— Ну и что Светка? – спросила Чайка-Лариса. Женщины продолжали диалог. Присутствие Феди в пространстве разговора не означало его участие.  Это тоже все знали.
    — А что Светка, пошла и купила все равно.
    — А он?
    — А он карточку порезал, жлоб.
    Тема была вечной. Светлана из Харькова и ее муж американец Боб. Боб легко рифмовался, но в самом деле жлобом не был. Он был обычным американцем-работягой, привык вкалывать и экономить. Обилие и доступность товаров, в особенности шмоток вбило первый клин, а если точнее прочный осиновый кол в брак Светы и Боба. История настолько привычная, что на ней и останавливаться бы не стоило. Но отсутствие другой светской жизни в русской эмиграции в маленьком калифорнийском городке обеспечивало разборкам Светы с Бобом прайм-тайм на всех посиделках.

   — Бедная Светка.
   — Ну не такая уж бедная, — заметила Валя, имея ввиду два дома и три машины Боба.
   — Все равно, несчастная баба.
   — А что такое счастье? – снова появился Чертушка. Умел он этак выхватить темку из внешнего мира и принести во внутренний мир Федора. Он уже сидел на краю барной стойки и морщился от дыма сигарет обеих собеседниц. Странно для черта, дыма он не любил, хотя и сам мог за компанию покурить.
   — Кто знает? – легко дал себя втянуть Федор, — для одного – это покой. Для другого – действие. Для третьего – чувство. 
    — А сколько оно длиться, счастье? Секунду, год, жизнь? 
    — Кто скажет? Кто определит? Но все считают, что счастье – это ощущение. А любое ощущение конечно, и стоит в зависимости от времени. Даже покой не вечен, хоть и долог. Счастье может быть мгновенным, покой нет.
    — Ты счастлив, Федя?
    — Не совсем. Я сейчас, — это уже бабам сказал Федя и опять вышел.