Мама, мы все тяжело больны,
Мама, я знаю, мы все сошли с ума
Группа «Кино», «Мама, мы все тяжело больны»

   Игорь успокоился. Он еще час сидел у Вити в офисе, они разговаривали о делах, вспомнили детство, посмеялись. Настроение Игоря заметно приподнялось, но чувство беспокойства не отпускало его.
   Вернувшись домой, Игорь, наконец, узнал сколько время. До «стрелки» оставалось полтора часа, поэтому можно было потратить это время на ужин. Что и было проделано. Был приготовлен огромный бутерброд с использованием кабачковой икры, колбасы и батона «Чайный», чашка крепкого кофе и пара сигарет. После вышеописанной процедуры, Игорь принялся собираться на важную встречу.
   Ветер уже стих, снег растаял. Курилин стоял неподалеку, дожидаясь машины с ребятами от Витька. Часы показывали половину восьмого. Однако проходило пять минут, десять, двадцать, но никто так и не приехал. Игорь тешил себя надежной, что они задерживаются, и в каждой машине старался увидеть именно тех, кто ему нужен,… но этого так и не произошло. Только когда стрелка его наручных часов показала без пяти восемь, он понял, что никто и не приедет. Оставалось только одно: самому идти, может быть на «расстрел».
   Игорь поднялся с лавочки и, поправив одежду, направился бар. Он уверенной походкой поднялся по ступенькам, вошел в вестибюль, миновал обалдевшего верзилу — охранника и прошел в салон.
   Нос защекотал приятный аромат. Желудок напомнил, что бутерброд уже почти переварен и скоро потребуется продолжение банкета.
   Обеденный зал был отделан деревом, его полумрак придавал особую остроту всему, что находилось в помещении. Игорь заметил в уголке несколько человек спортивного телосложения. Он впился в них взглядом и направился к их столику. Он без труда узнал тех, кого побил вчера, те, в свою очередь, узнали его. И что-то шепнули сидящему то ли армянину, то ли азербайджанцу. Тот, ужиная, исподлобья взглянул на приближающегося Игоря и отложил в сторону вилку с насаженным на нее грибочком. Наверное, маринованным.
   Игорь вплотную подошел к столику и посмотрел на нерусского сверху вниз. Тот смотрел на него. Наконец, спустя полминуты, кавказец решил заговорить.
   — Меня зовут Эльдар. Как тебя зовут — я знаю. Зачем ты побил моих ребят? — он говорил с легким акцентом, почти незаметным.
   — Они били моего друга, — спокойно ответил Игорь. Сталь в глазах, руки в карманах, а душа в пятках.
   — А мне сказали, что за твоим другом долг.
   — Если груз называется долгом, то ты плохо знаешь своих ребят. Беспредел — это очень плохо, нормальный человек беспределом заниматься не станет.
   — Ха, а ты не беспредельничал, когда бил тех, кто со мной работает? — вскипел Эльдар.
   — Нет, — последовал лаконичный ответ Игоря, — Я защищал своего друга, которого месило три отмороженных урода без извилины во лбу.
   — Слышь, ты, чего базаришь? — зашипел один из пострадавших.
   — Заткнись, — оборвал его Эльдар, затем посмотрел на Игоря и улыбнулся. — А ты лихой парень. Пришел один, да и смело разговариваешь. Лихость уважения заслуживает. Ладно. Кореша твоего больше никто не тронет. Слово Эльдара. Иди домой брат, я не хочу с тобой ссориться.
   Игорь молча развернулся и пошел на улицу. Он даже не обернулся. Он не увидел злых взглядов, смотрящих ему вслед.
   Он вышел на улицу. Неужели все так просто, подумал Игорь и вдруг засмеялся каким-то странным смехом, больше похожим на плач. Тихая истерика. Когда смех иссяк, Игорь спустился по ступенькам вниз и решил съездить к Вадиму и порадовать его новостью, затем узнать у Витьки, почему не приехали его посланники.
   Он дошел до остановки, залез в троллейбус и поехал к Вадьке. Через пару остановок его внимание привлекло столпотворение милицейских машин и скорой помощи. Подъехав поближе, он увидел джип цвета «мокрый асфальт», в котором признал транспортное средство Виктора. Тонированные стекла машины были разбиты, борта изуродованы маленькими дырками от пуль. Игорь не успел рассмотреть тела — они были закрыты простынями, скорее саванами.
   По телу парня пробежала холодная дрожь. Он понял, что больше никогда не увидит того Витьки, с которым они в детстве лазали по гаражам, ездили на велосипедах, он понял, что теперь никогда не придет к нему в офис, не выпьет коньячку. Друга больше нет. А то, что Виктор погиб, это было и так ясно.
   Игорь отвернулся от окна. Странно как-то получилось, как-то не стандартно. Он доехал до нужной остановки, вышел на улицу и направился к старой хрущевке, в которой жил Вадим.
   Подъезд был отнюдь не шедевром — весь прожженный спичками, разрисованный матерными словами. Этаж четвертый. Игорь поднимается по ступенькам и останавливается перед полуоткрытой дверью. Слегка толкает дверь, открывая вход в квартиру. Но не заходит туда, потому что на полу лежит Вадим. Мертвый. То, что его убили, свидетельствует маленькая дырка в голове и лужа крови, стекающая на ковер.
   Игорь разворачивается и идет назад, идет к себе домой. Сволочи, когда ж они успели. Слезы наворачиваются на глаза, в душе ярость, тоска и безудержная боль.