***
Чёрный юмор, развратные поцелуи и легкие обнимашки – три составляющие того вечера. Это я понял, лежа утром в своей постели, не понимая, как там оказался. Если честно, я не помнил, что вечера-то было. Но чем дольше лежал, тем яснее становилась картина. После предложения Джейсона выпить еще, я совсем опьянел и потерял координацию. Чтобы не упасть на ровном месте я обнял Кэт. Так и ходили мы с ней вокруг костра, обнимались. Все начали подшучивать надо мной «типа влюбилась наша крепость». На это обращать внимания было глупо и не зачем. Это же была неправда. Если бы была… вдруг Кэт пересела от меня, и я почувствовал, что хочу, чтобы мои руки обнимали ее плечи. Поэтому я пошел за ней, а она начала сопротивляться, но имея один прекрасный дар – внушать людям свою идею – быстро сдалась. Опять моя рука нежно лежала и крепко-накрепко держала ее плечи. Вот всё, что мне удалось вспомнить. Вставая с кровати, я понял, что влюбился. О черт, я влюбился. И мне дико захотелось ее увидеть и обнять. Нет, нет, это лишь плод фантазии. Я не мог влюбиться ни в коем случае. Это бы означал крах моей неприступной крепости. Но правда была такая. Умываясь, я думал только о ней. Ее образ возникал ежеминутно и ежесекундно, не уходя их головы. А воображенье рисовало, как мы целуемся под звездным небом, потом она зовет меня зовет к себе и мы… Мне было страшно за своё психичиское здоровье. Как бы не сойти с ума. Врачи ведь недаром утверждают, что влюбленность – это психическое расстройство личности, которые имеет самые разные степени адекватности. А я был самым больным из влюбленных. Вот интересно, чувствовала ли она что-нибудь. Или она бесчувствееный комок обаяния? Сходит ли с ума так же, как и я. Или спокойно сидит на террасе, наблюдая за прохожими, и пьет крепкий черный кофе с круасанами? Кэтрин вообще вспомнит меня при встрече? Я не знал чем себя занять: за чтобы я не принился — везде была она. Тогда, чтобы развеяться немного, я пошел в магазин подкупить продуктов, а заодно пополнить запасы пива. Идти до ближайшего супермаркета была недалеко, поэтому отправился пешком, хотя мог поехать и на новеньком квадроцикле, стоявшим в гараже.
Когда шел по улице, то волей-неволей думал о Кэт. Я столько себе нафантазировал, что оно начало выходит за границы разумного. Конечно, во мне поселилась непоколебимая вера в свое всемогущество над ней, вера на наши дальнейшие отношения. Но в голову не один раз не влетела мысль, которая бы пошатнула уже ставшееся убеждение в то, что она невлюбилась в меня. Я не допускал не единой подобной капли. Хотя стоило бы.
В магазине не было живой души кроме продавца — полной афроамериканки, которая только и делала, что хохотала с каких-то древних приколов в местой газете. Долго я не задержался, зато по дороге возвращался очень долго: в руках были два пакета — один наполнен продуктами, а другой десятью банками пива. Лишние три я прикупил для себя. Придя домой, я начал смотреть сериал, но вспомнил что давно не проверял свою почту. Оказалось, что все мои друзья, с которыми я был вчера вечером, написали мне. Выключив телевизор, пришлось проверить, что же интересного хотят мне сообщить. Все в один голос уверяли меня, что мое поведение было для них весьма странным, что подобного никаким образом не ожидали, а самое интересное то, что я изменил всем своим моральным принципам. Да, я напился, но это может случиться с каждым. Но такие мысли оказались ложными, потому что дело было совсем в другом. После дополнительной третьей банки пива меня прорвало. Я начал открыто обнимать Кэт, нашептывать ей разные комплименты, от чего она дико смущалась, а в добавок к этому пересело от меня подальше. Мое тело последовало за ней, и руки, не слушаясь меня, все ниже и ниже спускались вниз. В конечном счете Кэт сдалась, и мы просто сидели у костра, слушая мой пьяный бред, о способности звезд светится различными оттенками, характеристик планет солнечной системы, законов Ньютона, а также о свойствах химических элементов. Это не удивительно, что бред заключался именно в этом, потому что я был ботаник, зацикленный на образовании. Конечно, мне стало немного стыдно за происходящее, но чувство того что, я с каждой секундой все больше влюбляюсь в эту девушку усиливалось, и подобные масли разом пропадали. Оставалась лишь дума о Кэт. Как можно было поступить в данной ситуации? Естественно пойти снова гулять все той же компанией этим же вечером. Поэтому я инстиктивно начал приводить себя в порядок: умылся, классно оделся, чтобы произвести хорошее впечатление и уселся на диван ждать звонка Джейсона. Прошел час, потом два, три, на часах далеко за восемь часов, а в это время в принципе уже никто не выходит гулять — все идут раньше. Отчаяние напало на мою душу, и я уже решил опять приняться смотреть сериал, как раздался звонок. Это звонил Джейсон.
— Привет, чувак. Ну, что, повторим вчерашнее?
— Здорово, братан. А что вчера было?
— Ты разве не помнишь?
— Нет.
— А почту смотрел?
— Так слегка, — а вот здесь я немного соврал, ибо изучил каждое слово досконально, а мне хотелось услышать, как это событие видели другие.
— Выходи, все расскажу.
-А Кэт будет?
— Хахах, да. А я говорил, что она понравится тебе.
— Да не понравилось она. Обычная девченка.
— Была бы обычная — не стал спрашивать бы.
— Да иди ты к черту, старый пес.
— О, полегче, дорогой. Давай я тебя жду.
— Давай, я почти готов уже готов.
Мне было очень приятно, и радость распирала меня от одной мысли, что Кэт будет снова тусить со мной. Вернее сказать с нами. А вот мой мозг взорвался от выброса в него тонны эндорфинов которые заполнили его до отказа. Да к тому же посоветовали, хотя это звучит психически ненормально, но они посоветовали высказать Кэт все, что я прочувствовал за этого короткое время, что мы были вместе. Да, вот для чего я иду на всречу со своими друзьями, чтобы признаться в своей уязвимости. А уверенности для этого было столько, сколько воды в «Титанике». Из дома я выходил окрыленный своей мечтой.