Последняя нота редких духов Последняя нота редких духов. Глава 2

-Прошу вас, заходите к нам! – Рейди Торн распахнул дверь перед Филипом и Лесли, и они оказались в удивительно уютном доме.

Он не был похож на современные дорогие жилища, хотя, заметно, денег в него вложили немало. Мягкое освещение от светильников, бархатные драпировки на огромных окнах гостиной и в проемах дверей, гобеленовая ткань на креслах, диванах, пуфиках, множество очаровательных вещиц из керамики, фарфора, бронзы, настоящий персидский ковер… Много всего яркого, казавшегося несочетаемым, но в итоге, составлявшего привлекательную, манящую уютом и теплом атмосферу. Отсюда не хотелось уходить с первой минуты.

-Проходите сюда, в гостиную! – воскликнула Лиза, улыбаясь и указывая рукой на диван. – Присаживайтесь! Ужин уже готов, я лишь проверю, все ли в порядке в столовой и поставлю в воду цветы… Я сейчас одна в доме, моя помощница, что приходит из деревни, уже ушла… Простите меня!

И, нагруженная двумя подаренными букетами, второй из которых, подаренный Торном, состоял из пышного вороха прекрасно подобранных цветов в красно-бело-оранжевой гамме, она исчезла за драпировками двери. Торн прошел вслед за гостями и машинально остановился перед столиком, на котором в окружении пары египетских ваз, украшенных чудесной голубой эмалью, стояла новенькая статуэтка «Оскар». Он провел по ней пальцами.

-Удивительно, правда? – тихо произнес он.

-Что? – отозвался Филип, опускаясь в необыкновенно мягкое, удобное кресло, хотя, уже догадывался, о чем тот скажет.

-Она ведь… Вы не представляете, откуда я привез Лизу! И уже одно это – бальзам мне на душу…

-Я думал, вы скажете о том, что многие талантливые люди десятилетиями борются за «Оскар» и безуспешно, а мисс Эйприл, как говорится, пришла, увидела и победила! – Филип улыбнулся. – Но, конечно, я не имею в виду, что произошло это незаслуженно! Роман интересный, весьма оригинальный, даже удивительный, и фильм… Боюсь, что мне уже больше так не повезет!

-Никогда не знаешь, где найдешь, а где потеряешь!.. – усмехнулся Торн, задрав брови, отчего его глаза стали еще огромнее. – Так говаривал мой отец…

-Лишь бы не терять больше, чем находишь, — заметил Филип. – Хотя, по жизни чаще оно так и случается…

-Вижу, вы понимаете, о чем говорите, Филип… Думаю, можно на «ты»? Как вы, Лесли?

Тот кивнул, дернув плечами, и, видимо, ощущая себя несколько «не в своей тарелке».

-Но вы… ты начал говорить что-то о прошлом мисс Эйприл? – поправившись, осторожно спросил Филип. – Что собой представляла ее жизнь до… тебя, Рейди? Как вы оказались вместе?

-Вы оба поняли, что мы с Лизой … — пробормотал Рейди. – Впрочем, это невозможно не понять, увидев ее объятия! Моя девочка… ей трудно сдерживаться, особенно рядом со мной… Это не комплимент себе любимому, вовсе нет! Но она… Вы кто-нибудь видели ее ролик на мою песню? Думаю, его еще можно найти в интернете.

-Я видел, — ответил Филип. – Мисс Эйприл умеет разговаривать на разных языках! Это было очень чувственно! Хоть и обошлось без каких-то… специфических сцен. Своего рода талант!

-Просто она любит меня, наверное, слишком сильно! И это… опасно.

-Саманта… миссис Торн? – вклинился Лесли. – Прости, Рейди, но о ней знают все!

-Знают… И более всех я сам! Вкратце – когда мы познакомились, она… была очень энергичной, веселой, легко принимавшей все мои посылы, в чем бы они ни выражались… Я ведь рокер! Был в молодости, таким и остался.

-Наркотики, секс, рок-н-ролл? – ухмыльнулся Лесли. – Если я правильно помню порядок!

-Я и сам уже не помню! – рассмеялся в ответ Рейди. – Все верно, кроме наркотиков. Вот хороший ликер или водка!.. Я бывал разнузданным, пьяным, вспыльчивым, даже развратным. Кто знает, возможно, слишком напряженная работа в студии, выматывающие гастроли – все это требовало отрыва от реальности?.. И я не слишком изменился с тех пор. Конечно, затащить в постель сразу двух, а то и трех красоток мне теперь и не удастся…

Филип весело прыснул, и Рейди ткнул в него пальцем и рассмеялся.

-…и Саманта принимала меня таким. Она и сама была способна на многое! И я… я решил, что уж до конца жизни мне хватит. Брачный контракт и все такое… Мне, в сущности, все равно. Дети обеспечены и они не ее. Разводиться я не собирался, да и она настроилась сопровождать меня до конца, «пока смерть не разлучит», как говорится. Знал и знаю ли я, что она изменяет мне?..

-О… — вырвалось у Филипа.

-Не удивляйся, дружище! Я уже не тот, а она моложе, она все еще очень… живая. И я почти уверен, что без любовника не обходится, тем более, что в последнее время я сам увяз по уши.

-А она знает о Лизе? – не удержался Филип.

-Не дай Господь!!! – вскричал неожиданно Рейди. – И я заклинаю вас обоих молчать о Лизе, об этом доме и моих словах.

Впрочем, он немедленно широко улыбнулся, а Филип понял – что бы ни за что не выказать самый настоящий страх.

-Саманта так… опасна? – не удержался он.

Рейди налил водки из широкой бутылки, кивнул на нее Филипу и Лесли.

-Простите, что сразу не предложил!

Они согласились, и Рейди налил им обоим по чуть-чуть.

-В качестве апперитива… Опасна ли Саманта для Лизы?

Рейди уселся в кресло рядом с Филипом.

-Да, дружище. Да… Лиза не робкого десятка, но терпеть не может конфликты. У нее странный характер – хватает сил, сжавшись в кулак, вынести многое, но стоит кому-то закричать на нее, и она не может этого стерпеть. Вплоть до слез!.. Ей нелегко пришлось там, в ее стране. Потеря родителей, тяжелая работа, необходимость жить в одной квартире с чужим, по сути, человеком, способным на всяческие гадости, почти полная нищета…

-Как же так?! – искренне изумился Филип. – Человек с такими талантами и на задворках жизни!.. Нет, я понимаю, как оно иногда происходит, и от отчаяния сводит душу судорогой. Но откуда нищета? Откуда тяжелая работа? Образование не получила? Друзья не помогли?

Рейди затянулся сигаретой и сквозь дым поглядел на Дюррента.

-Как я понял, она и сама наделала ошибок. Маленькая, незащищенная никем женщина… Она вовсе не глупа, но все, что с ней происходит, ввергает ее в растерянность именно тогда, когда надо действовать. И лишь потом, спустя некоторое время, за которое Лиза успевает обдумать случившееся, она принимает правильное решение. Только вот бывало, видимо, слишком поздно…

Рейди встал с кресла, подошел к двери и, выглянув, прислушался.

-Она еще в столовой или на кухне… — он вернулся на место, допил водку и закурил. – Лиза не обиделась бы, услышав, что я о ней рассказываю, она не делает из этого тайны. Но, боюсь, ей самой тяжело вспоминать «ту» ее жизнь. До сих пор. Хотя, обычно, по истечении времени, люди даже с удовольствием обсуждают свои прошедшие беды. Они победили зло!.. А вот Лиза не может… Часто она невольно будит меня по ночам, просыпаясь в слезах. Стыдится их, но мне… мне жаль ее так сильно, что сердце саднит…

-Господи, чего же такого ужасного ей довелось пережить?! – удивился Райс. – Ее… кто-то бил? Кто-то издевался над ней?

-Нет-нет! Бить никто не бил, слава Богу! – воскликнул Рейди. – Но… Мне трудно это объяснить… Вы пообщаетесь с Лизой и поймете, сами увидите, что она за человек. Порой мне кажется, что она просто родилась не в свое время и не в своей стране…

Рейди вздохнул, поднялся и налил всем еще водки.

-Мне жаль… Слов нет, КАК МНЕ ЖАЛЬ, что Лиза пришла… слишком поздно! – вырвалось у него так внезапно, что Филип вздрогнул невольно и ощутил, словно, сердце после скачка так и не встало на место. – Что я теперь?! Все лучшее, что я мог бы принести ей, будучи молодым, ушло безвозвратно. А она…

-По-моему, мисс Эйприл очень счастлива рядом с тобой! – перебил Филип, поспешив успокоить Рейди, чьи глаза заметно блеснули. – Ее радость при виде тебя… такого не сыграешь, такое можно увидеть, наверное, только у детей… Прости, я не хотел сказать, что мисс Эйприл…

-Нет, она не похожа на ребенка… Совсем не похожа. Главное, что отличает детей от взрослых – это доверие. Дети, еще никем не обиженные, никем не обманутые всерьез, они иначе относятся к людям, и это очень заметно. Мне же пришлось очень долго убеждать Лизу в том, что мое отношение к ней – это не на один день, а вернее, ночь, что, уезжая, я вернусь, что не исчезну без слов и объяснений, и что, скорее, ее любовь ко мне – чудо для меня, чем моя к ней…

-Ты так откровенен с нами, Рейди Торн! – заметил Лесли Райс. – Хотя видишь нас… не в первый раз, но мы же не друзья никакие. Что, если…

-… Что, если вы оба пойдете завтра в ближайшую желтую газетенку или телеканал и выложите нашу с Лизой историю на публику? – Рейди рассмеялся, но в глазах его тенью легла… дьявольская горечь. – Что же… Вы приглашены по большому желанию Лизы – она очень хотела пообщаться с актерами, оживившими образы ее романа. Она… возможно, она невольно ассоциировала вас с ними… Да не важно! Мы доверились вам, я доверился, ибо… мне очень давно хотелось поделиться с кем-то тем, о чем приходится молчать. Да, есть мои друзья, и они уже и так все знают. А тут… наверное, хотелось заново все вынуть из души, услышав в ответ какое-то сочувствие. Хотя, да, конечно же, уважения мое поведение не заслуживает!.. Да…

Он снова закурил и перевел взгляд на дым сигареты.

-Ты о том, что мисс Эйприл остается твоей любовницей, женщиной вне закона и прав, вынужденной жить в страхе скандала, потери тебя и постоянном ожидании, приедешь ты или нет? – тихо спросил Филип.

-Именно так… именно так… — голос Рейди прозвучал глухо и безнадежно.

-А если плюнуть на все эти контракты? Ты так сильно рискуешь?

Рейди поглядел Филипу в глаза и усмехнулся.

-Думать о деньгах недостойно? Да?

Филип пожал плечами и смущенно улыбнулся.

-Обычно так и рассуждают…

-Максималисты, идеалисты… — перечислил Рейди и вздохнул. – А теперь подумай о реальном моменте. Предположим, я плюну на все и уйду к Лизе… Ты даже не представляешь, сколько раз я думал о такой возможности! Даже чемоданы начинал собирать!.. Но потом меня останавливала мысль о неприятностях, которыми грозит такой вот мой блестящий, на первый взгляд, поступок. Как новогодняя петарда – сначала блеск и восторг, а потом – дым и вонь. Уж поверь! Естественно, Саманта постарается испортить жизнь нам обоим – и мне, и Лизе! Это будут скандалы и пакости на людях, это будет грабительский бракоразводный процесс, это грозит даже кислотой Лизе в лицо. Так зачем так рисковать? Скажи мне, Филип, зачем??? Пусть Лиза не может каждый день спокойно просыпаться рядом со мной, не думая о том, что надо снова прощаться, не известно, как надолго. Пусть она не может выйти об руку со мной в свет. Но ее имя не польют грязью в СМИ, она жива и здорова и я, как мог, обеспечил ее довольно приличным счетом в банке. Она, наконец, ни в чем не нуждается и может лопать свои любимые пирожные, писать свои романы и любоваться на обожаемое море из окон собственного дома, который выбрала сама. Этого мало, Филип?.. Наверное, мало… Об этом я тоже постоянно думаю и не нахожу ответа, который удовлетворил бы меня. Только ее объятия, только они приносят мне долгожданный покой…

-Покой?! – переспросил Лесли. – Рейди Торн и ищет покоя?! Заводила и гуляка, звезда любой вечеринки???

Рейди расхохотался:

-Надо же, как твердо мне удалось вбить в головы всем, интересовавшимся мной, вот такое мнение о себе! Впрочем, непроизвольно… Да, любил погулять, что и говорить! Но… знаете, как мне на самом деле нравилось проводить свои отпуска или просто перерывы в работе?

-Лыжи в Швейцарии, как я слышал? – усмехнулся Лесли, туша окурок в пепельнице.

-Бывало, да… Я и на машине погонять любил. Скорость! И там, и там – скорость!.. И все же, самый лучший отдых для меня был – просто посидеть с книжкой или у телека с сериалом, а еще приятнее – побродить по лесу в тишине или в разговоре с кем-нибудь понимающим и не очень болтливым. В это плохо верится именно потому, что я старательно стремился к «звездному» образу жизни, я хотел стать настоящей рок-звездой, и я стал. Я жил, как полагалось «звездам», боясь, вероятно, что разочарую своими истинными пристрастиями. Но в том и фокус, что настоящая «звезда» не боится разочаровать. Такой человек, он всегда, каков есть, и никогда не притворяется. Вернее, не лицемерит. Он может выглядеть на публике одним, а с близкими совершенно другим, но это лишь две стороны одной медали. Со мной, видимо, произошло то же самое. Дорогие мне люди знают, что я люблю, все понимают. Правда, теперь их совсем мало осталось… И Лиза, она просто создана для того, что бы бродить со мной на прогулках, что бы неспешно рассуждать на разные приятные темы, что бы… Впрочем… боюсь, ее желание покоя и тепла вызвано не самыми приятными причинами… Там, в своей стране, она жила у тетки. Вернее, у жены ее покойного дяди. Долго объяснять, как так случилось, что у нее не оказалось своего жилья, но вот так… Тетка эта еще и жильцов к себе пускала – одна комната в квартире ее, а вторая жильцам. Лиза сама поначалу занимала ту, вторую комнату, но тетке, работавшей санитаркой в больнице, денег показалось мало, и она потребовала, что бы Лиза перебралась к ней в комнату, а вторую сдала семье с девочкой…

-Глядя на эту уютную роскошь, на мисс Эйприл, такую красивую, ухоженную, веселую, ни за что не представить описанную тобой ситуацию! – невольно воскликнул Филип.

-Я старался… — вздохнул Рейди. – Все было бы терпимо, тем более, что там, в России, многие живут подобным образом… Но тетка пила. И мне, которому слишком далеко до трезвенника, дурно стало при виде того, что происходило в доме этой тетки. Я в тот день приехал за Лизой, что бы окончательно забрать ее с собой сюда, в Великобританию. Она не ожидала, что случится это так скоро, но документы были уже готовы, слава Богу… Дверь мне открыло жалкое, пьяное, чудовищное в своей грубой распущенности создание, с бледным лицом, огромными красными кругами вокруг блуждавших глаз, с всклокоченными волосами. Я сказал «создание», ибо женщиной это трудно было назвать. Тетка немедленно принялась гнусаво вопить, и мой шофер и переводчик даже переводить не стал эту отборную брань. Тогда я просто отодвинул ее в сторону, прошел в провонявшую спиртным и табачным дымом кухню, где обнаружил такого же пьяного мужика, страшнейший беспорядок, который венчал заваленный объедками на грязных тарелках стол. Пустые бутылки, стоявшая кое-как мебель, полное вонючей гадости мусорное ведро в углу, орущий телевизор, а где-то за стенкой визг и плач ребенка. И тогда я просто крикнул:

-Лиза!!! Лиза, где ты???

Не обращая внимания на продолжавшую ругаться тетку, мой шофер открыл дверь из кухни в комнату, заглянул туда и тут же махнул мне рукой. Я вошел и увидел Лизу, лежавшей на крохотном диванчике, в наушниках – она пыталась отвлечься от происходящего в доме кошмара. Увидев меня, она подскочила от неожиданности и немедленно бросилась ко мне, спрятав личико на моей груди – так стыдно ей было за то, что я увидел в доме, где она жила… Лизе понадобилось минут десять, что бы собраться. Нехитрые пожитки в сумку. На первое время, пока она сможет накупить вещей в своей новой стране… Она просила меня подождать на улице, но я не смог. Я торчал в крохотной прихожей, глядя как из другой комнаты выскочила крашеная блондинка и, бросив на меня дикий взгляд, кинулась на кухню. Там она принялась кричать на своего мужа, который и понять не мог, что происходит. Следом же за этой дамой выбежала девочка лет семи с мокрым и опухшим от слез личиком. Она увидела меня, опешила при виде незнакомца, да так и осталась стоять в дверях комнаты, хлюпая носом. То были арендаторы. Пьющий муж, скандалистка и истеричка жена и маленькая дочь, которая, по словам Лизы, на глазах превращалась в копию своей матери… Я страшно боялся этого ожидания на улице – что, если что-то случится, что-то задержит или кто-то не выпустит Лизу, причинит ей неприятности? Нет уж!!! И я дождался ее, я видел, как она, никому ничего не объясняя, шмыгнула ко мне в прихожую, достала из шкафа свою курточку, оглянулась напоследок и, убедившись, что сейчас никто и не поймет ее слов, распахнула входную дверь. В машине, везшей нас в аэропорт, я… сам едва не плакал от увиденного, но молчал и лишь прижимал ее к себе, плачущую от стыда и… облегчения. Теперь для нее все было позади! Она была уверена, что все самое плохое закончилось…

Филип слушал, не шевелясь, а Лесли шумно выдохнул и закурил. Рейди же поднялся, подошел к окну и, отодвинув гардину, выглянул в освещенный фонарями сад.

-Она даже здесь, в доме, окруженном стеной, далеком от деревни, закрывает окна плотными шторами, когда внутри горит свет… Привычка всех русских… Теткины пьянки, часто в компании арендатора, сопровождавшиеся ее криками, грохотом кулака по столу, беготней по квартире, нецензурщиной… Скандалы в семейке за стенкой… Работа, на которой приходилось таскать тяжести и управляться с жутким резаком… Недосып, нервы, разочарование во всем и хроническая усталость… Я понять не мог одного – КАК Лиза во всем этом зловонном котле пороков, горечи и тоски ухитрилась остаться совершенно очаровательным существом, способным еще и творить нечто удивительное, пронизанное любовью и светом?! Тем не менее… Вы же слышали, как мы познакомились с ней? Да?

-Слышали… Вкратце… Она выложила ролик на твою песню, который тебе очень понравился, и ты нашел ее… Это случилось прямо там, на презентации книги, или раньше? – спросил Филип.

-Прямо там, друг… Прямо там… — Рейди вернулся к своему креслу, но не сел в него, а постоял и снова выглянул из гостиной. – Что-то Лиза долго там с ужином… Вы очень голодны?

-Нет-нет, Рейди, не волнуйся! – поспешил Лесли.

Похоже, и ему стало интересно.

Рейди вздохнул, опустился в кресло и поглядел на Филипа, потом на Лесли. Улыбнулся неожиданно и так светло, что Филип невольно опустил глаза на свои руки – все, что чувствовал сейчас Рейди, высветилось в его глазах, блестевших предательски, но вовсе не горько.

-Я не знаю, в каком виде вы слышали эту историю… Потому что, рассказать правду стороннему человеку о ней невозможно – никто не знает того, что знаем мы с Лизой… Хотя, причина все та же – Саманта… Лесли, дружище, будь добр, налей нам всем понемногу!

Лесли подскочил и исполнил просьбу, а Рейди потер пальцы, поглядел на них, будто испытывая волнение и некое сомнение одновременно. Выпил из протянутого ему Лесли стакана.

-День тогда был совершенно обычный… Никак не сказать о предчувствии каком-то… Москва. Серая, слякотная зима. Я, в общем, и не собирался представлять книгу еще и там, но после концерта «Империи», прошедшего летом, очень просили… Оказалось, поклонников нашей группы достаточно в России, гораздо больше, чем я мог думать. А в моей книге много об Энди. Энди Старке. Я не мог не написать о нем, ибо вся моя жизнь, то, кем я стал, как прожил и чего добился, вертится вокруг этого человека. Хотя, конечно же, мы все, любой из нас являлся равноценной частью «Империи»! Но Энди был особенным и слишком рано ушел… Страшно по нему скучаю! Порой просто невыносимо! Казалось бы – время должно постепенно стереть беспрекословную четкость черноты траура, потери, горечи. Но… то лишь слой пыли, которую только сдунуть, и все обнажится, как кончики нервов, содрогая и причиняя боль… Видеоролик Лизы я увидел где-то, за месяц до приезда в Москву. Она выложила его на моем официальном сайте, где я помещал обычно объявления о концертах, рекламу, фото, как воспоминания о каких-то событиях многолетней давности. Конечно, откликов всегда приходило много, на все подряд. Я их почти и не читал, если честно… А тут ролик к песне, на которую я сам удосужился лишь заказать рисованный видеоряд. Просто взгляд упал.

-Судьба! – улыбнулся Лесли. – Да?

Рейди посмотрел на него, поднял брови.

-Я стал задумываться о судьбе и предначертанности происходящего лишь недавно, возможно, именно, когда появилась Лиза. Не то, что бы я не верил в это, хотя, к той же религии всегда относился с большим предубеждением. Я не верил в церковь, лгавшую людям на протяжении столетий. Любую церковь… Я всю жизнь считал, что неимоверный успех «Империи», многолетний и возраставший – это результат нашей самоотверженной работы, наших способностей, наших характеров, лишь подкидывавших в топку нашего паровоза больше угля… Но позже, много позже даже смерти Энди я стал понимать, что… нас четверых элементарно свели вместе, что бы родилась наша уникальная группа. И с Лизой нас тоже свели. И мне думается, вовсе не в тот день, когда она оказалась на презентации моей книги. Вовсе не в тот и гораздо раньше!

-Но как же… Погоди, Рейди, я не очень понял! Как это – раньше?! – не удержался Филип.

Рейди лишь усмехнулся.

-И вы с ней, что же… не познакомились через интернет? Вы не знали, что она будет на презентации? – продолжал Филип, и глаза его загорелись нешуточным интересом. – Моя сестра рассказывала… Она тогда ездила в Москву к нашим дальним родственникам по маме. Они русские… не важно! Так выходит…

-Я так и не смог связаться с Лизой после просмотра ролика. Уж не знаю, что тебе рассказала твоя сестра, но я тогда просто включил запись ролика наобум, помня лишь о том, что девушка из России. Вот и все. Попросил только, что если кто-нибудь, из тех, кто находился в зале, каким-то образом знает ее – могла же она похвастаться кому-то из друзей своим видео, прежде, чем выложить… Чушь, конечно! Вероятность попадания в цель была настолько ничтожной, что мне самому было бы смешно, если бы не хотелось плакать…

-Но почему не вышло в интернете? – Лесли подался вперед. – Это же так просто – ткнуть на адрес!

-Не вышло вот… Может, испытывали на прочность мое желание познакомиться с девушкой, чье чувство ко мне настолько неподдельно, искренне и сильно? Я нажимал там, на сайте, куда только можно! Я позвал знающего человека, и он… объяснил мне, что страница наглухо заблокирована. Возможно, уничтожена… Что мне было делать?! Я старался не думать, насколько глупо выгляжу с этой просьбой и наивной улыбкой на физиономии. Я просто отправил в зал свое неистовое, неистребимое желание найти ее… Она поднялась… Лиза появилась так неожиданно, настолько вопреки моему неверию, что я даже не понял, что мне делать дальше. Я бы потерял ее, наверное, если бы не мой фотограф, который блуждал по залу в поисках приличных ракурсов и интересных лиц. Он среагировал моментально! Сфотографировал и бросился к ней, совершенно растерянной, не знавшей, то ли улыбаться, то ли плакать. Он привел ее за кулисы, и пока шел ролик, я… Мне до смерти не забыть ее глаз тогда! И я понял… я понял, что… Господи, никто и никогда не поверит в это! Я понял, что уже видел их…

-Как?! Где?.. То есть, ты знал ее раньше? – не утерпел Филип.

-Не ее… Нет, конечно! И сходство было даже не в глазах, в их цвете и разрезе, а в самом взгляде, в том, что в нем таилось. И… я понял… Понимаете, я вдруг ощутил, что Судьба дает мне последний шанс. Господи, какое же избитое выражение!.. Нет, тут смысл куда глубже, чем обычно вкладывают, говоря так.

Рейди посмотрел прямо в глаза Филипу, будто и разговаривал лишь с ним, будто, слова находил где-то внутри взгляда собеседника.

-Я внезапно совершенно четко, как никогда в жизни, понял, что это возможность… Тут недавно совсем я давал интервью… Дурацкое интервью, каких такие, как я, дают на протяжении жизни немало. Репортеры ждут прямых, искренних ответов на прямые, короткие вопросы – что люблю, что не люблю, чего стыжусь, чем горжусь и многое, многое другое. Думаю, они понимают, что правды в моих ответах гораздо меньше, чем может показаться. Особенно, когда таращишь глаза им в объектив, улыбаешься…В общем, я отвечал порой всякую ахинею! Но нашелся в этом недавнем интервью один вопрос, на который я ответил вполне искренне, а подумал о другом. Они спросили, чувствую ли я себя виноватым перед кем-либо, хотелось бы мне извиниться… Что-то в этом роде. Я немедленно ляпнул, что мне стыдно перед всеми моими бывшими женщинами, что я очень надеюсь, что они не вспоминают меня с обидой. В сущности, я уверен, что любой популярный мужик мог бы сказать то же самое! Так ведь, а? Филип?

Тот неопределенно пожал плечами.

-Наверняка, каждой «звезде» найдется, в чем повиниться. Слишком много людей попадает в поле их воздействия! Вольно или невольно кто-то из них может оказаться обижен…

-Именно так… Именно так, приятель… Но мне, Рейди Торну, реально есть, перед кем повиниться. Да только невозможно это. Никогда уже невозможно… Появление Лизы – вот, что неожиданно подарило мне шанс… исправить то, что отравляло мне всю мою жизнь именно невозможностью все вернуть назад и спасти человека, уберечь его, хотя бы, своим отсутствием в его… ее жизни.

-А Лизу не хотелось уберечь от себя? – осмелился Филип, и Рейди уставился на него так, будто тот выволок перед всеми его самый страшный секрет. И через пару секунд вздохнул и грустно усмехнулся.

-Я чертов эгоист, Филип. Просто чертов эгоист! Поверь, у меня, действительно, есть веская, просто тяжеловесная причина уберечь Лизу от себя! Но ты же видел ее – разве же от нее возможно отказаться??? Даже ради нее самой… Хотя, вот теперь мне ощутимо не по себе.

-Теперь? – переспросил Филип. – Почему теперь?

-Наверное, потому, что заговорил об этом вслух, и то, что беспокоило и беспокоит меня, перестало жить только в моей голове. Оно вылезло на свет божий, и, будто, стало только сильнее, страшнее… Когда Лиза стала моей, когда я поверил, что она со мной и именно та, что нужна мне, необходима, как воздух, я глядел в ее глаза, и у меня руки сжимались невольно, уже готовые схватить ее и никуда уже не отпустить, запихать, запрятать подальше, все ей дать – лишь бы не сбежала, разобравшись, какой я подарок на самом-то деле… Но как тут упрячешь… Как убережешь от всего, что способно ее уничтожить?! КАК???..

Рейди прижал ладонь ко лбу, смолк, похожий на человека, которого внезапно заболела голова…

-Рейди!.. Рейди, что с тобой???

Вскрик Лизы заставил всех вздрогнуть, а Рейди уже обнимал ее и улыбался, сквозь прозрачные, блестевшие в свете ламп слезы.

-Тише, родная!.. Тише… Все хорошо!.. Ну, правда! Это просто жест, я задумался… Рассказывал тут ребятам кое-что…

-Что же?

Он усадил ее себе на колени, и она гладила ладонью его волосы, лицо.

-Как мы познакомились с тобой.

-О… Что ж, если это и вправду вам интересно, — она обернулась к Филипу и ее взгляд встретился с его глазами.

Она едва не задохнулась и немедленно отвернулась – Филип глядел на нее, но она душой ощутила его взгляд. Глубокий, вглядывающийся в нее, старавшийся прямо сейчас, за несколько мгновений разгадать ее. Слишком давно никто на нее так не смотрел – пристально и пытливо. Как контролер у входа в рай – у тебя в самом деле есть билет?!

А Филип глядел и не мог наглядеться, не замечая, как пристально наблюдает за ним Лесли. Филип видел ее слегка растрепавшиеся волосы и блики света на них, он видел, как чиста ее кожа, лишенная косметики и любых других ухищрений, таких модных теперь. И лишь глаза были слегка оттенены, тушь на длинных ресницах, сочная, темно-красная помада… Но глаза… Таким людям необходимо прятать свои глаза, ибо из них выглядывает их сердце. Все эмоции на лице! Ходячие мишени такие люди… И она так красива! Вернее, больше привлекательна, чем похожа на красотку с обложки. Филип даже подумал, что на фото Лиза, скорее всего, получается не очень-то. Но теперь вот, в жизни… К ней хотелось прижаться, хотелось сжать в объятиях и затискать до смерти! Не худенькая, и в самом деле, Лиза каждым жестом своих нежных, не тонких, но изящных рук, каждым движением плеч, головы, хорошеньких, словно, выточенных на станке, ножек, очаровывала невозможно, заставляя позабыть обо всем, что окружало, обо всех. Да, может быть, среди других ярких, красивых, эффектных женщин она поначалу могла бы потеряться, но ее непобедимая женственность, живой, искренний свет ее глаз, все равно, притянули бы внимание того, кто умеет видеть, не прельщаясь глянцевым, дешевым блеском. И Филип видел. Видел так, как давно уже не доводилось, и понимал, что прямо сейчас с ним происходит что-то невероятное, что изменит всю его жизнь. И понимание это втекало в его душу тошнотворной горечью – Лиза свободно и радостно устроилась на коленях Рейди, сияя таким счастьем, какое и в кино редко увидишь – никто в него не поверит! И тут же она подскочила и обернулась к ним с Лесли.

-Ой, простите меня! Ужин готов, стол накрыт и ждет. Я задержалась немного… то есть, непростительно много… Пришлось прибрать на кухне… Впрочем, это не важно. Пойдемте в столовую, а то голодом заморила вас!

И, изящно подхватив Рейди за локоть, она повела всех в столовую.