Ольга начала рассказывать; хотя дядя для неё ничего не сделал, почему-то хотелось ему доверять, она пила чай, ела любимый мармелад, смотрела в окно и рассказывала. Всё рассказывала.
— Это началось ещё давно, прошлым летом. Были каникулы в институте, но я не поехала домой, мы тогда в Витой поругались… И вот однажды вечером, это было поздно, мы с Белобрысовой остались одни в комнате, а у нас с ней с самого начала не заладилось… Она сразу увидела во мне конкурентку, хотя… Мне неясно, почему. Но одно я поняла сразу: когда-нибудь она сделает мне что-то очень плохое. Но она… не сделала… И мне это показалось странным… Но я ошиблась. Вернее, недооценила её. Она действовала намного продуманнее, чем я могла ожидать. — Ольга отхлебнула чай из своего бокала и продолжила, — Лирическое, — улыбнулась она, — отступление: в нашем институте благородных девиц есть Мартенья. Мартенья Фёдоровна. Это завуч. Она добрая, только не переносит, чтобы девчонки дрались. Ирка Белобрысова это знала, поэтому бояться физического проявления её ко мне, кстати, совершенно необоснованной, ненависти мне не приходилось. Она поступила гораздо проще. Это уже в мае было, — глаза Ольги загорелись злым пламенем, — Она оклеветала мою Риту, сказала Мартенье, что она выбила окно в галерее, хотя это девочка из Ириной компании сделала, ненарочно, конечно, но… Не Рита. Ира специально её назвала, а не меня, знает же, что из-за собственной гордости я бы так не поступила, а вот из-за Риты… Рите нельзя волноваться: она болеет. Когда она волнуется, она… даже сознание потерять может, в позапрошлом году из-за плохой отметки она начала задыхаться, даже врача звали. И если бы Рите грозило исключение, она бы этого не пережила. Рите нельзя волноваться, я не могу этого допустить, поэтому мне пришлось так поступить… Я просто ударила её сгоряча, она сразу Мартенье жаловаться побежала… Всё… Мне грозит исключение, Рита в больнице… — после последней фразы у Ольги у самой началась истерика, крупные слёзы текли по щеках, но она продолжала, — а вчера, — говорила она, заикалась, — а вчера мне письмо пришло…от родителей Ирки, они сказали, что в полицию напишут… Я Рите не говорила… Ей совсем плохо, в больницу она, кстати, тоже из-за Ирки попала… Но… Это другая история… — Ольга замолчала, и, немного успокоившись, спросила:
— Зачем Вам нужно это знать? И откуда Вы знаете, что меня исключают? И что делать с тётей Мирой?
Дядя всё это время с любопытством слушал племянницу и понимал, насколько недооценил он её проблемы и переживания.
После того, как Ольга задала 3 вопроса подряд, он был совершенно озадачен. К счастью, вскоре в столовую вошла тётя Миранда со словами:
— Так, заканчивайте, пора обед готовить, Оля, иди к себе и приведи себя а порядок, а ты, Павлуша, ступай на террасу, сегодня обедать будем там.
Ольга поспешно встала и, пряча лицо, отправилась к себе. Павел Анатольевич же обратился к тёте:
— Миранда Витальевна, можно просьбу?
— Конечно, Павел, что приключилось?
— Не могли бы Вы попросить Виту приготовить обед, они с Алёнкой отлично справятся, а мы с вами поедем на вокзал?
— Что? Какой вокзал? Ты меня выгоняешь?
— Тётя! Конечно, нет, Лида с Мишей и Васей приехали! Нужно их встретить!
— Ах, какая радость! Конечно, я поеду их встречать! А ужин? Ужин девочки сами не приготовят! Разве что Ольга…
— Втроём приготовят! Оля, Вита, Аля!
Спустя полчаса Павел Александрович и Миранда Витальевна отправились на вокзал, а девочки остались одни на кухне.
— Так… А что такое готовить? — с огоньками в глазах и бурным смехом спросила Алёнка.
— Не знаю, — иронично ответила Вита, — давай загуглим! — раздражённо предложила она.
— Девочки! Откуда вы таких слов понахватались? — Ольга хоть и была расстроена, показывать свои эмоции сёстрам не желала.
Вита слабо улыбнулась, а Алёнка рассмеялась:
— Оль, командуй, из нас только тебе когда-либо тётя разрешала готовить.
— Так! Алёнка доставай из верхнего шкафа большую кастрюлю, наливай воду и ставь на огонь, макароны в веранде. Теперь ты, Вита, начинай чистить картошку, это, я надеюсь, ты умеешь делать. А я займусь пирогом!
Еще почитать:
Жизнь по сторону Атлантики — Вниз по Миссисиппи с Марком Твеном. Часть вторая. Города и память.
Тасую карты.
Постойте!
Подальше от суеты. Часть четвёртая. Маурин
«
»
