Фемида Глава 9

Глава 9

Лес, окруживший Эмелон и Кио-кио, охватывал очень большое пространство. Он так и назывался – Великий лес. Он простирался до самых приграничных гор на западе. С другой стороны он достигал Коркоса. Правда, вокруг столицы лес повырубили, о чём пожалели во время войны – потеряли естественное укрытие. Неудивительно, что в Великом лесу встречались совершенно разные виды рельефа.

Отряд Фолса проходил мимо обрыва. Казалось, что они попали на самый край земли. Тропинка была очень узкой и довольно кривой, ехать по ней на лошадях было сложно. Поэтому было принято решение спешиться. Люди шли по тропинке, а лошади рядом. Так выстроилась вереница, Фемида оказалась между Бертом и Леоком. Перед Бертом шёл Килинг и что-то говорил солдатам, идущим впереди. Неожиданно, он замолчал. Произошло что-то. Что именно, Фемиде потом объяснил Леок.

Килинг подошёл слишком близко к краю. Оступился и уже почти упал. Но Берт в последний момент успел ухватить Килинга за руку и спас ему жизнь.

— Спасибо, Бертрам, — искренне поблагодарил Килинг.

— Будь осторожнее, — ответил Берт.

— Конечно.

Фемида была безумно благодарна Берту. Он не просто спас чужую жизнь, он спас Килинга. Конечно, любой из отряда спас бы его, Берт просто оказался ближе всех. Но всё-таки Фемида чувствовала, что если бы с Килингом случилось что-то ещё, например, если бы он начал тонуть, то именно Берт первым бросился бы его спасать. Берт был прекрасным воином. Но не тем, который убивает врагов, а тем, который спасает друзей. И не только друзей.

***

Когда узкая тропинка была пройдена, всадники вновь оседлали своих лошадей. Фемида забралась за спину Берта и тихо сказала:

— Спасибо за то, что спас его.

— Я спасал не только его. Я спасал тебя.

— То есть как это, меня?

— Я же вижу, что он тебе очень дорог.

— Он? Он ведь предал меня. Из-за него я чуть не погибла.

— Да. Но ты всё ещё любишь его. Несмотря ни на что.

— Нет. Неправда, — сказала Фемида рассеяно.

— Как скажешь.

Дальше ехали молча. А потом Фолс неожиданно объявил привал.

— Благодаря лошадям мы обогнали наш план, — сказал он, — окажемся на месте раньше врага. Это, конечно, нам на руку. Но я бы предпочёл использовать это время. Мы должны вновь обсудить наш план, учитывая появление гм… новых лиц.

Навес раскидывать не стали – был день, и спать никто не собирался. Костёр тоже не развели. Фолс разложил на земле карту.

— Фемида, Килинг, слушайте внимательно. В общем, мы подъедем к самой границе. При этом мы всё ещё будем в чаще леса. Я думаю, все здесь присутствующие знают, что Великий лес простирается и за пределами нашей страны. Так вот, там у границы проходит дорога. По ней доставляли продукты в Коркос до того, как страна расширилась и появился более удобный путь. Сейчас эта дорога заросла, по ней неудобно ехать. Поэтому то, что вражеский отряд выбрал именно её, действительно странно и неожиданно. Но видимо именно эффект неожиданности и привлёк их в этом пути. Мы подойдём вот отсюда, — Фолс ткнул в карту и, вспомнив о Фемиде, добавил, — слева, прямо им наперерез. Вступим в сражение и, надеюсь, победим. Вопросы есть?

— Не вопрос, а, скорее, предложение, — сказал неожиданно Килинг.

— Слушаю вас, Килинг, — сквозь зубы ответил Фолс.

Килинг выдержал паузу для эффекта и сказал:

— Что, если зайти не слева наперерез, а отсюда?

— Из ущелья? – уточнил Фолс.

— Ага. Ущелье сработает как укрытие, и враги точно не заметят нас раньше времени. Эффект неожиданности будет гарантирован.

— Что ж, звучит и правда довольно логично. Но мы должны продумать это, обсудить ещё раз. Скажите, кто считает этот план хорошим?

Отряд загудел одобрительно.

— Когда вражеский отряд подойдёт, вы выйдете из ущелья и будете сражаться, — подытожил Килинг.

— А ты? – вдруг спросила Фемида.

Килинг немного замялся, но ответил:

— Я, разумеется, тоже.

Фемида задумалась. Что-то было не так, надо было лишь понять, что. Задать правильный вопрос.

— На чьей стороне?

Килинг молчал.

— На чьей стороне? – повторила Фемида.

— На их, — тихо ответил Килинг. Знал, что врать бессмысленно.

Фемида одним движением извлекла из ножен Клинок справедливости и приставила его к горлу Килинга. Килинг дышал часто, испугано. Но всё-таки он ждал. Не сопротивлялся, не отпирался, а ждал, пока Фемида что-нибудь скажет.

Фемида сделала несколько шагов вперёд, вынуждая Килинга отступать. Наконец, Килинг упёрся спиной в дерево и они остановились.

— Говори.

— Что говорить?

Килинг прекрасно знал, что он должен говорить. Но сейчас словно разыгрывался какой-то спектакль, какое-то странное театральное действо. И по сценарию он обязан был переспросить.

— Просто говори.

— За вами следили. Разведчик того самого вражеского отряда. Он знал ваш план, но не спешил его предотвращать. Он хотел использовать его против вас. И тут подвернулся я. Я ведь шёл за вами, чтобы вернуть тебя, Фем. Разведчик попросил меня об услуге. За вознаграждение, конечно. Задача была несложной – привести вас в ущелье. Там нет сквозного прохода. Вражеский отряд напал бы на вас снаружи, и вы оказались бы в ловушке.

Фемида была в ярости. А может, в отчаянии. Она долго не могла ничего сказать. Она чувствовала жизнь Килинга на конце своего Клинка. Его дыхание, его сердцебиение. Тяжело было всё это слышать. Килинг предал её. Опять. Единственный человек, сумевший её обмануть, сделал это дважды. Но почему именно он? Она хотела любить его, а не ненавидеть. И она любила его несмотря ни на что. И ненавидела тоже.

Килинг ждал. Он знал, что его жизнь в руках Фемиды, и не боялся. Он будто бы был готов принять любое её решение. Он ей доверял. А она не знала, что делать.

— Уходи, — сказала, наконец, она. – Уходи!

В порыве гнева и отчаяния Фемида воткнула Клинок в дерево, всего в паре сантиметров от горла Килинга. Килинг на секунду задержал дыхание, видимо, от неожиданности, а потом спокойно сказал:

— Спасибо, Фем. И прощай.

Он ушёл. А Фемида уткнулась лбом в рукоять Клинка и беззвучно заплакала.

***

Навес всё-таки раскинули. Неожиданно все решили, что нужно отдохнуть. Кто-то даже лёг спать. Фемида вытащила из ствола дерева Клинок, бросила его на землю и села рядом. Издалека могло показаться, будто она смотрит куда-то вперёд, в чащу леса. Но она просто сидела. Молча и неподвижно. В таком положении её и нашёл Бертрам. И сел рядом.

— Почему? – тихо спросила Фемида и подавилась комком в горле, — Ну почему опять?

— Потому что он не может иначе.

— Я ведь поверила ему. Хотела поверить. Знала, что нельзя, но поверила. Второй раз одно и то же. Я думала, что если со мной такое случится ещё раз, то мне уже не будет так больно. Но в этот раз только хуже.

— Я понимаю.

— Ты был прав. Я люблю его до сих пор. Как можно любить того, из-за кого ты страдаешь?

— Можно, ещё как можно. Бабочка любит огонь. Он дарит ей тепло и свет. Но стоит подлететь поближе и свет ослепляет, а тепло сжигает. Но бабочка не улетает, а остаётся у огня до тех пор, пока он не убьёт её.

Слёзы, наконец, потекли из невидящих глаз Фемиды. Серая от грязи повязка намокла и даже немного съехала.

— В прошлый раз, когда это случилось, я стала сильнее. Ценой эмоций и чувств, но я смогла продолжить жизнь. Даже посвятить её защите других людей. А теперь я не знаю, что делать. Сил больше не осталось.

— Ты несчастна, Фемида. Ты посвятила свою жизнь защите справедливости, но тебя саму она обходит стороной. Судьба так часто бросала тебя на землю, но ты всегда находила в себе силы встать. И делала это в одиночку, без помощи.

— Но у меня больше нет сил! Сейчас я не могу встать.

— Об этом я и говорю. Не нужно пока вставать. Иногда надо побыть слабой. Особенно, если рядом есть кто-то, ещё способный быть сильным.

И Фемида решила немного побыть слабой. Она отпустила рукоять Клинка и положила голову Бертраму на колени. И ей стало очень хорошо. Ей даже стало стыдно за то, что ей так хорошо. Разве она имеет право быть слабой? Ведь идёт война, и кругом сплошная несправедливость! Но нет, всё это будет потом. А пока она будет лежать на коленях у Бертрама и будет непростительно слабой. Кто-нибудь заменит её ненадолго. Кто-нибудь последит за справедливостью, пока она лежит.