Эксперимент От автора. Часть 1. Всё и ничего.

От автора.

Мир поменялся и об этом не приходится спорить. От созерцания и размышления мы перешли к действию и сиюминутности. Нас часто занимает процесс, а не результат. Примерно так же и в литературе. В том числе и фантастике. На смену вдумчивой фантастике Стругацких и Азимова пришёл экшен в космической упаковке. Нет, не так что б уж совсем безнадёжно. Но есть пару этих самых «но» …

Первое, сейчас фантастику не читают, а смотрят. И даже те светлые мысли, которые, несомненно, есть и в Терминаторе и Матрице мы просто не успеваем осмыслить. Главное – экшн.

Второе. Фантастика сместилась в сторону фэнтэзи, в сторону сказок для взрослых. Хороших, качественных, но сказок. Опять же не без «сказка ложь, дав ней намёк …»

И последнее, на данный момент. У человечества пропал смысл человечества. Потребление не может быть смыслом. Обладание чем-либо или кем-либо – не может быть смыслом. Поэтому экшн, зомби и суровая жесть истеблишмента.

Когда-то были, да и сейчас они есть – мечтатели. И их не так уж и мало. Но они не в тренде. Их не продать. А следовательно …

Или много «букоф». К чему это ведёт в моём детстве рассказывал Носов в «незнайке на Луне».

Зачем такое длинное вступление. Ещё были замечательные фантасты: Беляев, Казанцев, Толстой. Их взгляд на будущее, как с технической, так и с социальной точки зрения, был наивен. Но у них было главное, они верили в людей и верили в их светлое будущее. Верили в движение человечества к звёздам. И их герои не боролись с абстрактным злом. Их герои торили путь в будущее. Хотя и очень наивно.

Но это были люди эпохи революционного и технологического романтизма. Они верили в то, что прогресс всегда ведёт к светлому будущему и добро побеждает зло. И эти произведения мы смело можем отнести к категории философских экспериментов, Философский эксперимент, это когда человека мысленно погружают в искусственно сформированную среду и пытаются выявить его реакции.

Когда я пишу, а я, прошу прощения, упорно считаю, что я пишу, то технологически это выглядит так:

— я продумываю весь сюжет до конца,

— далее я этот сюжет записываю,

— при необходимости кое-что дополняю или подправляю.

Поэтому, как правило, небольшие рассказы. Неинтересно много писать о том, что уже «готово» в голове. Поэтому же многие рассказы так и остались в мыслях. Сначала не нашлось времени написать, а затем забылось.

На этот раз я решил поставить философский эксперимент, поэтому чем всё закончится, на данный момент, я не знаю. Пока отчётливо представляю только технику формирования, с вашего позволения, эксперимента. То есть среду, в которой будет происходить эксперимент. А дальнейшее зависит от погоды (длительности прогулок с любимой таксой) и силы воли (на сколько я смогу заставить себя сесть за клавиатуру).

Всё и ничего.

У него было всё и не было ничего. На первый взгляд парадоксальное утверждение не представляет из себя ничего парадоксального. Начнём со «всё». И давайте исходить из того, что «всё» это всё то, что можно приобрести за деньги. И если мерилом «всё» сделать обладание чем либо материальным, то, как минимум, четверть Земли принадлежали ему. Нет, не в том смысле, что «всё моё, вот и чек на покупку». Просто умелая расстановка влияния в финансовых институтах позволяли ему, с теми или иными усилиями, контролировать четверть мира. И поэтому любое желание о непосредственном владении материальной ценностью, прошу прощения за сухость изложения, могли быть реализованы в полной степени. Критерием доступности могло быть только время: немедленно, завтра или немного погодя.

А ведь действительно, зачем вам в собственность Монна Лиза на стене если вы можете любоваться ею любоваться в любое удобное для вас время? Тем более если четверть стен на Земле принадлежит вам, то в каком именно месте вы планируете её повесить?

А вот на счёт того, что «ничего не было» стоит рассмотреть по подробнее. Во-первых, друзья и родственники. Они были растеряны на пути к финансовым вершинам, а затем они стали просто невозможны в силу того, что практически невозможно поверить, что от тебя ничего не хотят. Во-вторых, родина. С маленькой буквы потому, что привязанности к какой-то милой хижине или избушке, роще или речке просто не существовало. Постоянное перемещение по планете как-то затёрло в памяти то важное место, которое есть у многих людей. То место, которое ассоциируется с родными и близки, любимыми и дорогими, со значимыми материальными ценностями (не путать с собственностью, для кого то и дерево, под которым он впервые искренне поцеловался становится храмом любви навсегда). В-третьих, он был гражданином мира в самом широком смысле. В его окружении были люди всех рас, невероятного количества национальностей и языков и он как то перестал себя ассоциировать с какой то страной, языком, даже материком. Расса осталась, но её он замечал только тогда, когда видел себя в зеркале. У него не было машины или яхты. Просто если в них возникала необходимость он брал их на то время, которое диктовалось этой необходимостью не обременяя себя мыслями об их содержании. У него не было любимых вещей. Все вещи были максимально функциональны. И если вдруг часы почему-то переставали выполнять возложенные функции он без каких-либо колебаний менял их на другие. У него даже не было недвижимости не то, что в «элитном» районе,у него не было её в принципе. И понятие на «чёрный день» у него не существовало, так как чёрный день мог быть только один – смерть, а там вряд ли что понадобится.

Вот и сейчас он стоял возле окна на Бог знает каком этаже столичного бизнес центра и просто смотрел вдаль, где сквозь дымку угадывались, точнее, чувствовались горы. Хотя «просто смотрел в даль» это лукавство. Мозг изучал задачу «не пора ли отвлечься на параллельный мир?».

Параллельным миром он называл мир, в котором он был не финансовым гением, а мир, в котором он реализовывал свои параллельные интересы. А эти интересы могли быть чем угодно. Чем-то одноразовым, вроде прыжка с парашютом. Или многоразовым как-то рыбалка в тайге или на Амазонке. Или постоянным как «дебри науки». Нет учёным он не был. Не в силу отсутствия интеллекта, а в силу занятости в другой области человеческого бытия. Но благодаря его усилиям в мире существовали, по крайней мере c десяток, различных исследовательских центров и лабораторий которые охватывали практически все сферы нашего бытия. А его абсолютная непубличность позволяли ему в любой точке мира в любых условиях быть «своим человеком», в том числе и в центрах и лабораториях.

Вот и сейчас он неторопливо размышлял куда направить свой путь, чтобы стряхнуть с себя бремя управления финансовыми потоками. Тем более система была отлажена таким образом, что его отсутствие в течении двух-трёх недель ней ни кто просто не заметит.