Дом был небольшой, но добротный, а участок очень ухоженный: на нем было несколько парников, овощных грядок,  были высажены фруктовые деревья: яблоня, слива, а перед крыльцом было несколько пышных цветочных клумб. В Маразмбурге подобное возможно только силами профессиональных фермеров,  на садоводство у обычного работника просто не остаётся времени.
— Мам, я почту рабочую проверю и сейчас подойду, — сказала я.
Мама нахмурилась:
— Ты же только что приехала и всего на один день,  может,  работу можно отложить?
— Это быстро, — возразила я.
— Ладно, ждём тебя на веранде, — ответила мама со вздохом, продолжая хмуриться.
Проверив почту, написав 2 ответа и сделав 3 звонка я посмотрела на часы и поняла, что уже 45 минут сижу в машине. Выключив ноутбук, я пошла скорее на веранду.
— А вот и дочь, — улыбаясь сказал папа. — Знакомься, наш сосед, Константин Иванович и его жена, Елена Ивановна. Пришли вот послушать новости про Манейлэнд.
— Да какие новости, — пожала плечами я.- Работаем на благо своего будущего и экономики Великой Тройки.
— Да какое благо, — проговорил дед, — пока вы заработаете на свое «светлое будущее «: машины, квартиры, шмотки покруче, растратите все здоровье. Капитал есть, а сил уже ни на что нет. Ты ж посмотри, что вы едите: фастфуд, все жирное, сладкое. Тьфу, мерзость! То ли дело у нас тут все свое, домашнее, — дед ненашутку завёлся, видно было, что тему обдумывал давно.
— Ну а что слышно про законопроект про изгнание из нашего города тех, у кого нет родственников в Манейленде? — спросил Константин Иванович.
— Пока обсуждают, — ответила я, — логика такая, что смысла нет содержать Великой Тройке тех, кто никак не способствует развитию экономики — ни самостоятельно, ни через родственников.
— Что значит нет смысла содержать? — подала голос Елена Ивановна, — а как же гуманизм, человеколюбие   в конце концов? Неужели эти принципы чужды Великой Тройке?
Я только неопределенно пожала плечами. У меня нет ответа на этот вопрос, я знаю лишь то, что, когда на каждого работающего члена общества приходится несколько пенсионеров, дети и их неработающие матери, экономика развиваться не может. Должен быть естественный экономический отбор- выживает лишь сильнейший, то есть тот, кто умеет зарабатывать.
— Дело в том, — вступила в разговор бабушка, — что у Елены Ивановны и Константина Ивановича есть только дочь, она вышла замуж и они с мужем решились завести ребёнка,  — бабушка задумалась, — Это надо же, дожили, теперь надо на ребёнка решиться! То ли дело раньше: все по любви, согласию: свадьба, дети, внуки. А теперь только расчёт! Ну так вот, дочь с мужем решились на ребёнка, то есть её в скором времени должны переселить в Яжматьбург и в случае принятия данного закона , ну того, согласно которому из Маразмбурга отправляют в изгнание тех, у кого нет работающих родственников , Елене Ивановне и Константину Ивановичу придётся несладко…
— Я давно вам говорю, — сказал отец , обращаясь к Константину Ивановичу, — Вы вот великолепные картины пишите, Елена Ивановна шьёт. Смотри, дочь, — обратился папа уже ко мне, — видишь платье на матери? Елена Ивановна шила.
Платье было и вправду отличное, сшито идеально по фигуре, строчки ровные, а фасон явно говорил о таланте придумавшего его модельера.
— Елена Ивановна, — сказала я, — платье-то супер!!! И вправду, почему бы Вам не обратиться с ходатайством в Манейлэнд на переселение? Нам нужны такие классные модельеры, будете шить отличные офисные платья!
— Да я как-то…- засмущалась Елена Ивановна, — не знаю, не смогу шить «на поток», мне для этого нужно вдохновение, творчество нельзя пускать на конвейер. 
— А вообще говорят, — снова вступил в разговор Константин Иванович, — в изгнании уже давно не пустошь! Так уже целая колония наших! Слышала об этом? — хитро подмигнул мне Константин Иванович.
— Честно говоря, нет. Да и не верю я в подобное. Центральное телевидение проводило официальное расследование, которое показало, что за пределами Великой Тройки жизни нет.
Я поймала на себе странный взгляд Константина Ивановича и заметила, что он переглядывается с отцом. Это разозлило меня. Ну что ж, олды потому и выселены и город у них называется соответствующе, потому что верят во всякую чушь. Тем временем я доедала уже третий кусок пирога с клубникой. Честно говоря, такую вкуснятину найти в Манейлэнде сложно: клубника ароматная, тесто сдобное и чувствуется, что бабушка готовила с душой.
— Бабуля, очень вкусно, — погладив бабушку по руке, сказала я.
— Кушай, кушай, -улыбнулась бабушка,  — дома то домашний еды не поешь, поди совсем нет времени готовить?
— Да зачем, я в Столовой Организации ем, а на завтрак так, булочку и кофе по дороге.
— Слушай, а та уборщица, Мария, к тебе ещё приходит, помогает по хозяйству? — спросила мама.
— Да, раз в неделю.  Не то, чтобы я очень в ней нуждаюсь, я ведь дома то почти не бываю, пачкать жилище не успеваю, — улыбнулась я, — Но у неё ситуация тяжёлая, еле дотягивает до 13 часов работы в день, 2 раза уже на учёт ставили, изгнание грозит. Я так сказать из благотворительных целей даю ей работу, она стирает и гладит мои офисные костюмы.
На телефоне пропищала напоминалка о сегодняшней планерке по видеоконференцсвязи через 15 минут. Я извинилась и встала из-за стола, но вдруг мама схватила меня под локоть и зло прошептала мне так, чтобы не отвлекать остальных от разговора, но чтобы слышала и уловила недовольный тон я:
— А твоя бесконечная работа подождать не может? Ты приезжаешь раз в год, можно уделить внимание родственникам?
— Мам, это правда важно, — освобождая локоть сказала я и тут заметила, что общий разговор стих и все смотрят на нас с мамой.
— Извините, — я взяла ноутбук и вышла в соседнюю комнату.
— Вот как-то так, — проговорил отец.
С родителями мы распрощались достаточно сдержанно: отец по-деловому пожал мне руку, мама, сжимая губы, проговорила «До новых встреч». А дедушка с бабулей были как всегда сентиментальны, дедушка украдкой вытирал слезу, бормоча «Увидим ли еще», а бабушка обнимала меня приговаривая: «Милая, приезжай почаще. Ах, ну да, ну да, забыла», — замахала руками она.
— Пирожок моей дочке сможете передать? — спросила Елена Ивановна, передавая мне завернутый в фольгу кулёк, — это домашний, Лариса всегда такой любила.
— Эм…- подобная просьба меня смутила, — я работаю много, даже не знаю, успею ли.
— Да ладно, ладно, не напрягай человека, — остановил жену Константин Иванович.
Я благодарно улыбнулась ему и села в машину.
Рабочие дни потекли как обычно : работа — дом — работа — дом, все чётко и отлажено по заданной Великим Правительством колее.  И вдруг произошло нечто, что можно было бы назвать из ряда вон. Во всяком случае подобных историй в нашей Организации ещё не было.
В среду с утра ко мне зашла сотрудница hr отдела Дарья и огорошила новостью:
— Программист Николай ушёл в изгнание.
— В смысле???- я было подумала, что ещё сплю. -Как?
— Да там такая история, — замялась Даша, — Вы помните, Николай 3 года назад женился?
— Да, и что?
— Через год его жена забеременела и была депортирована в Яжматьбург…
— Да, помню, и Николай разумно продолжил работать дальше на благо Организации и экономики Великой Тройки — эту историю я помнила хорошо, так как спокойствие Николая было, безусловно,  похвально, но все же нетипично для подобной ситуации. Как правило, работники, опрометчиво попав в подобную ситуацию, остро переживали депортацию второй половины, впадали в депрессию, что не могло не сказываться на производительности труда. Требовалась ни одна сессия с штатным психологом Организации, чтобы вывести сотрудников из подобного состояния. Но у Николая ничего подобного и близко не было.
— Так вот, — продолжила Дарья, — через несколько месяцев после того, как сослали жену Николая, он ушёл на один из обязательных выходных и поехал в Яжматьбург. 
— И? В чем история? — я уже начинала терять терпение.
— Дело в том, что он не просто так поехал в Яжматьбург, он сделал двойное дно в багажнике своего внедорожника и вывез свою беременную жену в нем обратно в Манейлэнд.
Я просто не поверила своим ушам. Как такое вообще возможно?
— Даша, ну ладно вывез, а дальше то что? Шило в мешке не утаишь! 
— Да, он прятал её дома, приносил ей еду, когда подошёл срок, сам принял роды, перерезал пуповину ребёнку. Ребёнок рос и их план почти было удался, но ребёнка стали мучить колики, он громко плакал по ночам, соседи услышали и пожаловались в Комитет по переселению…В итоге все раскрылось, жену и ребёнка депортируют в Яжматьбург, но Николай против, и они приняли решение уйти в изгнание втроём, — закончила Даша.
— Бред какой-то! Все же знают, что изгнание — верная смерть! Но, впрочем, это их дело. Наша проблема меня теперь волнует больше — где нам найти нового программиста? Даша, размести на сайте вакансию, подбери кандидатов и на послезавтра внести в моё расписание ряд собеседований… В изгнание… невероятно! — конец истории меня изрядно удивил.   Впрочем, теперь нашлось объяснение спокойствию Николая после депортации жены, оказывается,  у них просто уже был готовый план.
— Хорошо, поняла, — улыбнулась Даша.
Мой мобильник на столе пропищал, и высветил сообщение от абонента «Любимый»: «Малыш, мы увидимся сегодня?»
«Слишком много работы», — написала я.
«Но мы не виделись уже 2 недели, я соскучился»
«На работе форс-мажор, не могу»- набрала я и тут же стёрла. Потом, подумав, написала: «Я тоже соскучилась. Давай после работы».
После работы меня встретил он с букетом нарциссов.  Я очень люблю садовые цветы, они напоминают мне детство, бабушкины клумбы на даче. Он об этом знает и всегда старается покупать мне именно садовые цветы.
— Спасибо, — я вздохнула этот аромат детства, — они чудесны.
— Как твой день? — спросил он
— Ой суматошный, ты не представляешь, что произошло.
И я рассказала ему историю Николая.  Некоторое время он молчал, то ли обдумывая услышанное, то ли делая вежливую паузу, прежде чем заговорить о чём-то более интересном.
— А что бы сделала ты? — неожиданно спросил он.
— В смысле что бы сделала я? В каком случае?
— Если бы на месте Николая и его жены были бы мы. Если бы мы были женаты и ты бы забеременела, что бы ты сделала? Что бы ты хотела, чтобы мы с тобой сделали? — он заглядывал мне с лицо с искренним интересом и с какой-то…надеждой что ли?
От подобных вопросов я даже рассмеялась:
— Слушай, подобное в принципе невозможно! Ты большой начальник, у тебя карьера, у меня тоже карьера развивается. Да, мы уже несколько лет встречаемся и…любим друг друга, — говоря это, я взяла его за руку, — но жениться? Завести детей? Тебе не кажется это утопией?
— Ну почему же, — проговорил тихо, как будто ни ко мне обращаясь, он. — Давай так, предположим чисто гипотетически, что подобное случилось бы, что бы ты сделала?
К его вопросу я отнеслась со всей серьёзностью и стала думать о том, что бы я чувствовала в такой ситуации и какие бы решения приняла. Наверное, в какой-то альтернативной реальности, если бы я и вышла замуж, то только за него, и если бы мне не пришлось делать карьеру и зарабатывать, я бы хотела детей. В текущей реальности дети — бремя, которое мешало бы работе. Помню, когда я была маленькой, родители разрывались между работой и мной, с утра мама бегом бежала со мной в садик, не успев ни позавтракать, ни сделать макияж. Ей нужно было привести меня к открытию садика, так как работала мама на другом конце города и дорога до работы занимала 1,5 часа. Вечером из садика меня всегда забирали последней. А придя домой, мама занималась уборкой и готовкой, времени на себя у неё никогда не оставалось, она всегда была измотанная и уставшая. Великое Правительство приняло очень мудрое решение, разделив олдов, работающих граждан и детей с их матерям.  Наши жизни разные как жизни двух разных видов животных, как волка, орла и черепахи. На вопрос, что бы я сделала в такой ситуации, я так и не ответила.