— Шухер, блять! Менты! Они отберут наши пиастры, блядский рот! – Заголосила птица.

Все трое замерли.

— Какие, к херам,  менты? Откуда? – Прошептал обескураженный Альберт.

— Ты чего несёшь, Дрозд? – Просипел Бармалей.

Ответа не последовало.

Калека осторожно выглянул из землянки. Перед ним стояла Мальдина, держа за горло птичку.

— Выходим по одному, недоноски! – Скомандовала женщина.

Охотники поплелись наружу. Грузная тётка в драных одеждах наблюдала за мужчинами, ехидно прищурившись. Грязные волосы топорщились в разные стороны, пальцы на ногах карябали землю.

— Ну, что, ублюдки? Кто первый будет обедом? – Захохотала, откусив голову попугаю.

Бармалей побледнел, губы затряслись, глаза полезли на лоб.

— На, нахуй! – Вскрикнул одноногий, пнув женщину в пах протезом.

На этот раз носок застрял в мандёнке колдуньи. Скорчившись от боли, Мальдина плюхнулась на землю. Феолот накрыл лицо ведьмы своей юбкой, положив на лоб волосатые яйца, и принялся читать заклинания, вскинув руки к небесам, а Альберт кинулся вытаскивать застрявшую конечность Бармалея. Запах был жуткий! Напоминал кислые щи, замешанные с тухлой селёдкой.

Закончив с Гаврюшиной, маги похоронили попугая, обливаясь слезами. Тело адской колдуньи присыпали листвой, предварительно обильно обоссав, для устрашения других нечестивых особ.

Солнце клонилось к закату. Охотники брели с угрюмыми лицами  по ароматному полю.