-Уф-ф… — выдохнул Лесли, и от его опьянения не осталось и следа. – Я уже и не знал, как разрядить всю эту вашу разборку!
-Подслушивать не хорошо! – заметил Филип. – Но все равно, спасибо!.. Ты видел Лизу?
-Видел. Она налила себе виски и пошла по дорожке в сад. Может быть, и следовало последить за ней, но…
-Не стоило. Она вернется и довольно скоро.
-В надежде, что Рейди придет к ней?
Они вышли в сад, и Филип оглянулся на окно спальни, которую заняла Саманта. Оно было закрыто, и она не могла слышать последних слов Лесли. И все же, Филип приложил палец к губам. Они прошли к площадке и уселись в кресла.
-Налить виски? Будешь? – спросил Лесли, наливая себе немного в стакан.
-Давай… — пробормотал Филип и откинулся на подголовник. – Чертовски тяжелый день…
-Я тут закуски принес. Набрал на кухне, чего смог найти… Хочешь? А я поем. Проголодался что-то…
-Ешь… Впрочем, я тоже перекушу! Теперь, когда виновница всех волнений отправилась спать, мой желудок побеждает нервы.
Филип ухватил вилкой кусок мяса, которое резала Лиза, положил его на хлеб и с удовольствием откусил. Лесли молча, следил за ним, а дождавшись, когда друг прожует, спросил:
-Ты ведь… пойдешь в спальню Лизы? Да?
Филип глянул на него, вздохнул и откусил еще кусок. Прожевал, запил соком прямо из кувшина.
-Мне придется туда пойти, Лесли… Конечно, нет никакой гарантии, что Саманта припрется туда, что бы проверить, не спит ли ее муженек в постели именинницы, но что-то мне в Саманте не нравится. Что-то меня пугает, а вот что, не пойму.
-Думаешь, она может и вправду навредить Лизе, если всерьез заподозрит мужа в измене с ней?
-Да черт ее знает!.. Я видел истеричных, ревнивых женщин, и не одну. Я знаю, как себя с ними вести, но я начинаю понимать Торна в его беспокойстве. Саманта не так глупа, каковой может показаться. Она пуста, в ней нет начинки, но она понимает – муж остыл к ней. Она ему не интересна, она его не привлекает, хотя, и не чужая. И ей странно это, ей это больно, ведь она – достаточно яркая, наверняка, пользовалась и пользуется вниманием мужчин, но Рейди «соскочил с ее крючка». Она обижена, раздосадована и не знает, что делать. Поэтому и носится за ним, выслеживая и подозревая измену. А еще просто хочет быть рядом – авось, вспомнит, что она его жена. Возможно, она даже и любит его до сих пор. Это Рейди возомнил, что ей нужны только его деньги. Но ему легче так думать. Так его предательство кажется ему не слишком серьезным…
-Да тебе жаль ее, как я погляжу! – усмехнулся Лесли и прикурил.
-Это не жалость. Совсем не жалость. Хотя, пожалеть ее, возможно, и стоило бы… Она переоценила себя и совершенно не поняла, кто есть Рейди Торн. Для нее он так и остался обаятельным ударником знаменитой группы, любимчиком женщин, вечным заводилой… А ведь он таким, по сути, и не был. Вернее, был, но отчасти. Той самой части, которую выставляют напоказ. На самом деле, Торн куда глубже, серьезнее и… ранимее. Для него все эти тусовки – дань бытию рок-звезды, к которому он так стремился. Мне кажется, в какой-то момент он понял окончательно, что эта самая вожделенная судьба рок-барабанщика – не совсем то, что ему надо. Да, он любит гастроли, он любит зажигать на сцене, он просто любит свое дело! Но вот потом… Он же сам сказал, что его сердцу дороги прогулки по лесу в одиночестве или с кем-то, кто умеет молчать и наслаждаться природой вокруг. А еще он любит посидеть тихонько с книгой или посмотреть легкий сериал. Эта жизнь не для Саманты. Совсем! Но она ничего не хочет менять и не понимает, почему Рейди вовсе не таков, каким ей казался.
-Но почему бы не измениться Рейди? Ради нее! Ведь любил же он ее когда-то…
-Он уже говорил, как все вышло. Саманта разыграла правильную партию, но не сумела ее доиграть. А главное – не поняла, кто есть ее муж. Теперь же ему все равно – у него есть Лиза…
-А ты попался, дружок!.. – как-то совсем не весело усмехнулся Лесли, посмотрев в глаза Филипу.
Филип молчал и Лесли продолжил:
-Интересно другое – на что надеешься ты? Тебе-то какая выгода от всей этой истории? А?
-Может быть, я лишь хорошо играю роль? Как думаешь? – усмехнулся Филип, вглядываясь в дорожку, уходившую вглубь сада.
-Поначалу так и задумывалось, и ты справился просто блестяще! Что и говорить… Но вот теперь… Я согласен – Лиза прелестна. Она – живая, в ней ни капли притворства. И если она любит, то напропалую. Поэтому ей так больно сейчас. Больно до такой степени…
-…Что она готова избавить себя от этого страдания любым способом? И этим способом могу стать я?
Филип выпил виски, закурил.
-Ну…не знаю. Не знаю! Лиза непредсказуема. Не в том смысле, что Саманта. Хотя… Она-то, как раз, весьма предсказуема! Еще долго будет припоминать этот вечерок мужу. Потому что, чувствует – что-то не так…
-Да все не так! – воскликнул Филип. – Все! Подумай сам – если бы было все гладко и замечательно, а главное – так, как мы Саманте представили, ее появление доставило бы всем лишь легкую минутную растерянность. Нам – неожиданный гость, о котором надо позаботиться, а Торну… Ну, приехала жена, которой он не ждал и не жаждал, да и ладно, в конце концов. Пусть себе. И все! Даже неважное самочувствие Лизы выглядело бы иначе. Она бы улыбалась, никуда не уходила, приняла бы мою заботу и веселилась бы, насколько могла. А тут этот танец… Идея Саманты, но посмотри, какой спектакль затеяла Лиза! Дураку ясно, что это натуральный спектакль и явно для чьих-то глаз. А уж для чьих, догадаться не трудно. Саманта просто поверить не может, и мы пока не даем. Все висит на волоске, Лесли! И самое ужасное для Лизы… и я боюсь, она уже догадалась об этом – что пути назад нет.
-То есть, как??? – явно не понял Лесли. – Погоди…
-Да нет, дело вовсе не во мне, не в Саманте даже. Дело в ней и Торне. То, что случилось сегодня, станет поворотным моментом в их истории. Торн едва все не разрушил, и теперь ему страшно плохо. Ему надо к Лизе, но нельзя. Ей надо к нему, но нельзя. Он так решил. И я не представляю, что теперь будет.
-А ничего теперь не будет!
-Просто поразительно, как неожиданно сегодня все появляются! Кирпичом в лоб вот просто… — пробормотал Лесли, глядя, как Лиза выходит на свет со стаканом в руке, как садится в кресло и с громким стуком ставит стакан на стол. Она явно пьяна.
-Лиза, ты…
Филип неуклюже подскочил, остановился, не зная, что делать, а Лиза с трудом подняла на него взгляд и улыбнулась.
-Налей мне виски… пожалуйста! Ты, конечно, мне не муж, на самом деле… но будь добр…
-Может быть, тебе лучше отправиться спать, Лиза? Я действительно, тебе не муж, но это мой совет… даже просьба, как друга. Если я, конечно, могу себя таковым считать…
-Можешь… Но, пожалуйста, налей мне виски!..
Наверное, Филип ждал, что Лиза рассердится на его просьбу идти спать, как это сделали бы девяносто процентов пьяных женщин, но она, видимо, принадлежала к десяти другим. Она просто попросила выпить. Еще раз.
Он налил немного, Лиза взяла в руку стакан, едва не уронила, но удержала и поднесла к губам.
-Нет… не хочу…
И она отставила стакан.
-Тебе нехорошо? – забеспокоился Филип. – Тошнит?
-Не знаю… наверное… немного…
-Тогда ни капли больше! И тебе лучше пойти спать или хотя бы, в спальню. Там и ванная рядом…
Она поглядела на него беспомощным взглядом.
-Кажется… мне и вправду нехорошо… Не стоило столько пить… Просите меня, Лесли!..
-Ничего, Лиза. Мне жаль, что так вышло. Но все будет хорошо, поверьте! Слушайтесь Филипа, и он поможет. Если и моя помощь понадобится, я всегда готов!
Но Лиза уже, кажется, не слышала. Она попыталась улыбнуться Лесли, но получилось криво. Она встала с кресла, направилась, было, к двери, но сильно покачнулась на каблуках, и только Филип не дал ей упасть, вовремя подхватив.
-Господи, Лиза!..
Она поглядела ему в глаза. С трудом, беспомощная, и он поднял ее на руки.
-Пойдем… Я отнесу тебя… милая…
Лесли открывал перед ними все двери, и, бросив лишь обеспокоенный и грустный взгляд на друга, удалился из спальни, куда помог подняться Филипу с Лизой на руках.
Она не могла лежать и сидела, молча, уставившись на пестрый мягкий ковер под ее ногами. Ее дыхание было частым, тяжелым, и Филип распахнул широкое окно в толстой каменной стене спальни. В комнату хлынул свежий ветерок, доносимый с побережья и пахший морем и мокрым песком.
-Море… — прошептала Лиза. – Я так люблю море… Я бы искупалась сейчас…
-Сейчас уже холодно купаться, Лиза… — тихо заметил Филип. – Тебе легче? Может, ляжешь?
-А ты меня укроешь и смоешься спать! – слабо усмехнулась Лиза.
Филип присел перед ней на корточки.
-Ну, зачем ты так?! – он взял ее ладошку в свою и погладил пальцами. – Я же весь вечер торчал рядом с тобой!
-Потому что, так надо было… Вот только кого спас весь этот фарс? Мне плохо. Рейди плохо… Наверное… Да и тебе…
Она поглядела ему в лицо, высвободила свою ладонь – другой она опиралась о постель – и погладила кончиками пальцев его щеку, уже слегка покрывшуюся щетиной.
-Что «мне»?
-Мне почему-то кажется, что и тебе не очень-то весело от свалившейся на тебя роли… Ты прекрасный актер, Филип! Я счастлива, что ты сыграл моего Торнела – никто не справился бы лучше! И ты очень красивый… Наверное, поклонницы после премьеры прохода не дают!.. Но тут ты влип в дурацкую мелодраму и твоя роль в ней…
Она с трудом вздохнула, ее личико исказила гримаса, и она рывком поднялась с кровати, покачнулась.
-Тошнит… Меня очень тошнит, Филип… Прости…
И она бросилась в ванную, с громким клацаньем задвинула старомодный засов и включила воду на полную мощность. Бедняжка стеснялась своего состояния, и, не смотря на шум воды, Филип, конечно же, слышал рвотные потуги Лизы, ее стон, а потом тоненький, жалкий плач. Он подошел к двери и тихонько постучался.
-Лиза?.. Лиза, ты в порядке?..
Несколько секунд молчания, а потом ее сорванный голос:
-Ты не ушел… Жива еще… Но, наверное, я проторчу здесь целую вечность… Опять тошнит…
-Я сейчас приду и кое-что принесу. Слышишь? Это должно помочь!
И Филип, не дожидаясь ответа, бросился вниз, в кухню, где с грохотом перерыл все шкафчики, пока не нашел баночку с пищевой содой. Он растворил немного в кружке с водой и бегом вернулся в спальню Лизы.
-Лиза, открой мне!.. Я принес раствор, который тебе надо залпом выпить, а потом вызвать рвоту, что бы, как следует, прочистить желудок. Это непременно должно помочь!
Она отперла дверь, и Филип увидел ее бледное личико с размазавшейся косметикой.
-Мне так стыдно!.. – прошептала она. – Это сода?
-Да… Тебе знакомо?..
-Да уж… — вздохнула она. – В моем возрасте пора уметь не пить столько, не мешать одно с другим… Спасибо тебе!
Она забрала кружку.
-Ты выйди, пожалуйста… Ничего со мной не случится. И тебе, наверное, стоит пойти спать. Если мне полегчает, я приму душ и лягу спать. Пусть этот день погибнет к чертовой матери! – вырвалось у нее.
-Да… Да, конечно…
Лиза закрыла дверь, и Филип не услышал лязг запираемого засова. Она не заперла ванную, и Бог знает, специально она это сделала или просто забыла, торопясь облегчить свое состояние…
Филип сел на постель и сидел некоторое время, пока не зашумел душ.
-Значит, все в порядке… — пробормотал Филип, поднялся с кровати и подошел к открытому окну, сел на подоконник.
Интересно, рассердится Лиза, увидев его в спальне?.. Окна спален для гостей все были темными. Спит ли Саманта? А Торн?.. Ночь была дивной! Тихая в этом глухом месте, овеянная прохладным ветерком, напоенным ароматом моря и цветов в саду… День Рождения Лизы мог бы быть чудесным, и возможно, они все, вчетвером до сих пор еще сидели бы в саду, обсуждая всяческие интересные вещи, Лиза бы не напилась, а он… он сам, наверное, не думал бы о ней с такой нежностью и болью. Она была бы для него женщиной Торна, которая счастливо праздновала бы свой день у него на коленях, наслаждаясь его нежностью и взглядом его неимоверных глаз. Все были бы счастливы… И спокойны. Но в одну минуту, одним человеком все оказалось перевернуто с ног на голову, окунуто в грязь и пошлый обман, разбито и растерзано в клочья плакавших сейчас сердец. И не исправить ничего… Не исправить… Хотя, Лиза надеется именно на это. Что наступит утро, и Торн найдет возможность поговорить с ней, как-то дать понять, что любит ее и ничего не изменилось. А Торн, возможно, тоже не спит и с надеждой ждет утра. Только оба в глубине души понимают – как раньше уже не будет…
-Саманта легла с ним?
Филип даже вздрогнул от неожиданности.
-Боже… Лиза!
-Да брось, Филип! Неужели я так испугала тебя?! Не думаю, что ты вздрогнул сильнее меня, совершенно не ждавшей тебя здесь увидеть!
Она подошла к кровати, запахнутая в шелковый халат и промокавшая волосы полотенцем. Села.
-Сегодня на удивление слишком много неожиданностей! – заметил Филип. – Прости, что я остался здесь. Но Саманта может выкинуть любую штуку, и мы должны быть начеку, до последнего изображая счастливую семейную пару. Понимаешь?
-Так она не спит с ним… – Лиза аккуратно повесила полотенце на спинку кресла. – Не спит… Иначе бы ты не боялся, что она может кинуться куда-то ночью! Рейди рядом – чего рыпаться?!.. Ну, хоть это… Она сама ушла спать одна?
-Рейди отказался спать с ней в одной спальне. Заявил, что плохо себя чувствует. Так еще легче?
-Что??? – Лиза подошла к Филипу. – Это сарказм? Почему??? Или ты считаешь, что Торн не для меня? Что после сегодняшнего мне не стоит… не стоит оставаться с ним? Так? Говори же!
И она схватила его за плечи.
-Что ты хочешь услышать? А? – в свою очередь спросил Филип.
-Не надо мне угождать, Филип.
-А я и не пытаюсь! Я хочу знать, чего хочешь ты, Лиза! И если ты хочешь его, любишь Рейди Торна по-прежнему, то ты… должна забыть о сегодняшнем дне. Просто забыть. Навсегда. Ибо даже очень сильные люди, очень любящие люди допускают ошибки. А Рейди именно такой – любящий и сильный. Он жизнь за тебя отдаст, а без тебя просто от нее откажется. Пафосно звучит, но я говорил с ним, я слышал его голос и видел его глаза. Он устал. Крепится изо всех сил и делает свое дело, улыбается, шутит, ездит на гастроли, не сбавляя темпа. Но он устал. Потому что, нет той группы, в которой он жил, нет Энди Старка, все давно в прошлом. А играть роль, которая больше тебе не по силам, неимоверно трудно! Даже если это твоя единственная стоящая роль. Но есть ты, Лиза. Ты – его сила сейчас, ты его радость сейчас, и он не может тебя потерять! Понимаешь? Он прекрасно осознает, что натворил, как больно тебе сделал, но считает, что могло быть еще хуже, и из двух зол выбрал меньшее, а теперь презирает себя за трусость, которой никогда раньше не знал. Боюсь, не простит он себя никогда, даже если ты простишь… Но…
Теперь Филип взял ее за плечи. Гладкие плечи под гладким шелком.
-Но есть другой вариант, Лиза. И я думаю, ты знаешь о нем, потому и напилась там, в саду. Это вариант конца отношений с Торном.
Лиза дернулась, задохнувшись, попыталась вырваться, но Филип держал крепко.
-И не смей врать, что ты не думала об этом! С ужасом, изо всех сил отметая эту мысль, но думала!.. Потому что, всему есть предел. И бесконечному ожиданию Рейди Торна тоже. А еще обидной, невыносимой мысли о том, что он никогда не разойдется с Самантой, ревности, постоянному нахождению в тени и ужасному страху, что когда-нибудь Торн просто не приедет… Хватит лгать, Лиза! Нет в этом никакой романтики! Только боль. И ничего, кроме боли!..
-Я хочу пить… — прошептала Лиза.
Филип опустил взгляд, смолк и оторвал руки от Лизы.
-Да… Да, прости. Я принесу чаю. Хорошего, сладкого чаю. Для англичанина он – как кровь!.. Надеюсь, ты не выкинешь никакого номера, пока меня нет?
Он уже подошел к перилам лестницы.
-Нет. Не выкину… Из окна тоже не выкинусь! Не смотри так!
Филип усмехнулся.
-Ну-ну, поверю на слово!
И спустился в кухню. Там он включил электрический чайник, пошарил по шкафчикам и нашел коробку с чайными пакетиками, достал керамическую кружку с изображением смешного кота, почему-то напялившего ролики, и насыпал в нее несколько ложек сахара, положил пакетик с чаем и уселся на табурет в ожидании, когда вскипит чайник. Тишина… А он до сих пор в смокинге. Филип поднялся, снял его и бабочку, повесил на спинку стула, стоявшего у окна, расстегнул ворот рубахи и, наверное, только сейчас понял, насколько устал. Бесконечная череда событий, переживаний не давала расслабиться, но здесь, в тишине спящего дома, оставшись один на один с самим собой, Филип, точно, очнулся. Господи, что я здесь делаю??? Зачем все это??? Муторно… Как муторно на душе!.. Может, Лесли был прав, и надо было просто сесть в машину и уехать, куда подальше? А еще лучше домой. Просто домой! Там сейчас было бы точно так же тихо и пусто, как в этой кухне… Только в уголке там стояла бы миска, с как всегда, недоеденным кормом его кота Кекса, обожавшего спать в кресле перед телевизором, из-за чего Филипу приходилось смотреть в экран сбоку, с дивана. Ленивый, Кекс, все же, всегда встречал хозяина в прихожей с неизменным недоумением, написанным на рыжей морде – мол, ты где постоянно шляешься? Чего дома-то не сидится?!.. Ну, раз явился, корми меня! И Кекс шел впереди Филипа на кухню и ждал, пока тот накормит его. Он никогда не доедал порцию до конца и ушлепывал в гостиную, в кресло, пока Филип готовил себе поесть.
-Рыжий ты гад! – ворчал Филип вслед пушистому, нагло задранному хвосту. – Надо было доброго пса завести – тот не ушел бы вот так, полежал бы здесь, поболтал со мной…
Словно, в ответ из гостиной доносилось хриплое «Мяау», и тогда Филип смеялся с облегчением. Гад, но Кекс все понимал и, на самом деле, не нужен был Филипу никто вместо него. Именно Кекс, которому пришлось дожевывать свою недоеденную порцию, когда Филип слег с ангиной, пришел к нему со страшно недовольной физиономией, улегся у него в ногах и грел их, время от времени мурча, добираясь до груди Филипа, заглядывая ему в лицо и возвращаясь обратно в ноги. Кот даже, кажется, в туалет и попить уходил лишь тогда, когда Филип забывался во сне… Нет, лучше Кекса для Филипа не было никого! Ни один пес на свете не смог бы заменить этого «рыжего гада», преданного Филипу, как не был предан никто и никогда…
Но Кекса здесь не было. Здесь, на этой кухне, такой уютной и удобной для ее хозяйки, было теперь пусто и… тревожно. Тревожно, потому что, надо было ждать чайник и готовить обещанный чай, а не присматривать за Лизой, которая могла уснуть в ожидании чая, могла слезами изойти, а могла отправиться к Торну, узнав, что он спит один. Пойти и нарваться там на Саманту, и тогда… помоги им всем Господь!.. И тут Филип понял вдруг, что устал бояться. Ну, и встретились бы они там, столкнулись у вожделенного приза, и что? ЧТО??? Встало бы все на свои места, и все. Все! Даже если бы Саманта устроила там драку, что с того??? Скорее всего, у Торна хватило бы сил, что бы управиться с женой. Поговорил бы с ней, в конце концов, разобрался и покончил бы с этим… Опасна для Лизы. Торн все время твердил об этом. Но чем опасна? Станет охотиться потом на Лизу? Найми охрану на первое время, увези подальше… Да мало ли, что можно придумать! Это же не триллер и Саманта – не маньяк, способный всех перехитрить и догнать, подобно Майклу Майерсу! Обыкновенная, не слишком далекая, возможно, и хитрая, но просто бабенка. Отдай ты ей эти чертовы деньги, и дело с концом!..
-Здесь выпить-то есть что-нибудь?
Да что же это такое?! Филип шумно выдохнул и поднялся со своего табурета.
Торн выглядел просто плачевно. Красные, опухшие глаза, сохранившие, впрочем, свою на диво яркую лазурь. Выражение же его лица не оставляло ожидать ничего хорошего. Похоже, усталость, вопреки обычному ходу событий, переросла не в сон, а в ярость.
-Здесь – не знаю, а вот в саду, кажется, осталось немного виски, — ответил Филип. – Но может, не стоит, Рейди? Ты… плохо выглядишь. А тебе нужны силы.
-Для чего, позволь узнать? – Торн остановился в дверях кухни, направляясь, видимо, в сад.
-Да для всего, Торн! – вскричал Филип. – Для всего!.. Что с тобой, в конце концов??? Где Рейди Торн???
-Зачем он и кому теперь нужен? Лизе, хочешь сказать? А ты давно из ее спальни? Из ее постели?
-Я врежу тебе сейчас, Торн! – Филип сжал кулаки, держась из последних сил. – Врежу, что бы ты в себя пришел!
-Не надо! – теперь голосок Лизы заставил обоих вздрогнуть.
-Лиза!!! – прохрипел Торн, едва слышно. – Господи, Лиза!..
И она бросилась к нему на шею так стремительно, что Филип едва успел отскочить.
-Рейди… Рейди, я люблю тебя! – шептала Лиза, всхлипывая, заикаясь, глядя дрожавшими ладошками его волосы, шею, плечи, ощупывая его так, будто и не верила в его объятия. – Рейди… Ты ведь не обиделся? Скажи мне! Только скажи! Прошу тебя!
Он схватил в ладони ее зареванное, совершенно мокрое от слез личико и вгляделся в ее глаза.
-Тебе ли просить прощения, Лиза?! Родная моя!.. Это я… я все испортил, и лишь молюсь, что бы не потерять тебя!.. Я уеду утром…
-Что???
-Погоди! – Рейди стирал пальцами слезы с ее щек и глаз, а они все текли и текли. – Ты не бойся! Я увезу Саманту и все закончится… Слышишь?.. Ну, не плачь, девочка! Я же здесь! И я вернусь! Понимаешь, Лиза? Я вернусь и возможно, теперь навсегда! Хватит уже бояться! Достаточно этого нелепого фарса!.. Энди… Он никогда бы так не поступил, как я сегодня… И мне так стыдно, так гадко, Лиза! Это… Филип прав, это просто не я…
Рейди прижимал ее к себе, зарываясь пальцами в ее распушившиеся кудри, целовал их, а она все плакала и плакала – так выходили из нее напряжение, обида, ожидание его рук весь этот долгий, отвратительный вечер…
-Наверное, именно этого я и ждала с самого начала!
Филип держал в руках кружку, собираясь налить в нее кипяток из вскипевшего чайника, и не удержался – выронил ее. Кот на роликах разлетелся вдребезги. Лиза застыла в руках Рейди, зарылась лицом в его грудь, а Саманта медленно вошла в кухню.
-Ну… И что же вы мне теперь втирать станете, а?
На очень короткое, почти неуловимое мгновение Филип увидел ее глаза, и сердце его упало – он увидел бездну. Ту же самую, что мрачно, неумолимо выглядывала из глаз Энни Уилкс, тронутой санитарки из «Мизери» Кинга… Филипа передернуло, и он бросился к Лизе, услышав, как оглушительно хрустнул под подошвой его туфли осколок разбитой кружки.
-Лиза!.. Господи, Лиза! Да пойдем же уже спать!.. Лиза!!!
Саманту он, словно бы, и не замечал. Как только мог! Он отлепил руки Лизы от плечей Торна, а та вдруг… расхохоталась. Дурно, глупо, как совершенно пьяная дамочка.
-Филип… — едва произнесла она. – Филип, ну, что ты пристал???
-Рейди, прости ее, ради Бога! – взмолился Филип, посмотрел Торну в лицо и увидел, что тот едва понимает, что происходит, но еще хуже принимает это. – Лиза редко, очень редко так напивается! Но сегодня стоит ее простить, не так ли? Все-таки, День Рождения! Не рассчитала…
И Филип кое-как сгреб Лизу в охапку и потащил с кухни в сторону спальни. Саманта же смотрела на Торна, и тот не опустил взгляд.
-Что? Что ты пялишься на меня??? – вскричал он, готовый отпустить на волю всю свою ярость. – Ты просто ревнивая дура, Саманта!
-Дура, значит… — она подбоченилась, одетая в зеленый махровый халат, какие висели в каждой гостевой комнате. – Конечно! На дуру и был рассчитан весь этот спектакль! Красиво сработано, ничего не скажешь! А главное, вполне достоверно. Да и чего удивляться-то – муженька сыграл профессионал, а женушка… Да она и вовсе смылась, что бы не светиться. Так? А вот ты… Что же, теперь и пьянке твоей объяснение нашлось, еще бы! Такое напряжение выдержать…
-Заглохни, я тебя прошу! – рявкнул Рейди. – Достаточно! Думай, что хочешь, в конце концов. Мне надоело оправдываться каждый раз, как тебе в голову придет очередная дурь. Надоело! Не нравится – уходи! Но ты же вцепилась всеми четырьмя – кто же от миллионов откажется?! Но я вот думаю, не переписать ли мне завещание к чертовой матери!
-А контракт??? Ты забыл про брачный контракт? – взвизгнула Саманта.
-Плевать! На все плевать! Только уматывай, Бога ради!
Саманта хватала ртом воздух в поиске слов, понимая, что ситуация выходит из-под контроля, а главное, выползло вдруг сильное сомнение – а не промахнулась ли она?!
-Чего молчишь? Нечего сказать? Любовь… Да какая там любовь??? Может, и сверкнули ее жалкие крохи в самом начале, когда и я помоложе был, и в тебе еще жило то впечатление от неизгладимо привлекательного барабанщика. Но теперь ты уяснила, что твой муж — старик, которому нет дела до твоих тусовок, твоих дурацких проектов, которые и гроша ломаного не стоят, до твоей внешности, которая уже слишком далека от оригинала. Мы – чужие, Саманта. Совсем чужие. И мне надоело играть с тобой в близких людей, украшать твои фото в интернете. Хватит… Тебе нужны только мои деньги и мое положение. Кто ты без всего этого? Никто. Пустое место, Саманта.
-А она, значит, не пустое? Да? – выкрикнула Саманта. – Она-то кто такая?
-Она – чужая жена, Саманта. Чужая жена! И она просто перепила, бросилась благодарить меня за помощь с романом… Ей стыдно потом будет, и благослови Господь Филипа и его любовь к ней…
Последние слова Рейди прохрипел, откашлялся и развернулся спиной к жене.
-Стой, Торн!!! – крикнула она.
Он глянул на нее через плечо.
-Чего еще?
И тут она как-то странно всплеснула руками, покрутила головой, обшаривая глазами кухню, и ее взгляд упал на кухонный стол, на котором так и лежал оставленный сначала Лизой, а потом Филипом здоровенный поварской нож. Она схватила его и подняла руку.
-Ты спятила? – он смеялся ей прямо в лицо. – Ну, ударь. Ударь! И чего ты добьешься? Моих миллионов? Валяй! Как ни странно, но с каждой минутой они теряют для меня всю свою значимость… Как, впрочем, и моя жизнь.
И он отвернулся от нее, медленно вышел из кухни и направился в сад, где на столике сиротливо маячила недопитая бутылка виски.
Саманта же, замерев на несколько мгновений с ножом в руке, опустила ее и тихо, очень осторожно положила нож на стол.
-Иди, Рейди Торн. Иди… Врешь ты или нет, но теперь все иначе… Теперь все по-другому! Ты просто забыл, кто я есть. Ты топчешь человека, который торчал с тобой, пока тебе было хреново, уверенному, что ничего у тебя больше не выйдет без Энди Старка, что музыка твоя никому больше не нужна… Кто тебе сопли подтирал, а? Кто терпел бесконечную Ниту в твоих снах и ночных стонах? Нита… Нита… Вот и ее ты просто угробил! Теперь меня… Посмотрим же, Рейди Торн! Посмотрим, кто еще пожалеет о том, что сегодня случилось, о том, чего ты мне тут наговорил!..
И Саманта вышла из кухни, а на пороге обернулась и бросила взгляд на большой поварской нож, оставленный ею на столе…
Еще почитать:
Когда отцветут одуванчики
"Записки сумасшедшей" — Я живу в двух реальностях.
Мелодия души — 2.1 Сладость встреч и горечь расставаний
Музыка боли — Музыка боли — Белый аккорд
«
»
