5

Внезапно Мэтью охватила злоба и остервенение. Какие-то люди, которых он даже не знает и которым ничего не должен, заперли его здесь, как домашнего хомячка в клетке. Против его воли! Какого черта, спрашивается, он должен сидеть здесь, будто заключенный? Мэтью принялся стучать в дверь и стучал до тех пор, пока в бессилии не сполз по двери на пол. Его охватили беззвучные рыдания от собственного бессилия и отчаяния. Неслышно вошел Люк. Он посмотрел на сидящего на полу Мэтью, абсолютно отчаявшегося и сжимавшего кулаки.
— Я расскажу тебе одну историю, — сказал он. Мэтью никак не отреагировал, смотря в одну точку. Люк будто не заметил этого.
— Мне было двадцать. Жил я с отцом и, кроме отца, у меня не было никого. У нас были самые идеальные отношения, которые только бывают между отцом и сыном. Мы понимали друг друга с полуслова. Мой отец был талантливый, работящий, здравомыслящий. Он никогда не употреблял алкоголь, даже по праздникам. Не курил сигарет. В один прекрасный день я начал замечать некоторые странности в его поведении. растерянный взгляд, рассеянность. Будто его что-то угнетало и пугало. Он стал молчалив и задумчив. На вопрос не заболел ли он, отмалчивался. Я потерял с ним контакт на какое-то время. Иногда он слегка напоминал сумасшедшего. Волосы были растрепаны, рубашка застегнута не на те пуговицы. И это был мой отец, который выглядел и вел себя идеально! Я начал переживать, но поделать ничего не мог. Через пару дней его нашли мертвым в саду — он выбросился из окна. Страшнее удара и быть не могло. Мой отец покончил с собой, мыслимо ли такое? Я ходил, как громом пораженный и не мог поверить в то, что уже произошло. Земля ушла из-под ног. Неописуемое горе захлестнуло меня, переполнило и начало казаться, что я попал в ад при жизни. Я забросил учебу и начал пить. Алкоголь хотя бы немного заглушал человеческую боль. Я пил круглые сутки и один раз увидел, что на окне кто-то сидит и смотрит на меня желтыми глазищами.
«Допился до чертиков!» — подумал я. Но было все равно, потому что терять было нечего. Но тут это существо заговорило.
— Люк, останешься со мной? — заговорило оно. — Идем, идем! — и начало манить длинным, тонким, когтистым пальцем. Спрыгнуло с окна и открыло дверь, проскользнув наружу. Я, как загипнотизированный, пошел следом, шатаясь от порции выпитого. Это нечто вело меня в подвал. Я смутно помню этот момент, но очнулся я лишь тогда, когда почувствовал, что стою на табурете, а в руке у меня петля, которую я собирался надеть на шею.
— Давай же, Люк, смелее! — говорил этот черт. Он взбесил меня, я погрозил ему кулаком, не удержался на табурете и грохнулся на пол, окончательно протрезвев от удара. Никого в подвале уже не было. Я понял, что нужно остановиться. Зачем позорить память отца. Тем более, я не мог успокоиться, пока не выяснил бы причину его загадочной гибели. Я сосем отчаялся. Мне посоветовали сходить к гадалке. Это была женщина лет сорока. Звали ее Гала. Она сидела в цветастой косынке и длинной юбке, какие носят цыгане. На столике перед ней стоял громадный стеклянный шар.
— Я хочу выяснить, почему покончил с собой мой отец и что делать дальше, — сказал я.
Гала долго смотрела на меня. Она отставила в сторону стеклянный шар, как ненужную бутафорию.
— Знаешь, я не гадалка, — сказала она, — но я знаю, отчего умер твой отец и что делать дальше.
Гала долго смотрела на меня. Она отставила в сторону стеклянный шар, как ненужную бутафорию.
— Знаешь, я не гадалка, — сказала она, — но я знаю, отчего умер твой отец и что тебе делать дальше.
Я едва не набросился на него:
— От чего?! Почему?! Как это получилось?!
— Сядь! — она встала. Я почувствовал себя слабым, неоперившемся птенцом и безвольно упал в кресло.
— Твой отец был одержим демонами, сущностями, которые довели его до суицида…
Я встал, сжимая кулаки:
— Что?! Что вы мне тут говорите?! Этого не существует!
— А то, что ты на днях видел, этого тоже не существует?
— Вы о чем?
— О том, что ты делал в подвале на табурете с петлей в руке?
Я покраснел:
— Откуда вы знаете?
— Я читаю тебя, — спокойно ответила она. — Так не говори о том, что ничего не существует, когда сам видел.
Потом Гала рассказала о своей работе, как она посвятила свою жизнь борьбе с нечистью и спасает людей. Я едва не на коленях бросился к ней:
— Возьмите меня к себе!
Теперь я видел свою жизнь только в этом. Каждый раз, убивая тварь, я думал, что отец мой теперь хоть немного отмщен. Гала спасла меня. Если бы не она, скорее всего, я бы повторил участь своего отца или просто спился. Через пять лет мы спасли Джилл, которой угрожала смертельная опасность. Мы много лет уже одна команда и нас объединяет одно — мы все способны видеть тварей.
Помимо воли, Мэтью заслушался.
— Безумно познавательная история, — проговорил он. — Соболезную вашим жизненным трудностям, только какое я к этому всему имею отношение, к жизни посторонних для меня людей?
— Ты тоже можешь «видеть», — ответил Люк. — А это опасно, когда не знаешь, как обращаться с такими возможностями. Эти твари очень опасны и могут убить.
Мэтью в бессилии рухнулся на диван, заткнув уши руками. Ясно давая понять, что слушать более ничего не намерен.