Глава 2
Фемида очнулась и сразу принялась анализировать обстановку. Она находилась в какой-то хижине в лесу, судя по хвойному запаху. Фемида стояла, привязанная к стене. Горла касалось что-то холодное и колючее. «Наверное, цепь с шипами, — догадалась она, — ещё одна мера предосторожности, чтобы я не сбежала». Камень на Клинке Справедливости упрямо жужжал, подсказывая хозяйке, где его искать. Но звук был каким-то приглушённым и доносился, похоже, из какого-то ящика. Кроме Фемиды в здании находилось ещё три человека. Она поняла это по их дыханию. При этом один человек стоял совсем рядом и был, кажется, без сознания. Ещё один пленник.
Фемида подалась вперёд и тихо ойкнула – острая цепь кольнула её своими шипами.
— Она очнулась, — это голос Килинга.
— Да нет, ещё без сознания, — сиплый голос, незнакомый и неприятный.
— Поверь, я её знаю. Фем! Я слышал, что ты пришла в себя, не притворяйся.
— И не собиралась.
— Не понимаю, зачем нам это недоразумение в повязке? – это сказал обладатель сиплого голоса.
— Подбирай слова, — искренне возмутился Килинг. – Это ты недоразумение, а у неё есть имя. Кстати, знакомься, Фем. Это Джион: белокурый красавец, рост метр девяносто, глаза голубые.
— Ложь.
— Что именно?
-Белокурый. Красавец. Метр девяносто.
— Превосходно! – Килинг даже поаплодировал, — Превосходно!
— О чём вы оба говорите? – просипел Джион.
— Не будь таким идиотом. Она слепа, не видишь? И только что безошибочно определила, где правда, а где ложь. Это её дар. И некоторые готовы заплатить за этот дар круглую сумму.
— А, ясно, — вмешалась в разговор Фемида. — Ты можешь собой гордиться, Килинг. Продать товар дважды. Да ещё какой товар! Ты, правда, и так можешь собой гордиться. Как единственный человек, который смог меня обмануть.
— Я никогда тебя не обманывал. Твой дар нельзя обмануть. Я только умело избегал тем. Я говорил, что я тебя люблю, и это было правдой. Но я не обещал, что не предам тебя. Я говорил, что мне нравится твой взгляд…
— Но никогда не упоминал, что он у меня останется.
— Верно.
На минуту повисло молчание, но затем Фемида спросила:
— А зачем вам второй пленник? Я слышу его дыхание совсем рядом.
— Он просто под руку попался. Увидел, что мы тащим куда-то девушку без чувств, и решил вмешаться.
В этот момент второй пленник, будто услышав, что речь идёт о нём, очнулся. Ритм его дыхания изменился. Но это заметила только Фемида, остальные были слишком заняты ею.
Килинг немного помолчал, а затем заговорил снова:
— Знаешь, Фем, я слышал о тебе много разных слухов. Что ты выжила, но лишилась зрения, что ты переехала из столицы в деревню и встала на её защиту, что вершишь правосудие беспристрастно и справедливо, что ты получила легендарный Клинок Справедливости. И теперь я вижу, что всё это правда. Ты удивила меня. Но куда же подевались твои эмоции? Беспристрастная… Раньше о тебе нельзя было такое сказать. Посылаешь разбойников на виселицу ради справедливости! Фем, ты ли это?
— Кстати, где мой Клинок? – спросила Фемида, игнорируя последние слова Килинга.
— Я позаботился о том, чтобы ты его не нашла.
— У левой стены ведь есть какой-то ящик, верно?
Фемида знала, что есть. Но она спрашивала это не для себя, а для другого пленника. Чтобы он знал, что нужно ей для побега, и где оно находится.
— Да, там есть ящик, — Килинг сказал это от безысходности. Он знал, что соврать не получится.
Фемида хотела спросить что-то ещё, но тут произошло то, чего она совсем не ожидала. Дверь распахнулась, и в хижину забежала целая толпа. Человек десять, не меньше!
— Здесь только двое разбойников, — крикнул кто-то, — эй, вы, оба – к стене. Леок, освободи девушку.
Кто-то подошёл к Фемиде и стал одну за другой перерезать верёвки. Другой человек подошёл ко второму пленнику и, освобождая его, сказал:
— Берт, ты бы хоть предупредил, что собрался геройствовать. А то ищи тебя по всему лесу. Хорошо, что я заметил, как ты за девушкой побежал.
— Прости, Фолс, но искать тебя по Эмелону, который превратился в поле боя, не было времени.
Леок, освободивший Фемиду, взял её за локоть и повёл к выходу. Кто-то (вероятно второй пленник) вложил в правую руку Фемиды Клинок Справедливости. А потом всё зашевелилось, все стали уходить.
— Прощай, Килинг, — только и сказала Фемида.
И, как ей показалось, услышала тихое:
— До свидания, Фем.