Последняя нота редких духов Последняя нота редких духов. Глава 18

-Черт возьми! – вскричал Лесли, глядя в экран ноутбука, отсвечивающего в его глаза серебристо-голубым светом. – Вот это, действительно, черт возьми!

Он подскочил с кровати, на которой устроился, схватил ноутбук и вышел в коридор пристройки, дошел до спальни Филипа, локтем нажал на ручку двери, хотя, для этого ему пришлось согнуться в три погибели, и открыл ее. А когда вошел, только и вздохнул – Филип спал, и спал так глубоко, что будить его ну, совершенно не хотелось.

Лесли постоял так и вернулся в свою комнату, поставил ноутбук на столик и сел на кровать, с силой протер глаза и, достав сигареты, закурил.

-И как вот теперь быть? А?.. – пробормотал он. – Скажу Филипу… И что? Он побежит к Лизе, которой, судя по всему, никто ничего не говорил. По крайней мере, глядя на Рейди, только так и можно подумать. Но если он так решил, какое мы имеем право вмешиваться? И так уже столько всего натворили!.. Ничего, конечно, смертельного, но скверно на душе вот как-то, Торн прав…

И бездумно уставившись в экран еще с минуту, Лесли просто захлопнул крышку и повалился на кровать.

-Все… Спать!

…Филип поднялся очень рано, хотя, никак не мог этого ожидать. Бурная ночь, множество событий, дождь за окном, в конце концов, от которого его обычно клонило в сон… Но этого самого сна не было ни в одном глазу, как говорится. Филип поднялся, привел себя в порядок, прислушиваясь к тишине в доме. И тут до него дошло, что в пристройке для гостей они с Лесли совершенно одни, если, конечно, звук включившегося двигателя не обманул его, и Саманта и впрямь уехала. Тогда он медленно вышел из своей спальни и дошел до двери спальни Саманты. Та была приоткрыта на два пальца. Филип несколько секунд постоял и осторожно открыл дверь. В спальне никого не было. Ничего не было и из вещей – только примятая неразобранная постель. Ничто больше не напоминало здесь о недавнем присутствии Саманты.

-Ну… и слава Богу!.. – пробормотал Филип и тут же, будто, от облегчения, почувствовал острый аппетит.

…В кухне все осталось ровно так, как было, когда они покинули ее – остатки мяса на разделочной доске, брошенный хлеб, несколько бокалов в раковине. Тусклый свет начинавшегося дождливого дня лениво, грустно вползал в окно кухни, затененное еще и ветвями дерева за стеклом. Капли с мокрых листьев неровно шлепали по подоконнику снаружи, по стеклу, и Филип невольно поежился, хотя, в кухне было тепло. Он поспешил зажечь свет, наполнил чайник водой, включил его и тот тут же весело зашумел, обещая кофе или чай. В холодильнике Филип нашел достаточно еды и стал аккуратно доставать все это, накрывая на стол прямо в кухне – праздник закончился, и можно вполне уютно позавтракать, не думая о столовой. Праздник… Да, уж, праздник!.. Филип прикурил, пока чайник закипал, и задумался, глядя на блестевшие водой ветки и листья дерева в окне. Капли срывались и падали, будто слезы с ресниц. И он невольно обрадовался, услышав шаги по коридору – слава Богу, кто-то тоже решил позавтракать!

-Это ты? Доброе утро…

Лиза вошла в кухню и остановилась, увидев Филипа.

-Не ожидала, что я все еще здесь?

Ее халатик был не завязан пояском, и Филип увидел тоненькую шелковую рубашечку, обшитую кружевами. Грудь Лизы обрисовывалась очень откровенно, что заставило Филипа покраснеть – ночные события немедленно всплыли перед его глазами. Она заметила его взгляд, запахнула халатик и завязала пояс.

-Я вообще не думала, уехали вы с Лесли или нет… — ответила она, и Филип не смог понять по ее голосу, рада она его видеть или наоборот.

Но она вдруг улыбнулась, подошла к шкафчику над плитой и достала жестяную коробку с кофе. Чайник закипел, и Лиза занялась варкой кофе в красивой турке на две чашки.

-Ты извини…турка только на две порции… — говорила она, занимаясь кофе, набирая на блюдо еды, сооружая сэндвичи. – Но я вполне могу сварить кофе и для тебя!.. Ой!

Она подбежала к турке вовремя, помешала ложечкой закипавший кофе, подождала и разлила кофе по чашкам.

-Сварить? – она обернулась к Филипу, споласкивая турку от остатков сваренного кофе.

Этот ее взгляд, взмах ее неприбранных локонов совсем недалеко от его лица, ее глаза, избавленные от косметики, еще заспанные, чуть припухшие от сна… Разве можно забыть ее, вот такую, совсем домашнюю, милую до такой степени, что даже ее слегка натужно добродушный тон не мог испортить ее прелести?! Только никогда не быть ей на его кухне, никогда не варить ему там кофе, и его кот никогда не потрет свою здоровенную мохнатую голову о ее ножку в домашнем тапочке…

-Нет… Спасибо, Лиза! – Филип, точно, очнулся. – Я сам сварю кофе. Думаю, Лесли вот-вот спустится и составит мне компанию… Рейди, наверняка, ждет тебя.

-Ждет… Да. Ему скоро ехать – надо позавтракать и собраться.

-А что так рано? Ему ведь больше не надо торопиться домой! – Филип постарался улыбнуться, как можно, веселее в надежде увидеть улыбку и на ее лице.

-Не надо… — похоже, его напоминание о скором разводе Рейди с Самантой совсем не развеселило Лизу. – Но… ему надо ехать именно из-за нее… Глупо звучит! Рейди не хочет, что бы она успела натворить каких-нибудь глупостей или гадостей. Он поедет домой, что бы разобраться с ней. А я… совсем не хочу, что бы он уезжал. Совсем!

Голос ее дрогнул, личико исказилось, но ей удалось совладать с готовыми выступить слезами.

-Черт бы ее побрал вовсе! – вскричала вдруг она, вытащила сигарету из пачки Филипа, лежавшей на столе, и он едва успел дать ей прикурить.

-Не тревожься! Ты же знаешь, что Рейди никуда от тебя не денется! Знаешь прекрасно и очень твердо! Беда в том, что жизнь очень долго учила тебя не верить людям, не верить в счастье. Так оставь это! Постарайся, Лиза! Если не веришь своим глазам, поверь мне – я со стороны прекрасно вижу, что кроме тебя в этом мире Рейди Торну никто больше не нужен! Никто, Лиза! И ничто! Он вернется к тебе и очень скоро! Слышишь?.. Или тебе страшно оставаться одной в этом доме, когда мы все уедем? А Торн не может взять тебя с собой? Поселить в гостинице, пока его держат дела? В городе тебе было бы веселее! А?

Лиза поглядела ему в лицо и после этого могла бы не отвечать. Но саму себя она не видела и ответила:

-Я… Да, конечно, я ведь могу быть совершенно откровенной с тобой! Понимай, как хочешь, но, в любом случае, моя откровенность ничего не изменит… Я просила Рейди взять меня с собой, потому что, ты прав – я не хочу оставаться в этом доме одна. Я вообще больше не хочу в нем оставаться! Что-то изменилось, Филип… Что-то испортило для меня этот дом, этот мой маленький замок, который я сама выбрала и любила… Очень любила! Здесь я впервые почувствовала себя в безопасности, впервые я ощутила, что этот дом – мой и больше ничей… Ты, наверное, не понимаешь меня… У меня никогда не было своего дома. Только своего! И вот она, моя крепость! Совсем и навсегда моя, никто ее не отнимет – так я думала. Отняли… Вчерашний день перечеркнул мои чувства, мою уверенность, мой покой здесь… Да, я знаю, Филип, что Рейди любит меня! Хотя… мне почему-то каждый день надо, просто необходимо слышать это от него! Дура я…

-Не дура! – громко и уверенно возразил Филип. – Ты вовсе не дура! И все твои чувства мне понятны! Я тоже всего несколько лет назад купил собственную квартиру в Лондоне. А до этого родительский дом с кучей братьев и сестер – вечный гвалт, бардак и пропадающие вещи. Потом учеба и съемные квартирки на несколько человек. И так годами… И еще мне понятно, почему вчерашний вечер многое изменил в твоих чувствах. Но не разрушил! То, что вчера произошло, ничего не уничтожило! Саманта появилась и исчезла. Все, Лиза, ее нет! Ничего, никаких прав на Рейди она тебе не предъявит, и сам Рейди от тебя не отступится, никогда! Ничем она его не остановит! Сюда явится с угрозами? Ну, и что? Шмальни в нее из ружья и все! Не убивай, а просто по ногам или в задницу! И тебе ничего не будет, если она прорвется внутрь дома…

Лиза нервно рассмеялась.

-Рассмешил… В задницу… Ладно, завтракайте с Лесли, а я пойду.

И она вышла со своим подносом. Филип же подумал с минуту, вышел из кухни и направился к входной двери. Конечно же, Саманта, выходя и уезжая, не могла запереть за собой ничего, и Филип запер ворота и дверь. Теперь он с куда более спокойным сердцем, вернулся на кухню и занялся завтраком…

…Лишь к концу завтрака Лесли более или менее проснулся. Филип знал друга очень хорошо и не приставал к нему с разговорами. Оба ели и слушали дождь за окном, который становился то сильнее, то тише. Порывы ветра шлепали ветвями дерева по стеклу, слегка подвывали где-то в каминной трубе, наверное…

-Да-а… Одному здесь в такую погоду не очень-то весело!… – произнес Филип после очередного шлепка ветки о стекло.

-Можно зашторить все окна, включить свет, музыку или телевизор… — пробормотал Лесли, громко хлюпая кофе. – Хотя, долго так не продержишься. Сюда собаку надо или кота… Мы будем прощаться с хозяевами или уедем по-тихому?

-Для англичанина вполне естественно уйти, не прощаясь. Про это так и говорят – «уйти по-английски»…

-Но ты хочешь убедиться, что с ней все хорошо? Да?

-Вряд ли я смогу быть в этом уверенным! – заявил Филип и закурил, отпив кофе. – Торн уезжает сегодня, и Лиза остается одна. Совсем одна здесь! Правда, я думаю, скоро придет эта женщина, которая помогает ей по хозяйству. Все веселее… Но и это меня не утешает. Она придет и уйдет через пару часов. И тогда Лиза останется одна до тех пор, пока не вернется Торн. А когда это случится, никто не знает, даже он…

-Ты хочешь остаться? – почти перебил его Лесли и попытался улыбнуться.

-Вряд ли оставаться – хорошее решение. Даже если учесть вполне дружеское ко мне отношение Рейди. Он знает, что я чувствую к Лизе, и он все еще мужик!..

-Ну, да… — пробормотал Лесли, разглядывая остатки кофе в своей кружке.

Вчерашняя саркастическая ухмылка слетела с него окончательно.

– Я правильно понял, что ты… Ты надеешься на что-то? Ведь ясно, нам обоим совершенно ясно, что пока жив Рейди, Лиза будет принадлежать только ему! ТОЛЬКО ЕМУ!!! А если так…

-Я знаю! Не говори мне ничего, Лесли!

Лесли вздрогнул от голоса Филипа, полного горечи.

-Но еще я понял, что после Лизы, после чувств, которые я испытал к ней, я… не могу вернуться к своей прошлой жизни. Понимаешь? Во мне что-то непоправимо изменилось, и я не уверен, что это к лучшему.

-Хочешь сказать, мисс Эйприл серьезно переменила твое отношение к женщинам? Или к жизни вообще? Тебя больше не привлекает богемная жизнь, развеселые пирушки и сладкие ночи с милыми девочками, которые ничего от тебя не потребуют? Но иначе – это ответственность, это переживания, это боль, наконец… Может, все-таки, это просто потребность время от времени менять амплуа? А?

-Думаешь, актерствую? Острых ощущений потребовалось, что бы на сцене потом убедительнее выглядеть?

-Пытаюсь уговорить, наверное… Хотя, что тут скажешь — Лиза из тех женщин, ради которых горы можно свернуть! И я рад за Торна – ему, наконец-то, повезло! А то всю жизнь у него рядом какие-то мартышки…

Филип невольно прыснул.

-А что??? Я не прав? Одна другой хлеще! С виду, вроде и ничего, но все не то. Не было гармонии, даже чисто внешней у него ни с кем. Какое фото ни возьми – ощущение, что его рядом с ними специально ставили!.. И Лиза… Я понимаю тебя. Я понимаю такое твое решение, хотя, если Лиза не достанется тебе, еще одну такую ты вряд ли найдешь. Слишком хороша! Впрочем… как повезет!.. А еще, думается мне, мисс Эйприл разбудила или вернула настоящего Филипа Дюррента. А тот, что терял время, меняя женщин, как перчатки… Вот, как раз, тот и был результатом лицедейства. И ты – не первый, кто за маской легкомыслия и некоторой бесчувственности прячет ранимую душу и очень чувствительное сердце… Ну, что, поехали? Наверное, здесь нам делать больше нечего. От них ни звука…

-Лиза сказала, что Рейди должен уехать совсем скоро…

-Филип, не стоит!.. Поверь мне, все с ней будет хорошо! Уж если она выжила в своей России, то уж здесь и подавно справится. Ну, подумаешь, посидит одна в пустом доме! Уборкой займется – отвлечется. А когда погода наладится, сходит к морю… В самом деле, не маленькая же девочка, которой необходима нянька! Поехали!

-Вы еще здесь… Позавтракали? Все в порядке? – Лиза вошла на кухню с подносом, едва не столкнувшись в дверях с выходившим Лесли.

Она глядела прямо на Филипа, подскочившего из-за стола с грохотом опрокинувшегося стула. И только он мог видеть, как за ее спиной Лесли поднял брови и, вздохнув, уронил голову.

-Все… в порядке, Лиза. Я уже и не ожидал увидеть тебя. А что же Рейди? Где он?

-Он позавтракал и задремал в кресле… — Лиза поставила поднос у раковины и обернулась к Филипу. – Эта ночь вымотала всех, а его особенно. Он немолод и…

-Да, он немолод, Лиза… — пробормотал Филип, обронил взгляд на Лесли и тот пожал плечами.

-Пойду, разогрею машину… Ночью было прохладно. Прощайте, Лиза! Очень надеюсь, что все у вас наладится. И… я был очень рад с вами познакомиться!

-Да, да, Лесли… И вам счастливого пути! Спасибо, что были здесь, с нами!

Она улыбнулась, даже не удивившись, что Филип не уходит вместе с другом.

-Лиза… Мы… — начал Филип. — Мне бы не хотелось думать, что мы с тобой больше не увидимся, но…

Она глядела прямо ему в глаза и в ее взгляде явно читалась усталость.

-Что «но»? – тихо спросила она.

-Да что там! – воскликнул вдруг Филип и схватил ее за руки. – Я хотел сказать, что, наверное, было бы и лучше, если бы мы с тобой больше не увиделись, но правда в том, что я не хочу уезжать! Не хочу оставлять тебя здесь одну, слышишь? Ты слышишь меня, Лиза???

-Почему одну? – ее голос едва шелестел.

-Потому что, да, Рейди уедет сейчас, потом приедет, а потом… Да Бог его знает, что будет потом и сколько вам осталось быть вместе!

-Что??? – ахнула Лиза, пытаясь вырвать свои запястья из его рук.

-Да, я весь вчерашний вечер, всю эту чертову ночь убеждал тебя, что все будет хорошо, что Рейди Торн любит тебя и будет с тобой, особенно, теперь, когда Саманты больше не должно быть в его жизни. Но…ты правильно заметила, он немолод. Кто знает, сколько ему осталось. Прости! Но что же потом? Что потом, Лиза??? Да, недостойно так говорить, гадко! Но я не хочу, что бы ты осталась одна! И не факт, что Саманта, все-таки, уйдет. Кто знает, чем она может напугать или удержать Торна снова, и что тогда? Опять ждать его изо дня в день, плакать и отчаиваться? А, Лиза???

Она побледнела ужасно, ее губы затряслись, она едва держалась на ногах.

-Зачем?.. Зачем ты так говоришь? – лепетала она. – Ты делаешь мне больно! За что? За то, что не отдалась тебе? Чего ты хочешь?

-Я хочу уехать, зная, что ты позовешь меня, если станет плохо, если ты не сможешь быть одна, если Торн не сделает тебя своей женой, ясно? Я хочу, что бы рядом с тобой был мужик, сильный и не зависящий ни от чего, ни от каких самант! Ты заслуживаешь этого! А не вот этой горькой жизни в постоянном ожидании, в понимании того, что любимый человек никогда не будет твоим насовсем. Что бы он ни говорил! Да, он настоящая «звезда», он великолепен, талантлив и необычайно притягателен! Но что он сделал с тобой? Осчастливил? Да, после того ужаса в России, вот это все – Филип обвел руками пространство – кажется просто восхитительным пределом мечтаний, и Рейди, он приезжает, он любит…как может, но есть ли гарантия, Лиза? Он, хотя бы сейчас пообещал тебе что-то конкретное, а? Лиза?.. Лиза!!!

Она покачнулась, теряя сознание, и Филип подхватил ее на руки.

-Лиза, Господи… Лиза, я… люблю тебя! Ты все для меня, Лиза! Помни это, я прошу тебя! Позови меня… Ты только позови меня!!!..

Рейди Торн стоял в двух шагах от двери на кухню и слышал почти все, что выкрикивал Филип. И смысл всего сказанного молодым актером сдавливал его сердце все сильнее и сильнее, точно, раскаленными тисками, вызывая страшную боль, лишая дыхания.

-Лиза… Лиза… — шептал он, как заклинание, ожидая лишь только голоса ее, ее ответа на слова Дюррента о любви.

Но Лиза молчала. Она соглашалась? Соглашалась… Нет же, НЕТ!!! Так не может быть! Его Лиза, проспавшая всю ночь, вернее, ее остаток в его объятиях… Его Лиза плакавшая от страха потерять его, от любви к нему, которой только и жила… Она молчала, и Рейди Торн не знал, что она потеряла сознание от всего, что наговорил Филип, а он целовал ее заплаканное лицо, ее закрытые глаза и шептал что-то, чего уже и сам не понимал. И Рейди отступил. Он попятился от кухни, развернулся, дошел до гостиной и, заглянув туда машинально, увидел куклу, подаренную накануне Лизе. Великолепная кукла лежала на диване, и ее темные, совсем, как у Лизы, локоны рассыпались по подушке. Как у Лизы…

…Нехотя, будто кто-то сильный, гораздо сильнее его, из тех, с кем не поспоришь, тащил его за шкирку, Филип вышел из дома, подождал, когда в машину усядется Лесли, оглянулся на дверь и сел за руль. Через минуту автомобиль Филипа покинул «Бузину». Необъяснимая тяжесть давила на сердце Филипа так ощутимо, будто на грудь упал здоровенный валун, и он медленно вел машину от ворот, слушая, как шуршит под шинами гравий…

-Может, поедем быстрее? – спросил Лесли, когда они выехали на шоссе.

-Зачем? – еле слышно спросил Филип. – Ты куда-то торопишься?

-Ну… собственно, нет. Просто хочется поскорее вернуться в Лондон. Здесь, у моря, хорошо в теплую, солнечную погоду, когда с лугов пахнет нагретой травой и цветами, когда так и хочется прогуляться к берегу и послушать тихий плеск волн, полюбоваться закатом… А сейчас… Бр-р! Дождь не перестает. Сыро, холодно… В городе это так не чувствуется. До первого паба, как говорится…

Капли косо стекали по стеклам машины. Филип даже музыку не включил, словно, его медленный отъезд из «Бузины», его слух, которому ничто не мешало, могли помочь чему-то или отвратить что-то. Он лишь чуть-чуть прибавил газу, что бы уж совсем не игнорировать просьбу Лесли. А тот, будто, что-то вспомнив, достал свой ноутбук, открыл и уткнулся в него. Филип же решил, что тот понял его нежелание что-либо дальше обсуждать.

Когда они, наконец, добрались до ближайшего городка, Филип остановился у первого попавшегося кафе.

-Кофе надо и сладкого чего-нибудь… — пробормотал он. – Составишь компанию?

-Возьми мне то же, что и себе… — прогудел Лесли совершенно машинально.

-Сладкое? – удивился Филип.

-А что? – поднял глаза от экрана Лесли. – Ну, то есть, странноватое желание – ты обычно лопаешь мясо. Но… почему бы не съесть пирожное или кусок торта?

Филип пожал плечами, вышел из машины и потянулся. Дождь еще накрапывал, но это уже не мешало. В кафе Филип взял пару кусков орехового торта, два больших пластиковых стакана кофе и вернулся к машине. Обернувшись на дорогу, он вздрогнул – мимо них проехал очень заметный автомобиль Торна. «Жемчужный» кузов его сиял даже в пасмурный день.

Ну, вот, она и осталась одна… Что она делает? О чем думает? Плачет или нет? Может, легла спать, закрывшись на все запоры и засовы… Повинуясь какому-то совершенно необъяснимому желанию, Филип сунул торт и кофе Лесли, подошел к крохотному киоску и купил чудный маленький букетик фиалок. Вернулся в машину и сел, обнаружив, что не знает, куда девать эти фиалки.

-Прицепи к зеркалу заднего вида, — посоветовал Лесли, внимательно следивший за другом. – Ты… хочешь отвезти его Лизе? Я видел, как проехал Торн.

-Давай лучше съедим торт! – скомандовал Филип и взял свой стаканчик с кофе.

-Обсыплемся орехами! – проворчал Лесли.

-Отряхнешься! – усмехнулся Филип, ухватил свой кусок и откусил торопливо, но без аппетита. – Вкусный… вроде… Помню, в детстве, к праздникам мама пекла похожий, потому и взял. Мне вообще сладкое помогает. Я теперь очень на это надеюсь! Выпить ведь нельзя…

-А что тебя так беспокоит? Ну, то есть, я понимаю, о ком ты печешься, но что бы жрать сладкое, ради успокоения!..

-Я не понимаю… — жуя, ответил Филип. – Тяжесть внутри, в груди… И я не могу от нее избавиться. Может, хоть это самое сладкое поможет…

-Слушай… — Лесли запнулся.

-Что?

-Я не знал, говорить тебе или нет… Но когда ты сказал про тяжесть… Словом, я кое-что нарыл на Саманту Торн.