Секундная стрелка, выведенная на небе неземными технологиями огромным циферблатом, начала отбивать время.

И всем вдруг показалось на миг, что все это – чей-то розыгрыш, просто добрая славная шутка, которая так нужна сейчас людям. Да, у нас нелегкое время, но мы сплотились. Мы все сейчас, как единое целое. Мы – один народ и мы выстоим, как бы трудно нам не жилось. Мы всегда боролись и всегда, ценой стольких жертв завоевывали себе право на жизнь. Да, не все у нас гладко, не все хорошо живут, но, в принципе, у нас, как бы мы его не ругали, хорошее правительство и оно думает о простом народе. А наши любимые места! Как мы любим весною смотреть на цветущие сады и слушать соловьев, как любим песчаный утес над извилистой речкой, откуда так приятно бултыхнуться в прохладную воду. А могилы наших родных: кто будет за ними ухаживать и вспоминать отдавших жизни на нашей горестной и такой родной земле?

Секундная стрелка вела свой отчет. Медленно тянулись минуты. Кто-то уже выбежал из подъездов, но на полпути, остановившись, обреченно пошел назад. Эти обреченные смотрели друг на друга, и не в силах выдержать долгий взгляд, опускали глаза.

Оставалась одна минута и вдруг из одного подъезда вышла пожилая женщина с собачкой. Она несла маленькую белую болонку на трясущейся руке. Ее подслеповатые глаза щурились от яркого солнца. Во второй дрожащей руке она несла потрепанную коричневую сумочку. Белый прозрачный шарф, затянутый туго на ее шее, развевался вместе с седыми волосами от порывов свежего ветерка. Подойдя к площадке, она гордо подняла голову и хриплым надрывающимся голосом сказала: