— Это как так, завернули?

— А как подарки на Рождество заворачивают так и завернула.

— Или вот Светлов, я его встретила в путешествии однажды по загранице. Он оборванцем был, остановил меня и говорит: душа у Вас чистая, госпожа, светлая, Богу угодная. Подайте милая на хлеб насущный, век за вас молиться буду. Ну я и его забрала, понравился больно. Только вы с ним осторожнее. Что ни увидит, негодяй, все сопрет.- Ладно, пойдемте. У Госпадинова с Таргашкиной тут роман, не будем мешать. И воздух тут у них конечно…

Мы вышли и Валентин Сергеевич стал поспешно прощаться с хозяйкой.

— Что ж, Ксения Алексеевна, был рад такому знакомству… жаль что я Вам не подхожу…Пойду я пожалуй…Пока вы и меня не завернули… хе-хе — тихо произнес Самсонов. До свидания! — откланялся и пошёл к выходу.

Через две минуты вернулся и сказал:

— Эмм… Ксения Алексеевна, тут такое дело… У Вас, кажется, дверь захлопнулась… Не могли бы Вы меня… выпустить?

Хозяйка округлила глаза, губы растянулись в улыбке и вдруг она разразилась звонким долгим смехом. Смущенный Самсонов неловко стоял рядом и тоже улыбался. Когда смех наконец утих, хозяйка утерла слезящиеся глаза носовым платком и сказала:

— А знаете Самсонов! Вы приняты!