...все случилось весной... Глава 5

Его поцелуи огненные, обжигают кожу лавой прикосновений, заставляя дрожать, заставляя просить, но не о большем, о меньшем, на что способен Рин, прикованный к трубе батареи, под умелыми руками брата, под его змеино-поплывшим взглядом Суккуба.

Он не удосужился даже постелить что то для удобства, ровно как и снять с себя одежду.Зато мастерски снял ее с Рина, порезав на куски, не заботясь о том, что задевает кожу.

Гулкий шепот на ухо, укус хряща, Риндо вздрагивает, а Ран упивается, сминая длинными грубыми пальцами бедро брата, скользит по его телу изучающе-надменно, будто не угодил братец чем, произносит, смотря в танзанитовые глаза, читая в них Покорность и Скорбь.Ему не нравится и он на отмашь бьет по щеке, окрашивая щеку в приторно-пошлый алый цвет.

-Смотри же, псина ссутулая, кому принадлежит Ринни!..

И Рин кричит, сотрясая стены подвала, закатывая глаза, сжимая руки в кулаки до побеления костяшек, когда в него грубо входят полностью, не удосужившись расстянуть.Все внутри, кажется, разрывается на части и плавится от грубых толчков «братца».

На ультразвуке задушенным криком стонет, совсем рядом, полуживой Санзу, звенят несчастные цепи, Хару сопротивляется, пытается сопротивляться, из последних сил, после долгих истязаний от Рана, с перебитыми руками, отсутствующими, частично, зубами, сломанным носом и испещренный порезами и гематомами разных степеней паршивости.

Он «защищает» Рина.

Его Рина.

От безумно-жестокой «любви» Рана, который превратился в собственнически-маниакального монстра, которому не жаль больше его брата, его друга.Не жаль никого.

-Ан-ники… Ран… Ан…ники…

Звучит заезженной мантрой старой пластинки из уст Риндо, уставшего от всего, почти задушенного, почти умершего.Он пытался бороться, с кем и за кого, он уже не знал.Боролся за Санзу-с Раном, потом за себя-с Дьяволом по имени Ран.

Но этот Ран, даже не Дьявол.

Пустая оболочка не человека.

Суккуб.

Не способный чувствовать и любить по настоящему.

Рин задыхается, внемля истеричному шепоту его друга, который хотел его спасти.Он знал это.Чувствовал это.Спрашивал это.Не получая ответа.Они были так близки и так далеки друг от друга.

Санзу любил.

По настоящему, любил.

А Риндо любил, что бы забыть о брате, вычеркнуть его из своих мыслей, не возвращаться к нему никогда.Вернулся, на свою голову.По ней и получил.Теперь лежит тут, на грязном, забрызганном бурой кровью, полу и надрывно, без особого удовольствия, стонет, уже заведомо прощаясь с жизнью.

Пытка под названием «любовь» кончается, а Рин даже не чувствует, не понимает.Кажется, он отключился в процессе, а Ран был на столько увлечен своей похотью, что не заметил этого, продолжая насиловать тело брата под ним.

-Ринни?..Ринни?..Скучный младший брат.

Ран поднимается, поправляет брюки, подходит к Санзу, который уже, кажется, не дышит, ну или умело притворяется, уже не зная чего ожидать от старшего Хайтани.Рану даже насиловать это тело не хочется.Слишком мерзкое и отвратительное.Изломанное.

-Посмотри на меня!..

Ран присаживается на корточки напротив Хару, смотрит на его склоненную голову, даже руками его трогать не хочет.Ждет.Или выжидает.Санзу молчит, склонив голову на грудь.

-Сдох, что ли? Ран позволил самому себе, поднять за подбородок голову Санзу, посмотреть в стекляшки мертвых глаз, блестящих аквамариновым блеском только от лампы в подвале.Старший Хайтани улыбается, а затем заливисто смеется, уже не церемонясь и беря голову Харучие за волосы сзади, оттяивая ее назад, восхищаясь его смерти.

-Ринни…ах Ринни, мой милый младший брат, если бы ты видел это прекрасное лицо.Мертвое лицо! Ты увидишь, неприменно увидишь, как только очнешься!..

В голове Рана вспыхивает неоновым совершенно ненормально-сумасшедшая идея-подарить голову Санзу Риндо.Для чего? Ран и сам не знает.Он сделает, наверное, подарок себе, чем брату.