Армии союзников продолжали свой победный марш по оккупированным землям Европы, освобождая от рабского нацистского ига один город за другим. Начиная с самой первой десантной операции в Марокко в 1942-м году, американские солдаты вот уже третий год сражаются против немецких оккупантов в Африке, Италии и Западной Европе, в то время как отважные советские солдаты неустанно гнали «германского зверя» прямо в его логово на востоке.
Уже давно отгремели такие знаменательные и кровопролитные сражения, как Сталинградская битва, операция «Хаски», Курская битва, День Д, Висло-Одерская наступательная операция, операция «Маркет-Гарден» и многие другие. И вот, когда бои перекинулись на территорию самой Германии, каждому военному и гражданскому, офицерам и механикам, старым и молодым, становилось ясно – война уже близится к своему долгожданному завершению.
Наконец, после продолжительного штурма самого «сердца» поверженной империи фюрера, было водружено знамя победы над символом некогда непобедимой мощи Германии, а Берлинский гарнизон с каждым часом ослабевал своё сопротивление, пока остатки «великой» армии Гитлера не сложили оружие – уже навсегда.
И если в столице бои постепенно уходили в прошлое, на других участках континента всё ещё продолжалась предсмертная агония умирающего зверя. Люди продолжали гибнуть и калечиться, а инфраструктура городов уничтожаться. До конца войны остались считанные дни, до которого многие, к сожалению так и не дожили….
В конце апреля 1945-го года американские войска сумели прорвать поспешно оборудованные оборонительные позиции противника на реках Изар и Инн и вступили на территорию Австрии.
После утомительных боёв, десантники 82-й воздушно-десантной дивизии форсировали реку Эльбу 30 апреля. Это было их последней боевой задачей и теперь, впервые за долгое время, солдаты просто отдыхали в ожидании дальнейших приказов.
— «Доблестные советские солдаты водрузили знамя победы на Рейхстаге, защитники Берлина массово складывают оружие и сдаются в плен», — вслух читал газету Дойл, лёжа в тени ветвистого широкого бука. – Слышал, Тони, а войне-то уже конец!
Невысокий худощавый парень молча вытер остатки пены для бритья со своего лица. Умывшись освежающей холодной водой, он, наконец, ответил:
— Не думаю, что это конец – нам придётся ещё долго разгребать всю эту разруху. Да и ещё не один должен будет отдать свою жизнь, чтобы долгожданным мир по-настоящему наступил.
— Да брось ты, — черноволосый итальянец отложил газету и опустил свою каску на глаза, — главное, что мы скоро поедем домой. Я уже сыт по горло этой войной.
Висевшая на одной из веток дерева рубашка ещё не успела высохнуть, но Спинелли уже достаточно продрог, пока брился в одной майке. С неохотой он натянул свои десантные ботинки «Коркоран» на уставшие ноги – эта обувь уже начала натирать почти до крови стопы парня.
— Мы уже пятый день сидим здесь без дела – не жизнь, а сказка, — довольно пробубнил из-под каски Дой.
— Армия так и не смогла выбить из тебя всю твою лень, — пошутил над ним Тони, бросив в того мокрым полотенцем.
— Ну, ты сейчас получишь! – подскочил Дойл и накинулся на друга, завалив того на землю.
Несколько минут они так боролись, катаясь по сырой прохладной траве, пока их не прервал подбежавший Билл.
— Тони! Ты читал последние новости? — ещё издалека он прокричал.
— Что ты там говоришь? – Спинелли высунул голову из под крепкой руки Мантарро, чтоб лучше услышать.
— Наши захватили город Зальцбург! А от туда чуть более 50 миль на восток до озера Топлицзе!
Спинелли быстро освободился от цепкого захвата друга и подбежал к Такеру, размахивающего газетой.
— Вот, это сегодняшняя, — тот всунул её в руки Тони.
— «4 мая 1945-го года, американские войска, под командованием генерала Патча, освободили австрийский город Зальцбург. Нацисты продолжают сдаваться в плен союзникам», — бегло прочитал первый абзатц статьи Спинелли.
— Вот те на, — Дойл присвистнул от удивления, — теперь можем и мы выдвигаться. А я только расслабился.
— Потом будет отдыхать, — Спинелли подхватил лежащие на полу каску и винтовку, и побежал вместе с Биллом к машине, на которой тот приехал из города. За ними, пытаясь на ходу надеть ботинок, на одной ноге поскакал Дойл.
Значение таинственного слова «Топлиц», которое написал тот пленный в Бастони, удалось очень быстро разузнать. Это было названием одного горного озера, расположенное в Альпах, примерно в 60 милях к востоку от Зальцбурга. Но почему тот немец указал именно это место, и как оно связано с Ливией, всё ещё было не понятно.
Не смотря на то, что его отстранили от дела, связанного с Медичи и бандой «Unsterbliche», Тони не оставлял попыток найти девушку и положить всему конец. Во время первого разговора с полковником Джеймсом Гевином тот лишь сослался на то, что туда невозможно будет так просто добраться, и посоветовал ждать дальнейшего благоприятного развития событий. Теперь же, всё складывалось как нельзя лучше – от города Зальцбург до озера было около полутора часов езды, да и немецкие солдаты при виде союзных войск сразу сдавались в плен.
Но, как оказалось, полковник с самого начала был против такой опасной и рискованной затеи.
— Вы понимаете, что я не могу так просто отправить вас на территорию врага, пусть уже и почти поверженного! – гневно возмущался офицер.
— Но сэр…, — пытался возразить Тони, но встретился с суровым острым взглядом полковника.
— Никаких «но»! Это приказ!
— Сэр, там может быть расположен опасный секретный военный объект, — уже Такер попробовал объяснить сложившуюся ситуацию, но Джеймс Гевин был непреклонен.
— Вы только представьте, как отреагирует высшее руководство, когда узнает о Вашем подвиге, — Мантарро рискнул подойти с другой стороны к вопросу, но почувствовал на себе суровый взор офицера, готовившегося взорваться в любое мгновение.
— Данные точны – в том месте точно что-то есть, и мы должны проверить это! – Спинелли заметил, что начал говорить на повышенных тонах, поэтому поспешил умолкнуть.
Полковник Гевин плюхнулся на стул и обхватил руками свою голову.
— Позавчера на рассвете я направил в тот регион пятерых разведчиков, из которых лишь один вернулся сегодня утром.
Эта информация повисла в образовавшейся гробовой тишине.
— Они так и не смог добраться до озера, — продолжил полковник, — но тот парень рассказал, что видел колонны тентованных грузовиков под охраной в городке Бад-Аусзе, направляющихся в ту сторону, после чего их заметили немецкие солдаты. Группа вынуждена была разделиться, но с тех пор об остальных ничего не слышно.
— Сэр, так, значит, Вы всё-таки поверили? – переспросил неуверенно Спинелли.
— Я офицер, конечно же я должен был проверить эту информацию! И, к сожалению, она подтвердилась. Но я по-прежнему против того, чтоб вы туда направились, тем более без приказа. Поэтому…
Десантники в недоумении переглянулись.
— …поэтому я даю вам сутки на выполнение задачи: захватить город Бад-Аусзе и провести разведывательную миссию возле озера. Для выполнения операции будет выделена рота «T» и парочку лёгких танков М24. Если не успеете покинуть территорию до назначенного часа, бомбардировщики разнесут там всё по камешкам – и город, и все побережье озера! Командование, я думаю, будет не против, если мы захватим ещё один населённый пункт. Но всё это должно пройти в условиях строжайшей секретности, так что о вашей истинной цели никто не должен узнать. Выдвигайтесь завтра, а поведёт вас лейтенант Гарри Фаррел – это он был тогда у озера.
— Простите, сэр, — обратился Тони, подняв руку, — для такого важного задания я бы хотел пригласить нескольких своих старых знакомых, с которыми мне довелось служить в Марокко и Италии. Они лучшие в своём деле, а мне бы хотелось иметь в команде людей, которым я полностью доверяю. Уверяю Вас, они мастера своего дела.
Полковник подумал немного, уставившись в одну точку, и затем ответил:
— Что же, тогда операцию назначаю на восьмое число этого месяца – думаю, времени более чем достаточно. А теперь свободны!
Отыскать «старых знакомых» для Спинелли оказалось не так просто. Жан и Андре, к счастью, так и остались в Бастони, а вот Роджерса найти было труднее. Целый день ушёл на то, чтобы узнать, где находится группа Райана, которая, к счастью, в эти дни, не была привлечена ни к какой операции. Сам бывший агент DOI, прихватив с собой троих других коммандос, прилетел только поздно вечером 7-го числа.
Инструктаж, относительно предстоящей операции, проводил сам лейтенант Фаррел. Это был достаточно высокого роста суровый мужчина, среднего телосложения, с короткими, немного кучерявыми каштановыми волосами и вечно бегающими по сторонам карими глазами.
Встав в позу «серьёзного офицера» перед доской, обклеенной десятками фотографий, чертежей и карт, он начал свою, наверное, самую короткую презентацию.
— Как видите, господа, городок Бад-Аусзе весьма небольшой, площадью около 30 миль. Что там может быть, численный состав противника, вооружение, бронетехника, укреплённые позиции – всё это нам совершенно неизвестно. В последний раз я потерял там четверых своих парней, так что лёгкой прогулки ожидать не стоит. Туда понаехало сотни единиц транспорта, а значит, там точно что-то происходит. С собой брать только самое необходимое (оружие и боеприпасы) – отправляемся с первыми лучами солнца на грузовиках и через час будем уже на месте. Вопросы?
Роджерс поднял руку.
— Если верить Спинелли, то там мы можем столкнуться с неизвестным укреплённым объектом, а именно, с целой военной базой немцев. Если это подтвердится, как тогда быть? Наших сил ведь не хватит для штурма.
— Если такое и вправду случится, тогда дожидаемся бомбардировщиков и наслаждаемся прекраснейшим фейерверком, — сухо ответил лейтенант Фаррел.
— И всё-таки, как именно мы будем действовать? – поинтересовался Жан, сидя в последнем ряду.
— Классический штурм населённого пункта – танки пробивают оборону, пехота зачищает местность, — как по учебнику произнёс Гарри.
— Не нравится мне такой план, — тихонько шепнул на ухо Тони Райан.
— Выхода у нас нет – будем атаковать, а там посмотрим, — в недоумении предположил Спинелли.
— Это безумие, — сокрушался Роджерс от такого расклада событий, но ничего поделать не мог. Никто тогда даже и представить не мог, что это будет их последним сражением, прежде чем немецкое правительство подпишет акт о полной капитуляции….
* * *
Группа из четырёх грузовиков и двух танков уже была в трёх милях от австрийского посёлка Бад-Аусзе, когда первые ласковые лучи солнца уже устремились из-за горизонта, прогоняя непроглядную ночь.
По обеим сторонам от дороги возвышались высокие каменистые стены из скал. Вокруг было очень тихо и спокойно, хотя лейтенант Фаррел упоминал о нескончаемом потоке немецких транспортников, передвигавшихся по этой дороге несколькими днями раннее.
— Ты как? – не громко спросил у своего друга Роджерс.
— Нормально, — кратко ответил Спинелли. – Не могу поверить, что спустя столько времени, мы сможем, наконец, положить конец всему этому.
— И в этом большая часть твоей заслуги, — подбадривающе подмигнул Райан.
— Мы все заслужили этого, особенно теперь, когда война вот-вот закончится.
— Да, но для тебя это личное.
— Это уже давно стало далеко не личным – слишком долго Ливия оставалась безнаказанной, а теперь пришёл и её конец. И я так рад, что вы все будете со мной в этот долгожданный момент, — Спинелли с улыбкой посмотрел на сидящих рядом друзей.
— Мы с тобой до последнего вздоха! – поддержал его Жан. – Жаль, что вот малышка Мари не дожила до этого дня.
Тони вспомнил о девушке и об их последней встрече в Бастони. Весть о гибели Мари вызвало сильнейшую печаль и скорбь в сердце парня, ещё бы – он только подумал, как хорошо было бы быть вместе с Мари! Но этим мечтам, как и многим другим, так и не было суждено сбыться….
— Народ, мы на месте! – вдруг раздалось из кабины водителя.
Спинелли посмотрел вперёд и увидел вдалеке постройки. Сердце забилось ещё сильнее от волнения – такого не было даже во время самой первой высадки, несмотря на то, что Тони сам не знал, что он ожидал увидеть там, у озера!
Первый танк М24, вместе с отрядом пехоты, въехал на мощёную дорогу и медленно пополз вперёд, оставив грузовики позади.
В городе было очень тихо и пусто. Из окон домов были вывешены белые простыни и полотенца – жители уже давно ждали, когда их наконец-то освободят.
Многоэтажные дома в городе, в сдержанном архитектурном стиле чередовались с компактными, незаурядными, но очень аккуратными домиками, украшенными фахверковыми частями («Фахверковый дом – это мощный крепкий каркас, который хорошо виден на фасаде», прим.) и галереями. Многие здания, выполненные в стиле барокко, создавали впечатление непревзойдённого произведения искусства — настолько красивыми и оригинальными они казались. На стенах то и дело встречались причудливые рекламные вывески из кованого железа, выполненные в старинном стиле с разнообразными завитушками.
Повернув вправо за угол одного из зданий, группа выехала на просторную брусчатую площадь, окруженную по бокам такими же высокими узкими домами, плотно прижатыми друг к другу, а в её центре находился мраморный фонтанчик в виде мальчика с кувшином. Единственная дорога, ведущая дальше в город, была забаррикадирована ящиками, деревянными столбами, мебелью и несколькими легковыми автомобилями.
Вдруг, с одного из верхних этажей зданий напротив застрочил пулемёт. Пули со звоном отлетали от металлической брони М24, не нанося ему никакого вреда, но пехоте пришлось прижаться вплотную позади машины.
Наводчик танка повернул башню и прямой наводкой точно выстрелил в окно на третьем этаже, заставив замолчать врага, но тут уже начали палить и из-за баррикады. В ответ атакующие открыли огонь из всех стволов и калибров.
Головной танк с треском рванул с места и со всего размаху врезался в импровизированную баррикаду, которая не выдержала натиска металлического монстра.
Но только он преодолел ограждение, как из дома выбежал молодой парнишка в немецкой форме с Панцерфаустом и выстрелил в машину. Из танка повалил ядовито-густой чёрный дым и столбы огня. Дойл хорошенько прицелился и в ответ сразил юнца.
Тем временем, немногочисленные оборонявшиеся немцы начали потихоньку сдаваться в плен уже после нескольких минут боя.
— Ты посмотри, он же ведь совсем ещё ребёнок, — Роджерс подошёл к лежащему на брусчатке убитому немецкому парню, когда перестрелка закончилась.
— «Гитлерюгенд», последняя надежда рейха, — иронично проговорил Такер, проходя мимо.
— Этот «ребёнок» спалил нам танк вместе с экипажем! – злобно ответил Мантарро, презрительно плюнув в сторону.
— Это ли не безумие, отправлять на войну ничего не смыслящих детей? — сокрушался Роджерс, смотря на убитого.
В результате непродолжительного штурма, десантники смогли взять в плен восемь немецких солдат, потеряв при этом экипаж одного танка и троих раненных пехотинцев. Но самое удивительное было видеть в одном месте солдат с разных немецких дивизий, причём, в основном, из войск СС: трое входили в состав «Лангемарка», ещё один из «Эдельвейса», а ещё пару из злосчастного «Unsterbliche». Только двое остальных бойцов были из сухопутных сил Вермахта.
Тем временем некоторые жители городка начали потихоньку выходить из своих домов и встречать своих долгожданных освободителей.
— Смотри, снова эти парни, — шепнул в сторону убитых «Бессмертных» Хавьер.
— Значит мы уже близко, — Спинелли закинул винтовку на плечо.
Тут к нему подбежал какой-то сгорбленный старичок с густой седой бородой и лысиной на голове, и принялся целовать солдата.
— Такие же лица я видел, когда мы освобождали города Франции, — Жан то и дело успевал жать руки всем подбежавшим к нему. – Для них это настоящий праздник!
— Но мы не можем здесь оставаться, — Тони, наконец, вырвался из цепких объятий старца, — нужно продолжать двигаться вперёд к озеру.
К ним подошёл лейтенант Фаррел с несколькими полевыми цветами в нагрудном кармане, подаренными кем-то из жителей.
— Не могу понять, как немцы так быстро собрались и куда-то пропали, — не понимал он. – Когда я был в прошлый раз, здесь были сотни грузовиков и солдат, а сейчас совершенно пусто.
В этот момент к ним подошёл высокий худощавый мужчина в очках, одетый в тёмно-коричневое кожаное пальто и со шляпой на голове.
— Grüße, unsere Befreier! («Приветствуем наших освободителей!», нем., прим.) – он торжественно воскликнул, вскинув руки вверх.
— Что он говорит? – Гарсиа прошептал на ухо лейтенанту.
Поняв, что они ни слова не понимают по-немецки, мужчина заговорил на ломанном английском.
— Мы вас приветствовать! Моя есть окружной староста в городе. Мы вас очень очень долго ждать!
— О, значит представительское лицо, — обрадовался лейтенант, услышав понятную речь.
— Здесь есть ещё немецкие солдаты? – поинтересовался Тони у мужчины.
— Nein! Вы победить последних только что! – сразу открестился тот, активно размахивая руками.
— А куда ушли остальные? Здесь ведь ещё совсем недавно было сотни военных? – спросил лейтенант, доставая из внутреннего кармана пачку сигарет.
— Они fliehen! («Бежать», нем., прим.) Ещё вчера они сели в машины и уезжать куда-то на восток.
— Скорее всего, к озеру, — догадался Спинелли.
— И что же они перевозили? – Гарри внимательно посмотрел на старосту.
Как раз тут к ним подошли Роджерс и Дойл с Такером.
— Мы осмотрелись тут – больше солдат здесь нет, — отрапортовал Билл. – А у вас что тут?
— Это местный староста в городе, — Тони представил остальным мужчину. – Он видел, как немцы уехали к озеру.
— А что ещё он видел? Что они везли, и сколько их было вообще? – полюбопытствовал Мантарро.
— Он как раз собирался нам это рассказать, — лейтенант утихомирил любопытство Дойла и обратился к австрийцу: — Что они везли?
Видя, что словарный запас у того совсем крошечный, и он то и дело теряется, Фаррелу пришлось позвать одного из своих солдат, который хоть немного бы мог понимать по-немецки.
— Почти целый месяц сюда приезжали сотни грузовиков со всей страны, а так же эшелоны груженых поездов, — возбуждённо и сильно жестикулируя, начал рассказывать староста через переводчика. – Некоторые потрёпанные части вместе с военной техникой прибывали сюда день за днём, но как только американцы захватили Зальцбург, всякое движение через город прекратилось. Они перевозили тысячи тонн ящиков и металлических коробок с пометкой «Имперский груз», а сами немцы упоминали что-то, связанное с «национальным достоянием германского рейха».
— Так что же там может быть? – загадочно проговорил Роджерс.
— А что на счёт озера? Там что-то есть? – Спинелли не переставал взволнованно расспрашивать старосту.
— Туда никого не подпускают и на милю – охрана была усилена как раз тогда, когда всё это движение и началось, — развёл руками мужчина. — А насчёт груза я понятия не имею, что там.
— Не думаю, что немцы так просто охраняли бы озеро – они определённо что-то скрывают, — предположил Такер, сняв каску и вытерев пот со лба.
— Пусть Роджерс и парни проверят там всё, чтобы мы знали, с чем имеем дело. Сегодня я уже потерял целый экипаж с танком, так что рисковать более я не намерен. Все остальные могут пока отдохнуть, — скомандовал лейтенант.
— Есть! – Райан окликнул своих парней из коммандос и побежал к грузовику, пробираясь через толпы радостных жителей.
— Будь осторожен! – крикнул ему в след Тони, помахав рукой, на что Роджерс, обернувшись, добродушно улыбнулся в ответ.
Не прошло и часа, когда Райан вернулся к остальным. Все сразу накинулись на него с расспросами.
— Приблизительно через две мили есть маленький посёлок, — Роджерс водил пальцем по карте, — но там мы наткнулись на контрольно-пропускной пункт нацистов. С юга к нему ведёт узкая дорога, на которой столпилось не меньше дюжины немецких автомобилей и грузовиков. Они там каждую машину проверяют, и лишь затем пропускали на дорогу, ведущую вдоль озера Грундльзе на восток, очевидно, к самому озеру Топлиц. Предполагаемая численность противника – две роты, но может быть и больше. Ко всему прочему, там находится несколько замаскированных танков, похожих на «Пантер».
— Да, вот тебе и лёгкая прогулка, — озадаченно проговорил лейтенант Фаррел, почесав затылок. – Через них так просто не пройти, а другого пути к озеру нет.
— Похоже, всё-таки без бомбардировщиков не обойтись, — расстроился Хавьер.
— Но мы должны пробраться туда! – отчаянно запротестовал Тони.
Дойл покачал головой.
— Прости, приятель, — сказал он, — но это будет настоящим самоубийством, если мы пойдём прямо в лоб.
Не зная, что придумать, Спинелли опечалено опустил голову.
Краем глаза, он обратил внимание на лежащих в куче убитых немецких солдат, и тут у него в голове родилась сумасшедшая идея.
— Что, если переодеться в их форму и таким образом обмануть охрану?
— Это, наверное, самая безумная идея, но может получится, — Гарри покачал головой. – И кто же решиться на такое?
— Я пойду! – Тони легонько ударил себя кулаком. — Я просто обязан туда попасть.
— Я с ним! – Такер положил руку на плечо друга.
Лейтенант помолчал несколько секунд и затем махнул рукой:
— Ладно, идите. Но я вам даю времени не более двух часов, чтобы убраться оттуда. Самих же я вас не отпущу, так что за главного здесь останетесь Вы, Роджерс, — Фаррел указал на того пальцем. – Если мы не вернёмся в назначенное время, Вы вызовите бомбардировщиков. Я пойду вместе с Норманом и парнями к чертовому озеру.
Через минут двадцать все приготовления были завершены. Такер демонстративно прошёлся перед остальными в своей новой одёжке.
— Ты посмотри на себя, прямо вылитый ганс! – посмеялся с него Спинелли.
— Между прочим, тебе тоже к лицу эта зелёная эмблема на рукаве, — колко ответил Билл, указывая на нашивку с цветком Эдельвейса.
Тони чувствовал себя как не в своей тарелке в этой одежде, не смотря на то, что выбрал для себя офицерскую форму Шарфюрера СС – ещё бы, ведь её сняли с убитого!
— Ну что же, удачи вам, фрицы, — еле сдерживая смех, попрощался с ними Мантарро.
— Напомни мне, когда всё это закончится, хорошенько надавать ему, — Билл тихонько прошептал на ухо Спинелли, когда они отошли.
Для выполнения операции пришлось одолжить автомобиль у одного австрийца: небольшой семейный Opel Olympia, с 1,3-литровым двигателем, окрашенный в тёмно-серый цвет.
Через семь минут они были уже на пропускном пункте. Простояв в очереди минут пятнадцать, наконец, настал и их черёд.
— Ihre Papiere («Ваши документы», нем., прим.), — высокий немец с продолговатым высохшим лицом наклонился в дверное окошко.
Рядовой Норман, сидящий на водительском сидении, протянул четыре тоненькие книжечки. То и дело, поднимая глаза, чтобы посмотреть на пассажиров в автомобиле, солдат внимательно рассматривал документы, после чего вернул их владельцам и помахал рукой:
— Fahr durch! («Проезжайте», нем., прим.)
Как только шлагбаум поднялся, Гарри нажал на педаль газа, и машина тронулась с места.
— Кажется, получилось, — с облегчением выдохнул Билл. – А я уже и не надеялся.
Спинелли обернулся с переднего сиденья и поинтересовался.
— А ты что там бормотал всё время?
— Кто? Я? Что ты, наверное, просто показалось, — Такер притворился, что ничего не было, но Тони уловил этот смущённый взгляд в пол.
— Просто, я подумал, что сами мы не справимся, вот и всё, — тот растерянно попытался оправдаться.
— Я так и понял, — усмехнулся Спинелли и повернулся. Он всё и так уже понял, и внутри у него всё ликовало от радости.
Сразу же за крошечной австрийской деревенькой Гёссль, немцы соорудили временный лагерь прямо на лужайке. Территория была ограждена высоким забором из колючей проволоки, а по углам стояли тринадцатифутовые деревянные вышки с прожекторами и охраной.
Аккурат за главным въездом располагалась территория для военной техники: здесь, помимо десятков бронетранспортёров, было несколько «Королевских Тигров» и «Пантер», парочка лёгких танков и даже один «Штурмтигр».
Через триста футов был сооружён ещё один такой же лагерь, предназначенный только для транспортных автомобилей и погрузчиков. Но самое интересное было то, что многие приехавшие грузовики поворачивали не направо, на эту охраняемую территорию, а влево – в выдолбленный прямо в скале проход.
— Слушай, Норман, — Гарри обратился к пареньку, — ты должен вернуться к нашим, и рассказать всё, что здесь увидел лейтенанту Роджерсу. Если мы не вернёмся через два часа, то пусть взрывает здесь всё.
Парень попытался возразить, но Фаррел отдал беспрекословный приказ, так что ему пришлось подчиниться. Он сел в автомобиль и отправился к выходу с лагеря.
Десятки немецких солдат одни за другими разгружали грузовики и несли множество ящиков к озеру.
— Интересно, что это они задумали? – наблюдая за этим, задался вопросом Гарри.
— Мы попробуем узнать и это и всё остальное, — Тони указал на металлическую дверь, возле которой стоял охранник, рядом с достаточно широким въездом для автомобилей. – Вон там, кажется, можно пробраться вовнутрь.
После проверки документов, немецкий солдат пропустил компанию.
— Какого здесь происходит…? – прошептал Билл, когда дверь за их спинами захлопнулась.
— Если бы не видел этого, никогда бы не поверил, — ошеломлённый Тони тихонько присвистнул, рассматривая высокие каменные своды подземного коридора.
Сверху, через каждые пятнадцать футов, висели продолговатые электрические лампы, которая давали очень тусклый свет. Сам туннель был выдолблен прямо в скале, а его каменный свод поддерживался металлическими конструкциями.
Пройдя около ста футов, разведчики упёрлись в ещё один тоннель.
— Да, похоже, придётся разделиться, — лейтенант внимательно посмотрел сначала за один угол, а затем за другой. – Мы с Биллом пойдём налево, а ты, Тони – направо.
В этот момент, в коридор вошли двое немецких офицера, оживлённо беседующих между собой. Дождавшись, пока они пройдут мимо них, Гарри шепотом продолжил:
— Если туда въезжают грузовики, значит, там должно быть что-то наподобие гаража. Мы проверим, что там, а через два часа встречаемся снаружи у озера.
Спинелли поправил неприятно натирающий шею воротник шинели и направился вправо по переходу, пока не подошёл к металлической двери. Аккуратно открыв её, Тони заглянул вовнутрь.
Внутри было ужасно шумно, в воздухе слышались дребезжание, бряцание и лязганье инструментов, громкие крики людей, пытавших перекричать этот гул, и механические звуки работающих станков. Здесь был расположен, своего рода, подземный завод, на котором трудилось до сотни рабочих, возможно, набранных из концлагерей.
Спинелли успел заметить сотни артиллерийских снарядов разных калибров, лежащих штабелями на специальных поддонах, множество только изготовленных винтовок и автоматов, развешанных на стене, а также несчётное количество деревянных ящиков всех размеров. Но, почему-то, на заводе царила неразбериха и суматоха: все бегали вокруг, таскали коробки и ящики куда-то в расположенные друг напротив друга несколько широких дверей. Очевидно, до них дошли слухи, что американцы уже на подходе, поэтому они готовились к эвакуации. Возможно, именно поэтому, на улице было столько грузовиков.
С правой стороны от входа располагалась стальная лестница, ведущая на второй этаж. Вернее, над заводом было установлено два металлических навесных перехода, соединяющие основные площадки, расположенные по-над стенами.
Пройдя по переходу на другой конец заводского помещения, Спинелли подошёл к двум стальным дверям, одна из которых была не заперта. Внутри там было совершенно пусто, поэтому, ещё раз внимательно осмотревшись, Тони вошёл вовнутрь.
Комната была достаточно просторная и искусно выделанная. Прямо посередине стоял длинный деревянный стол, а вокруг него парень насчитал десять стульев с мягкими бархатными сидениями и витыми спинками. На полу же, под этим столом, раскинулся широкий узорчатый шерстяной ковёр.
По периметру комнаты стояли высоченные деревянные шкафы, металлические полки с выдвижными ящиками, а под потолком висела изысканная, сверкающая подвесками люстра в чёрной позолоте.
Справа, на стене, висел красный флаг нацистской Германии, и ещё один флаг, который не был известен Спинелли, а прямо над ними поместили в позолоченной раме большую картину самого фюрера. Напротив этого было установлено два широких застеклённых окна, из которых можно было наблюдать за двумя комнатами на нижнем этаже.
Посмотрев в первое окно, Спинелли увидел нечто, похожее на лабораторию. В центре полукругом стояли столы с приборами, измерительные машины, новейшее оборудование, о котором детектив и понятия не имел, что это такое и для чего предназначено, и более знакомые микроскопы, стеклянные колбы, стаканы, пробирки и другие диковинной формы сосуды.
Учёные, находившиеся там, усердно собирали сотни бумаг с чертежами и формулами, толстых книг и скрученных в свитки ватманов, и складывали всё это в деревянные продолговатые ящики, кожаные портфели и саквояжи.
За вторым окном находился что-то наподобие командного центра.
Первым, что сразу же бросилось в глаза, был огромный квадратный стол, сверху которого лежала карта всего мира, а вокруг него копошились немецкие офицеры, солдаты и обслуживающий персонал. На самой карте Тони сумел разглядеть отмеченные позиция союзников и оставшихся немецких частей, а также какие-то пометки в совершенно других частях света, как, например, в Южной Америке.
Возле стены сидели радисты в наушниках и копошились в своих громоздких радиоаппаратах, то и дело что-то записывая в маленькие блокноты и разговаривая в микрофоны.
Вдоволь насмотревшись на всё это, Спинелли поспешил удалиться оттуда, пока его не заметили. Но как только он запер за собой дверь, за спиной вдруг прозвучал голос:
— Hände hoch! («Руки вверх!», нем., прим.)
Тони развёл ладони в стороны и медленно обернулся. Попался!
Перед ним стоял, направив на него пистолет, тощий немецкий офицер в сером костюме, вместе с двумя другими солдатами с серыми нарукавными повязками «Unsterbliche» и автоматами наперевес.
— Komm! («Подойди!», нем., прим.) – приказал офицер.
Как только Спинелли сделал несколько шагов вперёд, немец схватил его за руку и рывком развернул того к лицом к стене, чтобы обыскать.
— Sie wartet auf dich («Она ждет вас», нем., прим.) – немного довольный офицер прошептал ему на ухо и повёл из комнаты.
Выйдя на металлический навесной переход, офицер произнёс с сильным немецким акцентом по-английски:
— Вы ошиблись комнатой, — и грубо втолкнул пленного в ту, первую, дверь, которая была рядом.
Спинелли от такого толчка в спину растянулся навзничь по холодному стальному полу.
— Ну что Вы, лейтенант, нельзя же так обращаться с нашими гостями, — тут в глубине комнаты послышался приятный женский голосок.
Тони оторвал голову от пола и посмотрел вперёд.
Перед широким большим окном, за которым виднелись неимоверной красоты горы с лесами и блестящая голубая гладь озера, стояла невысокая девушка с темновато-русыми волосами и в двубортном тёмно-красном платье-фрак.
— Проходи, садись, дорогой, — она протянула руку и указала на стол, стоявший перед ней.
Спинелли устало поднялся с пола, потёр больно ушибленную из-за падения коленку и, не отрывая глаз от девушки, сел на стул.
— Я даже успела приготовить твой любимый зелёный чай, пока ждала тебя, — Ливия заботливо предложила пленнику чашечку с ещё дымящимся горячим чаем, но тот ничего не ответил.
— Ты, наверное, думаешь, как это я смогла всё провернуть? – словно не заметив этого, девушка продолжила рассказывать. – Что же, я могу тебе кое-что поведать, если тебе так интересно.
— Решила напоследок выложить все детали своего коварного плана? – недоверчиво бросил в ответ Тони.
Девушка звонко рассмеялась.
— Ну, я же не настолько глупая, чтоб так делать, — она села напротив пленника. – Но я уверена, что ты оценил бы.
В комнате воцарилась мёртвая напряжённая тишина.
Украдкой, Спинелли посмотрел по сторонам.
С одного края комнаты стояло несколько стародавних рыцарских доспехов, а на стене висели разные антикварные картины и коллекции старинного оружия: мечи, сабли, пистолеты и многое другое.
Несколько колонн, на концах которых были мастерски изображены скульптуры людей, поддерживающих на своих плечах свод помещения, составляли одно целое с каменными стенами, но при этом весьма гармонично вписывались в интерьер. Парочка длинных и широких полотнищ свисали с другой стороны комнаты, и создавали впечатление, что это занавеса какого-нибудь театра.
— И для чего ты всё это провернула? – наконец, спросил Тони, посмотрев на девушку.
— Мёртвых не ищут, ты же детектив и должен об этом знать, — улыбнулась Ливия.
— И поэтому ты вытащила меня из самого ада, чтобы втянуть в твою авантюру? Не слишком ли сказочно это выглядит? – Спинелли покрутил в руке фарфоровую чашку.
— Но разве ты не был рад увидеть меня снова? – девушка игриво наклонила голову.
— И кто же тогда была та девушка в суде?
Миледи отвернулась в сторону и посмотрела куда-то вверх.
— Они была одной из самых успешных агентов в моём окружении. Бедняжка, ей забыли сказать, что под окном её будет ждать фургон, а не грузовик с сеном. А друзей в верхах у меня очень много – ты уже сам в этом убедился.
Ливия встала со своего места и подошла к окну.
— Потрясающий вид, не находишь? – не оборачиваясь, она проговорила.
— Сомневаюсь, что тебя здесь удерживает только вид на горы и прохладная вода озера, — иронично пошутил Тони.
— Это сверхсекретная база, где мы вот уже несколько лет проводим одни из самых секретных наших разработок, в том числе и для морского флота, — девушка скрестила руки на груди и продолжила: — Но когда союзники будут разбирать здесь завалы, они не найдут здесь ничего. Ничего, кроме сотен тысяч фальшивых английских фунтов, которым они будут рады, как дети.
— А как же секретный груз, о котором все столько говорят?
— Ты об этих побрякушках фюрера? – хихикнула девушка и повернулась от окна. – Они будут надёжно спрятаны, так что даже через десятки лет их никто не сможет найти.
Спинелли поставил чашку на стол и спросил:
— Значит, всё это время: в Касабланке, Лос-Аламосе, Нью-Йорке – кто-то передавал тебе информацию?
— Деньги способны на многое, — Ливия развела руками. – Особенно с полицейскими и военными.
Тони задумался. Провал операции в Марокко, затем Сержант Хикс, который так ревностно помогал и в итоге оказался предателем – всё это было кознями Медичи с самого начала. Тут парень вспомнил про встречу с доктором Шнейдером.
— Я знаю, что ты не виновата – это всё из-за препарата доктора Шнейдера, — парень посмотрел в стеклянные глаза девушки.
— О, так значит, этот предатель тебе всё про меня пропел? – Ливия словно не удивилась услышанному.
— Достаточно для меня.
— И ты поверил ему?
Спинелли замолчал. Сомнения всегда мучили его душу, но не в этот раз.
— Я знаю, что в глубине ты не такая, — парень встал из-за стола и подошёл к девушке. – На самом деле ты очень добрая и заботливая. Это всё из-за того препарата.
Ливия помолчала несколько секунд и затем тихонько проговорила: — А ты продолжай в это верить.
В этот момент в комнату вошёл тот самый офицер, который захватил Тони.
— Мой оберфюрер, мы схватили ещё одного американца, — тот сходу отрапортовал.
— О, как раз вовремя, — не отрывая взгляда от Спинелли, ответила Ливия, после чего она снова развернулась и подошла к окну.
В комнату вошло трое немецких солдат, держащих на прицеле лейтенанта Фаррела. Следом за ними, самым последним, вошёл ещё один старый знакомый Тони.
— Рад Вас видеть в здравии, мистер Спинелли, — язвительно и неискренне поздоровался с ним высокий, стройный Лино Карбоне в пепельно-сером костюме и сразу же обратился к Ливии: — Мы заканчиваем погрузку препарата и ценностей, но нужно поторапливаться – скоро сюда наведаются бомбардировщики.
— Так значит, ты снова собираешься сбежать? – спросил у девушки Тони.
Ливия подошла к парню и прошептала ему на ухо: — Так же, как и всегда.
— Недолго тебе осталось ворковать, — вставил тут Гарри, но тут же получил ударом кулака по лицу.
— Здесь есть ещё третий, — сказал Карбоне, подойдя к девушке. – Мы ищем его.
— Когда найдёте его, не церемоньтесь с ним, — ответила ему Ливия. — Нам же ведь не нужны лишние свидетели.
Внезапно раздался очень громкий взрыв, который потряс всю комнату. Все присутствующие попадали на пол, а с потолка посыпались мелкие камни и пыль.
— Наверное, это Такер! – лейтенант Фаррел крикнул Тони.
Спинелли понял, что это, возможно, единственная возможность закончить всё здесь и сейчас. Он посмотрел по сторонам, пока его взгляд не упал на висящую недалеко от него на стене японскую катану. Подскочив с пола, парень молниеносно подбежал к мечу, схватил его и направил прямо на Ливию.
— О, какая дерзость, мистер Спинелли! – девушка сделала вид, что испугалась.
— Брось меч! – прокричал Лино Карбоне, наставив на того свой пистолет.
— Не стоит так горячиться, — ответила ему Ливия, параллельно двигаясь по направлению к стенке. – Эту битву мы должны были завершить вдвоём ещё шесть лет назад!
С этими словами она выхватила саблю из висящих ножен.
— Ты всегда любил пафос – вот и получай его вдоволь! – Девушка сделала первый выпад, но Тони отбил удар. Раздался негромкий серебристый звон скрещённых клинков.
— Весьма благодарен за такую оказанную услугу, — насмешливо ответил Спинелли.
Уклонившись от второго удара, Тони контратаковал своей катаной, но немного не дотянулся до плеча девушки. Завязалась настоящая дуэль на мечах.
Ливия старалась активно и агрессивно атаковать, но парень ловко и хладнокровно отражал все её попытки. Очередной взмах – и сабля просвистела всего в паре дюймов от его головы, но парень только рассмеялся: — Боюсь, тебе не хватает скорости, моя дорогая!
Эти слова здорово завели девушку, поэтому она, размахивая саблей, набросилась на Тони. Сначала возле лица, затем справа – все удары были заблокированы твёрдой рукой детектива.
В какой-то момент парень заглянул в изумрудные глаза девушки, когда они сцепились меч-в-меч, и на секунду потерял бдительность, но этого хватило, чтобы Ливия, ловко вырвавшись из блока, зацепила по ноге детектива. На бедре выступила кровь, а сам парень схватился за рану.
— Забыл, что нельзя отвлекаться? – подшутила над ним девушка, смахивая с лица мешающие волосы.
— Это мы только начали, — ответил на это Тони, но как только он попытался подняться, раздался ещё один оглушительный взрыв, немного мощнее. С потолка попадали камни уже покрупнее.
Воспользовавшись неразберихой, лейтенант Фаррел схватился с ещё лежащим рядом немцем и, подскочив, принялся его душить.
Спинелли стряхнул с себя пыль и откашлялся. Приоткрыв глаза, он ничего не смог разобрать в мутной пыльной комнате, но успел заметить силуэт Карбоне, который скрылся за дверью.
Опираясь на меч, Тони попытался подняться, но почувствовал резкую, пронзительную боль в бедре. Тем не менее, он «дохромал» до того места, где секунду назад была Ливия Медичи. Девушка лежала на спине, а из-под её русых волос стекала тоненькая алая струйка крови.
Прозвучал ещё один взрыв, но уже меньшей силы. Тони обернулся на стоны и пыхтения у двери – это лейтенант всё ещё боролся с немецким офицером. Крепко сцепившись, они лежали на полу, пытаясь задушить друг друга, но у них ничего не получалось, пока Гарри, наконец, не сумел выхватить нож из сапога офицера и закончить эту борьбу.
— Надо убираться отсюда! — Фаррел подбежал к ещё оглушённому Спинелли и заметил лежащую рядом Ливию.
— Поделом ей, — он презрительно бросил в её сторону. – Это ей за всё, что она сделала!
Оказавшись в переходе над заводом, парни попали под огонь пробегавших внизу немцев. Пули звонко бились об металлические конструкции и отлетали в разные стороны.
— Там есть какой-то проход! – Гарри указал на такой же стальной помост справа от них. – Но туда нужно ещё добраться!
Очередная автоматная очередь пробежала по каменной стене рядом с ними. Лейтенант сделал несколько выстрелов из захваченного MP-40, пока Тони добрался до перехода на противоположную сторону завода. По сигналу, он побежал по железному помосту, а следом за ним и Гарри. Вокруг всё громыхало и звенело, внизу творилась жуткая давка и неразбериха.
Забежав за металлическую дверь, десантники оказались в похожем тоннеле, как тот, в котором они ходили в самом начале.
В конце прохода вспыхнули выстрелы, на что Фаррел ответил короткой очередью своего автомата.
— Туда дороги нам нет, — лейтенант указал находящийся от них в пятнадцати футах угол другого тоннеля, — но вот сюда мы можем попытаться пробежать!
Сначала направо, затем налево – в этих зигзагообразных коридорах легко можно было заблудиться. Парни бежали что есть сил, пока, наконец, не добрались до железной двери в конце тоннеля, над которой горела лампочка «Ausweg» («Выход», нем., прим.). Это могло стать их спасением!
Спинелли сделал шаг к выходу, но тут краем глаза заметил что-то интересное в соседней незапертой комнате, что заставило его остановиться.
— Я посмотрю, что там, — Тони развернулся и запрыгнул вовнутрь.
— Куда?! Нас сейчас здесь убьют, а у меня последняя обойма осталась! – запротестовал лейтенант Фаррел, но его последние слова не были услышаны.
Несколько пуль зазвенели об стальные балки коридора.
То, что так бросилось на глаза Спинелли, была большая карта Европы, висящая на стене, с множеством пометок и подписей на ней. Сама же комната оказалась своего рода небольшим архивом, где хранились некоторые бумаги, документы, схемы чертежей и другая немецкая макулатура.
Повсюду стены были уставлены железными полками и шкафчиками. На одном из них, Тони обнаружил небольшую надпись «Eden». Внутри ящика находились десятки папок с такой же маркировкой. В той, что открыл Спинелли, находились бумаги с описанием, планами и подробными чертежами какой-то огромной пушки, с помощью которой можно было обстреливать Лондон. В другой папке была информация о новых ракетах, наподобие «Фау», но только намного мощнее и с большей дальностью полёта.
Парень понял, что наткнулся на архив секретных документов о проектах, которые были ещё совсем неизвестны союзникам. Здесь были по большей части копии оригиналов, да и то не всех, но даже этого было более чем достаточно. Тони порылся в длинной пачке бумаг, пока не нашёл папку с данными, касающиеся экспериментов доктора Шнейдера.
— Я уже почти пустой! – донёсся из коридора отчаянный крик Гарри.
— Иду уже! – Спинелли схватил лежащий на столе кожаный портфель и начал засовывать столько папок и бумаг, сколько смог вместить.
Выстрелив последние патроны, лейтенант, отбросив пустой автомат в сторону, захлопнул за собой дверь аварийного выхода, и десантники поспешили вниз по металлической лестнице на первый этаж.
Раздался ещё один гулкий взрыв, который потряс всё внутри.
— Да что же это такое тут происходит? – Спинелли стряхнул с головы пыль.
— Это, точно, Билл, — Фаррел помог Тони подняться. – Прежде, чем меня поймали, мы разделились. Он собирался заминировать склады с боеприпасами, которые мы нашли, чтоб прикрыть наше отступление. Похоже, ему удалось это провернуть.
— А сам он где? Мы не можем оставить его здесь! – Спинелли дёрнулся назад к лестнице, но офицер крепко схватил его за плечо.
— Я не думаю, что он ещё жив, — Гарри опустил голову. – Либо его уже схватили, либо он погиб в одном из взрывов. Мы должны следовать плану – менее чем через полчаса здесь будет всё уничтожено. А если Такер и жив, то мы встретимся с ним снаружи у озера, как и договаривались.
Несколько минут парни бежали по длинному подземному коридору, затем по другому, пока тоннель не закончился боковой дверью с такой же тусклой лампой сверху «Ausweg».
За ней находился просторный и достаточно высокий причал, похожий, скорее, на ангар, выдолбленный прямо в скале, который выходил прямо на озеро. У берега, рядом с деревянными трапами и пирсом, были пришвартованы надувные лодки, в которые немцы грузили ящики. Некоторые лодки уже отплыли на середину озера, а солдаты сбрасывали такие же ящики и коробки прямо в воду.
Помимо этого, у конца длинного пирса, на волнах стоял небольшой немецкий гидроплан, который также ожидал погрузки. Тони заметил Лино Карбоне, который спешил к самолёту, неся в руке большой кейс.
— Он снова убегает! – Спинелли указал пальцем на гангстера, садящегося в самолёт.
— Как же не вовремя кончились патроны, — простонал Гарри, когда увидел десятки вражеских солдат у причала.
Но как только они собрались искать другой выход, в конце пещеры, справа в двери раздался мощный взрыв, который проделал достаточно широкую дыру в горной породе. Через образовавшийся пролом в стене тут же начали вбегать какое-то люди, не в военной форме, но с оружием. Они были похожи на пленных, каких Спинелли видел на заводе, но как они здесь оказались, тем более вооружённые?
— Похоже, нам улыбнулась удача, — довольно усмехнулся лейтенант и побежал в гущу сражения, где развязалась жестокая рукопашная.
Тони подбежал к одному из бойцов, по форме немного схожего на английского офицера.
— Откуда вы и как смогли сюда попасть?!
— Нас освободил какой-то янки, — с английским акцентом ответил мужчина.
— Он был приблизительно такого роста, как я, но более крепкого телосложения? – Спинелли указал ладонью на высоту.
Пленник задумался на секунду, а затем неуверенно ответил:
— Да…. Кажется да. У него ещё эмблема американских парашютистов на плече была.
Это точно был Билл!
— А где он сейчас? – Тони схватил мужчину за руку.
— Не знаю, — тот отдёрнулся. – Он сказал, чтоб мы сматывались поскорее, а сам направился к складам. Не думаю, что после такого взрыва можно выжить. Ох, ну и навёл он шороху в этом муравейнике!
Спинелли отпустил незнакомца и тот с криками бросился на первого же попавшегося немца. Неужели теперь ещё и Билл погиб? Спинелли от отчаяния упал на колени, обхватив голову руками. Он не мог поверить, что потерял ещё одного друга.
— Тони! – послышался знакомый голос среди этого хаоса криков борьбы и стрельбы.
Парень повернул голову на звук и увидел бегущего к нему со всех ног Роджерса, одетого, почему-то в немецкую форму.
— Райан? – не поверил своим глазам Тони, но тот уже подбежал к нему.
— Давай, вставай, — Роджерс схватил друга под руку. – Нужно выбираться отсюда!
— Какого ты оделся в ганса? – удивился Спинелли, поднимаясь на ноги.
— Норман рассказал нам всё, поэтому мы и поспешили к вам на выручку. Пришлось, правда, повозиться с небольшой диверсией, чтобы обойти немецкие посты с танками. Мы даже захватили одну «Пантеру»! Наши парни сейчас рассредоточены по всей территории снаружи, создавая впечатление массовой атаки целого полка. А гансы бегают от страха по сторонам, не зная, что делать! Но нужно поторапливаться – бомбардировщики уже в воздухе и прилетят с минуты на минуту.
Тони обнял своего друга и не сдерживая слёз проговорил: — Билли умер.
Роджерс был ошеломлён от услышанного, но сохранил спокойствие и твёрдость духа.
— Он был отличным другом и солдатом. И его жертва не была напрасной. А сейчас нужно найти лейтенанта и бежать, пока не поздно!
— Не так быстро! – прозвучал позади них возле двери голос.
Тони обернулся и увидел Ливию с автоматом. Её причёска была знатно растрёпана, а на лице виднелась запёкшаяся кровь. Девушка медленно спустилась по ступенькам вниз, пока не оказалась в двадцати футах от Спинелли.
— Слишком долго ты за мной бегал, а я тебя жалела. Но теперь мы покончим с этим здесь и сейчас!
Ливия Медичи подняла автомат MP-40 и сделала короткую очередь в парня.
Тони, зажмурившись, отлетел в бок на холодную землю. Открыв глаза, он сразу же принялся ощупывать себя, но не обнаружил никаких ран на теле. Но он увидел Роджерса, стоявшего на том месте, где мгновение назад находился Тони. Тот покачнулся немного, а затем упал на спину. На его груди виднелись красные следы дыр от пуль.
— Райан! – только прокричал Спинелли, схватив того за плечи.
— Всё хорошо, — еле слышно прошептал Роджерс. – Я в порядке.
— Да тебя же подстрелили!
— Ничего страшного, — Райан закашлялся. – Я ведь солдат, а солдаты погибают на поле боя.
— Нет, ты не умрёшь! – запротестовал Тони, пытаясь остановить кровотечение. – Ты не можешь просто так умереть!
— Очевидно, моё время пришло, — тихо прохрипел Роджерс.
— А ты живучий – ещё с нашей встречи в Нью-Йорке я всё никак не могу тебя убить, — продолжила девушка. – Ты думал, что сможешь меня остановить, вернуть на «правильный путь», но ты проиграл! Сколько я выслушивала от тебя бредовых басен о Боге и настоящей любви. Ты, наивный глупец, хотел спасти меня, а теперь даже самому себе помочь не в силах!
Спинелли не мог даже смотреть на Ливию. Внутри у него всё было готово просто разорвать её прямо на месте. Все эти годы одной единственной проблемой и причиной всех неудач в его жизни была лишь она – дочь Медичи. Сколько боли и разочарования она принесла! А он до конца верил, что она не такая, надеялся, что сможет её образумить. Но, похоже, он ошибался.
Рука парня сжалась в гневе в кулак, но тёплая рука Роджерса обхватила его.
— Помни, кто ты есть, — Райан сильно прокашлялся, пытаясь выдавить из себя слова. – Ты не такой, как она, и не обязан таким быть.
Тони заметил пистолет на поясе у Роджерса. В голове мелькнули десятки идей и мыслей, но все они разбивались об последние слова добродушного старого лейтенанта. Но пора заканчивать всю эту историю!
— Возможно, Германия и пала, но не её идеи! Мы изменим мир и сделаем его лучше! Жаль, вот что ты так и не увидишь этого, — Ливия направила автомат на парня. – Я бы могла попытаться переманить тебя на свою сторону, но зная твои моральные принципы, ты не согласишься, так что извини.
Послышался щелчок спускового механизма автомата. Обойма была пуста.
— Знаешь, я тут подумал, — с этими словами Спинелли поднялся с земли и направил пистолет на девушку, — я тоже не буду тебя долго мучать. Слишком много раз я пытался тебя изменить. Да, я действительно любил тебя, но теперь я ни капли не жалею, что Бог именно так всё сделал. Нашим играм пришёл конец!
Ливия опустила автомат и посмотрела на Тони своими пленительными зелёными глазами, полными слёз.
— Но напоследок, я бы хотел сказать тебе, что я не такой, как ты, — Спинелли сделал несколько шагов вперёд. – Я совсем не такой!
— Гениальный детектив колеблется перед тем, как сделать завершающий выстрел, — девушка ядовито усмехнулась. – Я знаю кто ты – ты просто трус!
— Я не храбрец, но я был среди них, — Тони прицелился лучше. – Я прошёл с ними всю войну, и потому хорошо их знал. А ты, я смотрю, так и не смогла понять, кто же я на самом деле.
— И кто? – Ливия изобразила недовольное и саркастическое лицо.
— Гоняясь за детективом и солдатом, ты упустила самое главное. Но теперь я поставлю точку в нашей гонке!
С этими словами Спинелли нажал на курок и выстрелил….
* * *
Положив тело лейтенанта Роджерса в лодку, Фаррел и Тони поплыли к выходу из пещеры. По пути, он успели заметить несколько других лодок, с которых в озеро ныряли какие-то солдаты в диковинном специальном снаряжением, очевидно для подводного плавания, и с не похожим на обычные автоматы оружием. А в небе, тем временем, уже появились американские бомбардировщики, которые принялись сбрасывать свой смертоносный груз на перепуганных немцев. Через пятнадцать минут, длившихся почти вечность, всё закончилось и от базы не осталось и камня на камне….
* * *
«…Я тебя никогда не забуду, дорогой Роджерс»….
Спинелли сложил листок бумаги и аккуратно положил его в карман. На его глазах выступили слёзы. Джеффри, Джим, Билл, Мари, Райан – его друзья погибли в этой войне, отдав свои жизни для того, чтобы другие могли жить в мире и спокойствии. А он остался жив. И теперь с этим ему придётся жить все оставшиеся дни.
«Скоро мы встретимся, но тогда уже навсегда», — выдавил из себя детектив. Вытерев мокрую от слёз шоку шёлковым платком, парень направился к выходу из кладбища….
* * *
Еще почитать:
Принцесса Дьявола — ПРОЛОГ
Хранители библиотеки Древних — Часть 7
Письмо
Свет средь Тёмных веков* — Между Эгиром* и Тором
«
»
