Этот звук исходил с дома гробовщика – Евгений Прокофьева. Внутри горел синеватый свет, оттуда доносились вопли, стоны и рычание. Туда и направился Антон. Он жалел, что не смог добыть ружьё после смерти своего деда, но попытка не пытка. Возможно, ему повезёт, и сможет убить Прокофьева топором. Ему сложно в это поверить, что такое смогло произойти. Прокофьев… Хороший был мужик… Хоть и работал гробовщик, но человек он хоть куда был. В свободное время детям игрушки мастерил, дарил даром, детей очень любил. А в своей доченьке, Оксане, души не чаял. Антон когда-то давно хотел ей в любви признаться, но не успел. Пришлось покинуть деревню ради учебы в престижном ВУЗе, найти нормальную работу. Но перед отъездом он обещал Оксане, что потом приедет за ней. Она обещала, что будет ждать, а Прокофьев был готов так сразу благословление своё дать. Но не успел…

           Ворвавшись в дом гробовщика, Антон был готов рвать и метать. Повсюду были мертвецы, насилующих молодых девиц. Многие беспомощно лежали. Некоторые всё ещё пытались бороться, но получали лишь укусы. Вид обнаженной плоти девушек их приводил ещё в больший экстаз. Посреди всей вакханалии стоял сам Прокофьев: полуголой, с истерзанным телом. Один глаз потёк, второй – наполовину торчал из орбиты. Из губ его текла густая алая жидкость. Когда он порой открывал рот, то обнажал беззубую пасть. Возле него извивались мёртвые девушки, протягивая к нему свои руки. Также был нечто подобие алтаря, где лежало полуразложившийся труп Оксаны. Прокофьев что-то бубнил, вытянув руки перед собой, сложив их так, будто молиться, пристально рассматривал мёртвую дочь на наличие жизни.