От гор отразились, воспетые эхом,
Мерные мантры сверчка.
В ночь погрузились кроны орехов,
Веранда и свет ночника.
Вечер промозглый осенних низин
Туманом у тростника.
Тронут морозом, сладок кизил.
Пиала и свет ночника.
Седое ущелье не разбужено бегом
Уснувшего ручейка.
Спит можжевельник, скалы под снегом,
Вьюга и свет ночника.
Ханский дворец, струится фонтан
Слезою памятного стиха.
Пещерный ларец, расшитый кафтан,
Сказка старого пастуха.
Тени наложниц, запах кальянный,
Шаги караимов в веках
Напомнят в печали мне город желанный,
Спасительный свет ночника.
В фотографии на столе —
Трепет от пропасти за спиной,
Обнял крепко нас, как родной,
Вечный ветер Чуфут-Кале.
Проник я сквозь глянец,
сквозь фото душою, и полетел…
туда, в можжевеловый край.
В ту пору, когда я навеки
с тобою остаться хотел,
Бахчисарай!
