— Голуби, проклятые! Весь карниз засрали, суки!

Затем резко сменив тон голоса на спокойный, он спросил:

—  Сашка! Что ты там про бабушку говорил?

Сашка слегка приподнялся и глядя на отца, не сдерживая раздражения произнес:

— Н-н-ну ты че не-не не слышишь м-м-меня уже? Я, е-е-есть хочу!

— Ах есть, он хочет! Жрать, все ему подавай! Обжора, ты такая! — чуть ли не крича, захрипел Выпивохин. – Не видишь хреново твоему отцу? Че привязался, со своей едой?! Дай в себя прийти мне!

Сашка, махнул на него рукой и снова спрятался с головой под одеялом. Закрыв глаза, он начал представлять, как сидит за столом, полным всевозможных яств. Справа от него на столе стоит, слоистая сельдь под шубой, украшенная сверху переливающимися на свету красными осетровыми икринками. Рядом с ней,  оливье в прозрачной вазе, сквозь которую виден свежий, порезанный огурчик, зеленый горошек, вареная картошечка, кусочки красной моркови и розовой вареной колбасы — все это приправлено большим количеством майонеза. Прямо перед ним, на металлическом подносе с ручками, лежал запеченный золотистый поросенок с зеленью и овощами. Точно такого же он видел в фильме, но никогда не мог представить, кто и как его ест.

— Целиком?  Или все-таки режут на части, и каждый берет себе по кусочку? А если целиком, то у человека должен был быть просто огромный рот, чтобы он смог его туда засунуть. И если он туда влезет, то это уже не человек, а великан какой-то. Дааа… великаны их точно едят целиком, сразу десятками. И я бы сейчас так же смог. — рассуждал он.