дрянь! Паскудная стерва! Распущенная, прогнившая до глубины нутра, все то же, нисколько не развившееся малолетнее чудовище, что долбило крохотного щенка мордочкой об забор просто от злости, от досады за сломанную куклу… Где же ты??? Неужели здесь??? Возможно, прямо за стенкой…
Филип подскочил, сел на кровати.
-Надо узнать! Надо выяснить, здесь она или нет – я уснуть не смогу!
-А узнаешь и что? – поинтересовался Лесли, выпуская дым сигареты в камин. – Пойдешь и грохнешь ее? Да? А потом угодишь в тюрьму? Из-за нее???
-Нет, друг… Не из-за нее. За Лизу…
-Господи, да ты послушай себя, Филип!!! Ты хочешь отправиться в тюрьму, черт знает, на сколько лет, из желания отомстить за девушку, которую знал всего-то одни сутки??? За девушку, которая никогда бы не была с тобой, останься она в живых??? Прости, конечно… Кроме того, миссис Торн найдет полиция! Зачем вмешиваться?
-Ты забыл слова этого инспектора??? – рявкнул Филип. – Он же вполне ясно озвучил свое сомнение в том, что убила Саманта.
-Значит, мы найдем другого сыщика! – убежденно заявил Лесли. – Мы найдем того, кто поможет упрятать Саманту подальше и надолго!
-Для этого нужен отличный сыщик, а о новом Пуаро нынче не слыхать! Ведь против нее никаких улик, только наше с тобой мнение. Слова Лизы… Но она не сможет их повторить. На ноже отпечатков пальцев нет. Ничего против нее нет! Ничего!!!.. Постой!
Филип бросился к двери, и Лесли опомниться не успел, как тот оказался у стойки портье, который даже опешил при виде бледного лица Дюррента, его воспаленных глаз, какого-то сумасшедшего их взгляда.
-Что… Вы что-то хотели, сэр?
-Да, черт возьми! – вскричал Филип. – И если ты… Прости! Но это вопрос огромной важности!.. Скажи мне, в вашей гостинице не останавливалась такая… броская, яркая блондинка, приехавшая на красном…
-Она и сейчас здесь! – воскликнул портье, опередив, перебив Филипа, очень, видимо, надеясь, что тот это непременно оценит.
-О… Хорошо… Как же она зарегистрировалась? То есть, возможно, я ошибся, увидев машину.
-Погодите минутку… — засуетился портье, застрекотав кнопками компьютера. – Да… Да, вот она! Саманта Торн.
-О, как…
-Она? Это та, кого вы ищете? Еще та дамочка!
-Что-то успела натворить, не успев приехать?
-Ну, приехала-то она еще ночью… А вот утром закатила скандал – завтрак не такой, кофе не такой… Потом заперлась в номере и видимо, отсыпалась целый день. До сих пор ни слуху, ни духу…
-Погоди! Как ты сказал??? Утром была здесь и никуда не выезжала???
-Не-ет, сэр! Мы все ждали, что она обед закажет, а потом снова крик устроит, но нет, тихо, как в могиле.
-Не может быть! – вскричал Лесли, спустившийся следом за Филипом. – Мы же сами видели… И Лиза… Как так???
-Тихо! Погоди… Спасибо, парень! Все, что ты нам рассказал, действительно, очень важно! Спасибо…
Филип и Лесли поднялись по лестнице. Полутемный коридор, устланный коричневой ковровой дорожкой, двери номеров с обеих его сторон освещались лишь светом из окна в его конце и тусклой лампой на маленьком столике у лестницы. Скрип открываемой двери отвлек обоих от их мыслей, в растерянности, они подняли головы и увидели Саманту Торн с сумкой в руках, застывшую при их виде. Через мгновение она рванулась обратно в номер, но Лесли оказался проворнее и не дал ей запереть дверь, просунув между дверью и косяком свой ботинок.
-А ну, стоять, дамочка! – рявкнул он в стиле ковбоев Дикого Запада. – Не так быстро!
Саманта уставилась на него, пару секунд молчала, напоминая перезагружавшийся компьютер, а следом подбоченилась и распахнула дверь номера.
-И какого черта вам надо?
Они прошли в номер, не дождавшись ее приглашения, закрыли дверь, а Саманта уселась в кресло и закурила, закинув ногу на ногу.
-Что все это значит? Мне надо в Лондон, и так слишком долго тут спала…
-Похоже, это именно так, миссис Торн! – заметил Филип.
Он тоже закурил и сел в кресло напротив. Лесли помалкивал, приоткрыв окно – в номере было слишком душно и чудовищно пахло приторными духами Саманты.
-Что ты имеешь в виду? – настороженно поинтересовалась Саманта, выпуская дым из ярко накрашенных губ. – Я что-то пропустила?
-Достаточно!.. Кстати, как отель? – Филип окинул взглядом номер. – Мы собирались побыть здесь немного, может, пару дней…
-Отель, как отель! – огрызнулась Саманта. – Обычная провинциальная дыра… Ни в жизнь бы не сунулась сюда, но посреди ночи тащиться в Лондон не было никакого желания! Впрочем, выспалась недурно… Так что же случилось в «Бузине»? Неужели женушка выгнала??? Или… вам все-таки, надоело держать меня за дуру?
Саманта усмехнулась, затушила окурок и, поднявшись из кресла, налила себе виски из квадратного графинчика, стоявшего на маленьком столике вместе с аппаратом внутреннего телефона.
-Тьфу! Дешевая гадость! – воскликнула она, но вернулась со стаканом в кресло.
-Начать с того, Саманта, что теперь… ты – вдова.
Она едва удержала стакан в дернувшейся руке.
-Что??? Что ты говоришь??? – сорвавшимся голосом вскричала она, и Филип заметил, как что-то блеснуло в ее накрашенных глазах.
-Рейди Торн найден в своей машине мертвым. Его сердце остановилось, — отчеканил Филип.
-Рейди… — прошептала она и залпом осушила стакан, почти швырнула его на журнальный столик.
Освободившимися руками она закрыла лицо и просидела, не шевелясь пару минут. Лесли и Филип молча ждали.
-Я же говорила, что у него слабое сердце… — пробормотала она, отнимая руки от лица.
Глаза ее были сухи.
-Вы-то откуда узнали? Неужели журналисты уже…
-Нет, — перебил Филип. – Нет, Саманта!!!
Она застыла от его крика.
-Мы узнали от полицейских, которые приехали на наш вызов, когда… когда на моих руках умерла Лиза Эйприл! Умерла после того, как ты, Саманта, воткнула ей в грудь нож! Здоровенный кухонный нож для мяса! Слышишь, Саманта? Ты воткнула его Лизе в грудь, и сейчас будешь врать мне в глаза о том, что ты этого не делала! Так не трудись! Не поверю!
-Нож??? – взвизгнула Саманта. – Какой еще нож???
-КУХОННЫЙ!!! – рявкнул Филип так, что даже Лесли вздрогнул.
-Но я… я уехала еще ночью! И я никого не видела! Все дрыхли! – визжала Саманта, вжавшись в кресло. – Я приехала сюда, и портье может подтвердить время… Он может подтвердить, что я не выходила из номера до вот вашего появления!
-Интересно, кто же тогда убил Лизу Эйприл???
-Кто? – вякнула Саманта. – Да кто угодно! Хоть ты!.. Давай без дураков, Филип! Да-да, я все поняла! Может, и не сразу – спектакль был сыгран отлично! Но поняла! Или вы думаете, я не знала своего мужа??? Думаете, я не видела, что с ним творилось после моего приезда??? Знал кот, чье мясо сожрал!.. А потом тебя от ревности прибить готов был! Так бы и вцепился в глотку!.. Что? Нет??? Я уж не знаю, как давно вы с ним вот, — она ткнула пальцем в Лесли, — оба с Лизой знакомы были, но ясно мне одно – никакие вы с ней не муж и жена! Уж никак! Муженек мой к ней таскался и, кажется, уже давненько… А вот свалилась я на голову прямо в их гнездышко поганое, так и на выручку вы пришли. Комедию ломали! Ничего не скажешь, миленько у вас все получилось! Да только вы меня недооценили. Решили, что я – дура непроходимая, да?
Саманта вскочила, трясущимися руками прикурила очередную сигарету и подошла к окну. Глаза ее снова предательски блестели.
-Может, я и дура… Дура, недостойная своего знаменитого мужа… Но я разбираюсь в мужиках! Я видела его насквозь и давно уже подозревала, что у него появился кто-то серьезно. А уж не заметить его взглядов на нее, и вовсе сложно было!.. Вы тут можете обвинять меня, сколько угодно! Можете вызвать сюда всю полицию графства, но ничего у вас на меня нет! НИ-ЧЕ-ГО!!! Иначе они были бы уже здесь. А так, думаю, вызовут меня, поспрашивают и отпустят, да, Филип! И можешь так не смотреть! Я ни в чем не виновата, я всю оставшуюся ночь спала здесь, и это подтвердит любой в этой гостинице!
-Уже подтвердили… — пробормотал Филип. – Ты можешь обмануть кого угодно, Саманта, но не меня. Слышишь? Не меня! Потому что, я нашел Лизу. Я держал ее на руках, пока она не умерла. И это мне… это она сказала мне, что ты ворвалась к ней и ударила ее ножом… Да! Можешь не вякать, я знаю, что это теперь только мои слова, и для полиции веса особенного не имеют, но я-то правду знаю.
-Знаешь??? Что ты знаешь вообще??? – закричала Саманта, но осеклась и сбавила тон. – Может, это ты ее укокошил, а? От того, что воспылал к ней нешуточно, а подобраться никогда бы не смог! По крайней мере пока Рейди был бы жив…
Тут она поперхнулась, смолкла и закрыла лицо рукой.
-Рейди… — прохрипела она. – Рейди Торн… Ты… со своими бабами!.. Черт бы тебя побрал!..
Саманта подняла голову.
-Так может, это он, а? Может это он ее…
Филип онемел от ее слов, за которыми увидел Лизу, которая умирая, молила лишь о том, что бы увидеть Рейди, сказать ему, что бы запомнил, как она любит его… Но вот… Но вот что он мог ей сказать там, в спальне, когда застал ее в его, Филипа, объятиях обнаженной? Что, если… Неужели он мог бы убить ее??? От обиды на предательство, от отчаяния в своей старости, которая не могла не нашептывать ему на ухо свистящим, злобным шепотом: « Зачем ты нужен ей, старик??? Что ты можешь дать ей, кроме своей тускнеющей славы, денег? Твои силы на исходе! Ты сед, ты весь в морщинах, ты кряхтишь от усталости и немощи! А она так красива, молода!..». Ведь пока жива Лиза, его сердце кровью и слезами изошло бы от страха, что кто-то молодой, сильный, красивый отберет ее!..
-Что?.. Что, Филип? Тебе никак в голову пришло, что я могу быть права? А? Или нет? Никак замечательный Рейди Торн не мог бы убить женщину, которую… обожает! Он вообще на это не способен, да?.. Но вот… Меня тошнит от этой мысли, но… похоже, Рейди никого так не любил, как эту Лизу, и никого, как ее, не боялся, до смерти не боялся потерять. Потерять позорно, гадко – оставленным из-за старческого бессилия. Такое очень трудно принять, не так ли, Филип? А в особенности, человеку, бывшему когда-то невероятно, непобедимо притягательным… Но подумай сам – я уехала, вы тоже, как я понимаю, с Лесли уехали, и лишь потом уехал Торн. Так?
-А ты откуда знаешь об этой последовательности? – тихо спросил Лесли. – Может, это Торн уехал сперва, и лишь потом мы?
-А разницы нет! И я вправду не знаю, как это все было! – запальчиво возразила Саманта. – Как бы там ни было, Торн мог вернуться, убедиться, что в доме никого больше нет, и убить ее. А потом уехать… Вы сообщали ему о случившемся, когда нашли Лизу?
-Я звонил ему, когда увидел твою машину, проехавшую мимо кафе, где мы перекусывали, в сторону, противоположную «Бузине». Что ты на это скажешь, Саманта?
Та лишь расхохоталась. Правда, Филип уловил в ее смехе нотки натянутости, но и весь этот разговор не был легкой болтовней.
-Мою машину??? Ты никак номер моего авто запомнил? А? Сможешь повторить?
-Нет, не запомнил. Но твоя «Ламборджини» слишком хороша для местных крестьян!
-Несомненно!.. Да только посмотри на карту, дружок, и ты убедишься, что дорога, что проходит мимо «Бузины», не тупиковая. Она переходит в другое шоссе – номера я не помню – и по ней очень даже может проехать красная «Ламборджини» в сторону Лондона! Согласна, это шоссе не самое удобное, но человек мог спутать поворот, мог захотеть полюбоваться морем – что угодно! Так что, опять мимо! Так-то… Ну, а Рейди просто ответил на твой звонок, изобразил беспокойство и поехал обратно, а по дороге…
Саманта выдохнула, бросила взгляд в окно.
-А по дороге его хватил инфаркт. Потому что, если он и впрямь, убил Лизу… Черт! Он не смог бы этого пережить. Уж точно не смог бы!
В комнате номера повисла тишина. Саманта снова курила. Филип молча, поднялся из кресла и налил себе виски. Выпил.
-Она… просила позвать Рейди… — произнес он глухим голосом. – Она превозмогала страшную боль, чудовищное страдание, возможно, только лишь для того, что бы суметь дождаться его, увидеть его, сказать ему, как сильно его любит… Разве можно звать перед смертью своего убийцу?! Разве можно молить о его приезде???
-Узнав Лизу, ты мог бы понять, что для нее можно… — произнес Лесли своим удивительным голосом, который так выразительно, так убедительно звучал со сцены. – Для таких как она, можно! Правда, это очень редкий сорт людей, которые, любя, отрицают все остальное, любые трезвые доводы, любые сомнения, страхи… Она, — Лесли поднялся во весь свой высоченный, под два метра рост, подошел к столику с выпивкой и налил себе виски, выпил. – Лиза… Если, конечно, Рейди… если он убил ее… Она понимала, почему он это сделал, и у нее не было времени винить его. Ей оставались считанные минуты, ее сердцу оставалось ничтожно мало, что бы сказать правду. Единственную правду, которое оно знало – о том, что Лиза любит Рейди Торна, и с этим уйдет из жизни… Останься она в живых, никто и никогда не узнал бы о преступлении. Вот только сам Рейди… Похоже, вчерашний день был в любом случае для него последним…
Прозвучи этот монолог, произнесенный глубоким, дрожащим скорбью и печальным восхищением голосом Лесли в театре, зал бы уже разразился аплодисментами. Но лишь двое зрителей в маленькой комнате отеля с низким потолком, полутемной, задушенной дымом выкуренных сигарет, сидели молча, будто, оцепенев. Но может быть, вся комната являлась сценой, а эти двое – актерами, чьи реплики еще впереди?..
А Лесли поставил пустой стакан, оперся руками о столик и опустил голову.
-Вот только интересно мне, узнаем ли мы, когда-нибудь правду о том, кто же убил Лизу Эйприл…
Ужасающий грохот разбитого стекла в клочья разнес вибрирующую тишину – Филип со всего своего чувства, боли, повисших в комнате, как дым от сигарет, тошнотворного ощущения обмана или невозможной ошибки, готовой спутать все, швырнул свой стакан прямо в окно.
-Аплодисменты, Лесли!.. Только к чему этот спектакль??? Ты, конечно, можешь думать, что захочешь, можешь красоваться, сколько влезет, но только, давай, ты будешь делать это в другом месте и в иной пьесе! Одну мы уже сыграли, будь она неладна! И будь неладен Рейди Торн, даже на том свете, но только из-за него, из-за его трусости все случилось! А вот она, — Филип ткнул пальцем в Саманту, — теперь сидит перед нами и лжет нам в глаза, пудрит мозги, лишь бы отвести подозрение от себя!!! Да с какой стати Рейди убивать Лизу??? Он любил ее больше жизни!.. Я… я видел его глаза тогда, когда… Словом, не мог он убить ее! НЕ МОГ!!! Никогда! Слышите? НИКОГДА!!!
-Интересно, «тогда» — это когда ты видел глаза Торна какими-то особенными? – язвительно поинтересовалась Саманта. – Где и что он увидел такое, поразившее его настолько, что теперь ты его взгляд забыть не можешь, а? Уж… Твою мать, уж не переспал ли ты с Лизой в утешение ей после того, что Рейди пришлось уделять внимание мне, первенство за танец отдать, например?! А он застукал, да?
Она расхохоталась.
-Вот те на!!! Рейди утерли-таки, нос!.. Хоть что-то приятное за последние пару дней! – Саманта поднялась из кресла и подошла к Филипу. – Смотрю, ножа у тебя с собой нет, дорогой…
Саманта демонстративно достала и пачки сигарету и щелкнула зажигалкой прямо перед носом Филипа.
-Чудно! Поздравляю!
-Так это правда? – спросил Лесли. – Ты… переспал с Лизой? А потом… вот с ней?
-Поуважительнее, дружок! – зыркнула на него Саманта. – Ничем я ее не хуже!.. Вы тут можете как угодно превозносить ее, но скажите мне, чем она настолько лучше меня? Подумайте и скажите! Красивее меня? Так это дело вкуса. Талантливее меня? Ну, да, книг я не пишу. Но я играла на сцене и играла весьма неплохо! Все почему-то решили, что я просто обленилась и перестала выступать. Ну, так будет вам известно, что это Рейди настоял на том, что бы я покончила со сценической карьерой! Да-да! Ревновал к каждому столбу!.. Что еще… Она вся такая чистенькая, ваша Лиза, такая воспитанная, прямо, королева, да? А вы ее знали до того, как она приехала сюда? Вы знаете, как и чем она жила? А сыграть примерную девочку и я смогу! Вот только повезло ей куда больше – ее прошлое для всех здесь — темный лес. В отличие от моего. Я подозреваю, вернее, даже уверена, что вы ухитрились что-то нарыть обо мне, иначе бы не явились сюда с такими самоуверенными рожами. Будь я знатного рода, богатого рода, закончи я университет, вы бы со мной так тут не разговаривали бы! Разве нет? Но только вот Лиза ваша распрекрасная влезла в чужую семью, разбила ее! Это ли не грех?! Да, у нас в последнее время сложились не очень хорошие отношения с Рейди, но это наше дело, и это никому не дает права вмешиваться в нашу семью! Так что, не пойте мне о ее небесном происхождении, ясно?..
Саманта с силой затушила окурок в пепельнице.
-И вот что я вам еще скажу – если ты, дурачок, полез к Лизе, Филип, если она легла с тобой в постель… От обиды или не устояла перед твоим бесспорным обаянием молодости – не важно! Но я вам клянусь – Рейди бы этого так не оставил! Никогда! Да, он мог бы сделать вид, что простил, что это не так важно по сравнению с Лизой, которую он никак не может потерять. Но позже Рейди напомнил бы о себе, об оскорблении, которое ему нанесли, о боли, которую ему причинили предательством, коего он прощать не привык. Так что… все может быть – Рейди вполне мог вернуться к Лизе и убить ее. Даже зная, что сердце его этого не выдержит… Так-то. А про себя я вам уже сказала – я была здесь! Всю ночь! И никто ничего против меня не найдет!
Лесли поглядел Филипу в лицо, и ему стало страшно – казалось, Филип прибьет сейчас Саманту. Но только не из-за того, что та врет или не врет. О, нет! Своими словами она еще глубже разбередила рану, которую он сам себе нанес, мучая себя мыслью о том, что, получается, сам виноват в смерти Лизы, если ее убил Рейди. Виноват тем, что не сдержался, не вынес ее притяжения, сорвался и уничтожил всех – Лизу, Рейди и себя…
Как в замедленном кино Филип повернулся к Саманте так, что мозг Лесли пулей прошило – быть беде!
И тут завизжала Саманта. Дико. Панически. Как не визжат слабонервные дамочки при виде мыши. Гораздо хуже!
Она ухватилась обеими руками за лицо так, будто хотела сорвать с него кожу и кричала от явного ужаса.
Лесли и Филип переглянулись, Лесли пожал плечами – мол, прикидывается?
-Погоди… — пробормотал Филип. – Что бы ты ни сказал, орать так ни к чему… Саманта!
Он быстро подошел к ней и попытался оторвать ее руки от лица, она же перешла с крика на хрип, стала странно, совершенно неожиданно задыхаться, и тут уже до обоих дошло – что-то с ней совсем неладно! Лесли схватил ее за плечи, а Филипу удалось, наконец, освободить ее лицо. От ужаса они с Лесли вскрикнули оба – лицо Саманты перестало быть похоже на ее лицо, оно вообще перестало быть похоже на лицо человека. Оно страшно распухло, посинело, губы выворотились, и остатки помады смотрелись теперь совершенно дико. Миссис Торн отчаянно пыталась дышать, но боль и ужас мешали успокоиться, и она задыхалась все больше и больше.
-Что это с ней??? – выдавил из себя Лесли. – Она отравилась чем-то? Но как?.. Она что, умрет?
Саманта перестала кричать и теперь лишь глядела на них через щелочки, оставшиеся от ее глаз. Из них текли слезы. Увидев их, Филип поднялся на ноги.
-Помогите… — услышали они. – Помогите… Пожалуйста…
-Это от укуса пчелы… — произнес Филип как-то совершенно безлико. – Я разбил окно и этим, видимо, повредил сетку, защищавшую от этих чертенят. У Саманты же, как я понимаю, сильнейшая аллергия на их укусы.
-Ты… Мы поможем ей? – Лесли глядел Филипу прямо в глаза. – Или ты дашь ей умереть?
-Умереть?
Филип вздохнул и помотал головой, будто стряхнуть пытаясь все, что свалилось на него – мысли, страхи, догадки, слова, смех, крики. Где правда? Где ложь? Все превратилось в мешанину, поглотившую что-то очень важное, может быть, самое главное…
Он повернулся и медленно подошел к столику с телефоном. Достал из кармана сигареты, прикурил и глубоко затянулся, прикрыв глаза.
-Филип? – позвал Лесли с явными нотками паники и удивления, даже досады в голосе. – Ты позовешь помощь? Ты позвонишь? Или… ты хочешь увидеть, как она умрет, что бы Лиза… что бы почувствовать отмщение за нее?
Лесли обернулся к Саманте – она лежала навзничь на не очень чистом и довольно старом, местами протертом ковре, едва дыша, и из ее глаз все еще катились слезы. Но она уже ни о чем не просила. Лишь хрипы и еле слышный стон вырывались из ее, видимо, отекшего горла.
-Господи, Филип, она же умирает! Мы не можем взять на себя грех!.. Мы не можем позволить ей умереть!.. В конце концов, нас потом спросят – почему мы не позвонили, а это оставление в опасности!..
-Хватит скулить! – рявкнул вдруг Филип и открыл глаза. – У тебя в кармане сотовый телефон – возьми и позвони! Чего ты ждешь?
Он подошел к Саманте и присел на корточки, вгляделся в то, что осталось от ее лица.
-Забавно… — пробормотал он и бросил взгляд на Лесли. – Звони же, черт тебя дери!!!
Тот аж подскочил на месте, выхватил из кармана пиджака телефон, едва не уронил его и стал набирать номер экстренных ситуаций. А Филип все глядел на Саманту.
-В одном Лесли прав – мы никогда не узнаем, кто же убил Лизу Эйприл… Ты, если выживешь, все равно, не скажешь, будь это твоих рук дело. Но если… это Рейди Торн… все гораздо хуже. Тогда это моя вина. Хотя, и твоя тоже – не явись ты на праздник… Господи!.. – простонал вдруг Филип, закрыв лицо рукой. – Господи, какая чушь!..
Он встал и отошел к окну, едва слыша, как Лесли кричит в трубку, объясняя, что случилось. Филип уперся лбом в раму окна, глядя во вдруг осветившийся солнцем сад, разбитый на заднем дворе гостиницы. Небольшой чудный садик, усаженный розами, декоративными травами и густыми, диковато разросшимися кустами. После дождя все выглядело очень свежо, ярко, звало погулять, вдохнуть аромат роз и недалекого моря… Все ведь так просто! И так… больно, обидно. Он хотел увидеть настоящую любовь, мечтал полюбоваться искренними чувствами, не перепачканными в лицемерии и лжи. Увидел!.. Ложь замарала все, от лицемерия стояла такая вонь в воздухе дома Лизы, что отравились все! И все же, чувства Лизы и Рейди… Это было так непостижимо, что не укладывалось в голове и вызывало нестерпимое чувство обиды, недосягаемости. Навсегда… Они ушли, оставив болезненный след – не разгадать, не простить. Разве простишь то, что ты сам не умеешь, не понимаешь?! Конечно, в гибели Лизы виноват только Рейди, чьи бы руки ни вонзили нож. Так же, как виноват в смерти Ниты. Его ли это беспечность, трусость, самоуверенность, не способность оценить по достоинству и эгоцентризм – не важно. Рейди Торн нес в себе что-то непобедимо притягательное, что в итоге, губило всех, кто к нему приближался. Чудовищно! Но Филип ощущал зависть и острую печаль… Лесли чертовски прав – даже если Рейди убил Лизу из ревности и обиды, она никогда не предала бы его. Слишком сильно любила? Дурацкое выражение. Отвратительное! Любви слишком не бывает. Она просто или есть, или ее нет. Но если есть, она дарует способность понимать то, что эгоизм мешает понять тем, кто любовь лишь изображает… Как там у апостола Павла? Отец Корриган, что служил в церкви родного городка Филипа, часто повторял первое послание апостола Павла к Коринфянам, кратенькую, и может быть, самую важную, самую жизненную его часть: « … любовь все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит…» Мама Филипа, уставшая, тянувшая на себе пятерых детей, дом, быт, злого от неудавшейся, скудной, тяжелой жизни отца, бывало, плакала, выходя из церкви после воскресной мессы. Еще не старая, сохранившая остатки былой красоты женщина, она часто слышала разговоры в городке о том, что муж ее, посещая местный паб, развлекается там с племянницей хозяина, молоденькой и распущенной девицей. Но мать Филипа любила мужа. Действительно, любила и не хотела верить сплетням. Плакала только, а отец Корриган всегда повторял ей эти библейские слова, положив мягкую, добрую ладонь на ее плечо. И тогда она всхлипывала, улыбалась сквозь слезы и брала за руку его, Филипа, тогда еще десятилетнего мальчишку. Он уродился очень похожим на отца, и мать его обожала! В ответ он сжимал ее тонкие пальцы, и ему очень хотелось их поцеловать. Так, как он видел это в кино, где красивый, сильный, высокий джентльмен нежно целует пальчики очаровательной леди. И от этого ее глаза светятся. Филипу нестерпимо хотелось, что бы мамины глаза тоже светились, но поцеловать ей руку вот так, при всех, он еще страшно стеснялся…
Любовь Лизы, она была именно такой – все покрывающей, верящей до конца и даже, наверное, дальше… Надеющейся так сильно, что привела ее к Рейди, недосягаемому для нее, казалось, навсегда. Переносящей все обиды, страхи и сомнения… Такого не бывает слишком! Такое не может унизить, поставить в стыдную зависимость от любимого человека. Эта любовь спасает, как ни сложно в это поверить…
Филип отошел от окна, быстро приблизился к Саманте, уже не подававшей признаков жизни, и схватил ее за запястье. Тоненький, еле различимый пульс еще прощупывался.
-Я позвонил, Филип! – Лесли тоже подошел. – Ужас какой… Она жива еще?
-Жива, жива… — пробормотал Филип, цепким взглядом окидывая комнату. – Сумочка!.. Лесли, дай мне ее сумочку!
Тот подскочил, оглядываясь, нашел сумку Саманты брошенной возле кресла, где она сидела, и подкинул ее Филипу, все еще не понимая друга. Тот щелкнул замочком и принялся рыться в дамских мелочах Саманты, пока не наткнулся на небольшой кошелечек из красной кожи, застегнутый на молнию. Внутри оказался шприц и маленький пузырек. Филип бегло прочел надпись, кивнул и набрал в шприц содержимое пузырька.
-Что ты делаешь? Что там? – почему-то зашептал Лесли. – Это ей поможет?
-Не знаю… — Филип задрал рукав кофточки Саманты и вколол ей лекарство. – Но возможно…Обычно аллергики таскают с собой смесь адреналина и еще чего-то вот на такие случаи… Надо завести ей сердце и снять отек. Кажется так…
Внезапно Саманта дернулась, быстро и тяжело задышала – похоже, лекарство помогло.
-Теперь до врачей дотянет… — констатировал Филип. – Нам здесь больше делать нечего! Пойдем.
-Ты бросишь ее вот так? На полу?
-Я ей не нянька. Мы и так сделали больше, чем следовало бы!
-Так ты все же, уверен, что Лизу…
Филип посмотрел Лесли в лицо.
-Есть две вещи, Лесли, которые заставляют меня сомневаться во всем, здесь сказанном. Первая – я уверен, что даже убей Рейди Лизу, находясь в помутненном рассудке, он не уехал бы. Он умер бы прямо там!.. А вторая – в любой гостинице есть черный ход… Хотя, знаешь, а ведь и ты мог бы убить Лизу. А?
-Что??? – крякнул Лесли, не веря своим ушам. – Ты рехнулся???
-Почему? – усмехнулся Филип. – Я прекрасно помню, как ты перед отъездом помчался, якобы, в пристройку, заявив, что что-то забыл, а я ждал тебя в машине. Спустя минут десять ты вернулся, так ничего и не объяснив, и я не заметил, что бы ты что-то нес в руках. Кроме того, мы не знаем точно, находился ли Рейди в тот момент в доме. Я не знаю.
-Но… мы же оба видели его машину проезжающей мимо нас, сидевших в кафе! – как-то неуверенно, перепуганно напомнил Лесли. – Да и зачем мне убивать Лизу??? Ты реально спятил, Филип!!!
-После всего произошедшего, было бы вполне возможно. Но нет, дружище, я не рехнулся. Я предположил. Ибо я знаю тебя, знаю твою артистичную натуру, твою наклонность из всего делать драму, а потом играть ее так, словно, это лишь спектакль. Такое свойственно многим актерам – заигрываются, знаешь ли… Впрочем, ты сам мне и твердил об этом, сидя в кухне «Бузины».
-И что? И ЧТО???? – закричал Лесли.
-А то, что ты слишком переживал мое отношение к Лизе… Ты прятал это за нарочитым сарказмом, иронией, но я… Прости, Лесли, я знаю о твоих чувствах. Знаю давно. Поэтому, Бога ради не делай такого трагического лица – я не вижу в этом ничего зазорного. Да, да… Но тут вот у нас совсем другая история. Ты все время спрашивал меня, на что же я надеюсь в отношении Лизы, но скажи мне, на что же надеялся ты в отношении меня, а ? На что, Лесли??? Что и как могло во мне измениться, что бы я… Господи ты Боже мой! Ты бы продолжал таскаться за мной, изображая дружбу и успокаивая себя тем, что у меня никого всерьез нет???.. Так вот она, появилась! Лиза обрушила твое спокойствие, твое единственное утешение. Вот и убил ты Лизу, что бы… Да просто от обиды! А? Не может быть такого?
Лесли стоял перед ним совершенно ошеломленный, не способный произнести ни слова, и даже его огромный рост не помогал – сейчас он казался ниже Филипа, настолько был шокирован его заявлением. Словно, прибило его оно, это заявление, к полу, как наковальня. Сгорбило.
-Это что же… Ты это всерьез?
Лесли схватился за лоб рукой.
-А почему нет? – Филипа несло, и он не мог остановиться. – И информацию эту из интернета о Саманте ты откопал исключительно для того, что бы отвести подозрение от себя – она ведь самый подходящий для обвинения человек! Вот ты ликовал, наверное, когда обнаружил столько всего о ней!
-Но ведь… Но ведь с нашего отъезда из «Бузины» до момента, когда Саманта, как нам казалось, проехала мимо нас, прошло столько времени! Неужели ты думаешь, что Лиза так долго лежала бы с ножом в груди живая???.. Ты не можешь обвинять меня! Ты не можешь свалить весь этот кошмар на меня! За что, Филип??? Мы ведь могли бы остаться друзьями… Но ты сейчас сам заигрываешься, потому что не в себе, потому что, чувствуешь свою вину и не можешь отделаться от этого, кто бы Лизу ни убил!
-Самое любопытное, что это уже и не важно… — голос Филипа разительно изменился, стих, разом потеряв силу. – Ничего уже не важно, Лесли…
В дверь номера громко постучали.
-Кто там? – мрачно отозвался Филип и направился открывать.
-Это врачи, сэр! – голос портье.
Филип отпер дверь, пара человек в медицинской форме бросились к лежавшей на полу Саманте, один остановился возле Дюррента.
-Что произошло?
Филип вкратце объяснил ситуацию, рассказал об уколе, который сделал Саманте.
-Хорошо. Вы молодец, мистер. Мы не станем вас задерживать здесь. У мисс есть родные? Кому мы можем сообщить о случившемся?
-Понятия не имею. Мы зашли поболтать по-соседски… — глянув на портье, Филип, запнулся. – Мы немного знакомы с миссис Торн, наш разговор был о… кое-какой рекламе. Мы знаем лишь, что она замужем за Рейди Торном. Больше ничего.
-Это тот музыкант, что умер сегодня?
-Умер??? – как можно неподдельнее ужаснулся Филип. – Да вы что???
-Такие новости разлетаются быстро… Что ж, мы сами поищем родных… Прощайте!
-Вот и все, — пробормотал Филип, — когда его машина миновала городок и направилась в сторону Лондона. – Вот и все… Чего молчишь?
Лесли не проронил ни слова с той минуты, как они покинули номер. Филип глянул ему в лицо и усмехнулся.
-Ладно, Лесли! Прости! Я был неправ. Я нес чепуху, страшную чепуху, вероятно, именно потому, что ты сказал – я корю себя за смерть Лизы и мне трудно отделаться от этого. Невозможно! Хотя…
-Хотя что? – заговорил Лесли. – Не надо больше никого винить, Филип. Если Саманта выживет и отвертится от обвинения, то пусть так и будет. Не наше это дело… Все равно, ничего не докажешь. Я думаю, ты постепенно забудешь Лизу. Вернее, то чувство, которое ты испытал к ней, со временем притупится, станет лишь воспоминанием. Все наладится, Филип!
-Наладится… — эхом повторил Филип. – Только ничего подобного мне больше не испытать. Ни за что…
-Но ты увидел то, что мечтал увидеть! Разве нет? Обернулось все скверно, но я верю, почему-то, что ничего и никогда не кончается. И там, куда ушли Рейди и Лиза, они найдут друг друга. Должны же они, в конце концов, быть вместе!
-Сказочник! – хмыкнул Филип, прибавив газу. – Как есть, сказочник!
Он достал из бардачка темные очки и надел их, надеясь скрыть заблестевшие слезами глаза…
-Ты… вот что, ты прости меня, но когда мы уезжали из «Бузины», я захватил кое-что. Для тебя. Сам не знаю, как я это сделал – в жизни не зарился на чужие вещи! Но этого точно никто не хватится… Она… никому там больше не нужна…
И, перегнувшись назад, Лесли вытащил на свет Божий… куклу, которую Филип подарил Лизе накануне вечером.
Машина с визгом тормозов остановилась, прижалась к обочине, и Филип с похолодевшим, немедленно занывшим сердцем взял в руки несчастную куклу, едва не потерявшуюся в огромном мире. С каким-то даже суеверным ужасом Филип коснулся пальцами ее личика – оно удивительным образом напоминало лицо Лизы Эйприл. Весь облик куклы оказался миниатюрной копией той, кому предназначалась в подарок. И она… На какое-то неуловимое мгновение Филипу показалось – глаза куклы блеснули слезами облегчения после пережитого кошмара, после страшного страдания, в которое погрузился дом, куда ее привезли. И тогда он… коснулся губами ее прохладного, гладкого лба.
-Странно… но мне не хочется отделаться от тебя, кроха… Оставайся со мной. Напоминай мне о Лизе – сердцу иногда надо поплакать… И составь компанию моему коту, когда он будет оставаться один дома. Уверен – он услышит тебя, если ты вдруг заговоришь или споешь ему песенку о том, в чем никто не уверен, но во что надеется любой из нас…
Еще почитать:
Песенка Виви — «Забудь про всё!»
Рассвет.
Колодец
Воровка
«
»
