Игры судьбы Если я пойду и долиною смертной тени (Часть вторая) - Страница 2 из 8

ГЛАВА 1

— Подъём, салаги! – с грозным криком вошёл в палатку лейтенант Хейз. — Хватит нежиться в кровати, девочки, пора полетать!

Спинелли сонно потянулся и открыл глаза. После вчерашних 40-ка километров «прогулки» в полном обмундировании, ноги буквально отваливались, тело ужасно стонало, а голова совершенно отказывалась нормально и адекватно мыслить. Он, уже было бы, хотел полежать еще несколько секунд, но почувствовал колкий удар в бок. Снова открыв глаза, Тони встретился с суровым взглядом лейтенанта.

— Спинелли! – во все горло прокричал он. — Если ты сейчас же не поднимешь свое тело, я не посмотрю на все твои предыдущие заслуги и отправлю тебя на весь день чистить туалеты!

Сонливость как рукой сняло. Лейтенант никогда за словом в карман не лез – как он скажет, то так и будет. Тони молниеносно подскочил с койки и начал одеваться. Еще один день тяжелых и изнурительных тренировок. Вот такое оно, пробуждение в армейском лагере.

После событий в Пёрл-Харборе, Спинелли не мог больше спокойно отсиживаться в своей уютной квартире и просто наблюдать за всеми событиями, поэтому он записался добровольцем в 503-й полк воздушной пехоты и отправился в Форт-Беннинг, штат Джорджия. Не сказать, что служба давалась ему легко – да и кому в это время что-то вообще давалось легко?

Война внесла свои коррективы в планы, судьбы и жизни миллионов американцев. Только за полгода боевых действий погибли десятки тысяч славных и отважных парней и мужчин. Но это только поднимало патриотический дух в сердца остальных – чувство долга постоять за себя и за свою страну.

Тренировки в лагере состояли в основном из упражнений на выносливость, физическую подготовку и смекалку, и, конечно же, учебная стрельба. Но пока что до настоящих прыжков с парашюта дело не доходило (ведь с начала набора прошел только месяц, а пока будущие десантники учились прыгать с 250-ти футовой вышки), что очень расстраивало молодых и энергичных новобранцев. Вместо этого их то и дело заставляли делать утомительные упражнения, бегать километровые кроссы, порой в полном снаряжении, изучать картографию, технику управления с парашютом и заниматься чисткой оружия. Всё это очень сильно утомляло, но таковой была армия – тут не место для слабых.

Лейтенант Виктор Хейз был очень суров и строг, впрочем, как и все наставники новобранцев. Парни иногда даже шутили из-за того, что он никогда не улыбается – так сильно тот отдаётся работе.

Год назад Хейз проходил службу в Перл-Харборе, и был одним из первых, кто ощутил весь страх и ужас войны. В его роте, в первые часы налёта, погибло восемнадцать человек, ещё столько же было ранено. После всего пережитого 7-го декабря, он вернулся в Штаты и был переведён в Форт-Беннинг, чтобы обучать новоприбывших. Его историю почти никто не знал, ведь он ни с кем не обговаривал события того злополучного воскресного утра. И даже его близкие не знали, что, ко всему прочему, Хейз был даже награжден медалью за проявленную храбрость и отвагу в тот день.

— Слушайте внимательно! – начал лейтенант после построения роты.- Есть две новости: хорошая и не очень. Первая — больше ползать под проволокой и в грязи вы не будете!

В строю послышались тихие радостные вздохи.

— Но есть и другая новость, — продолжал Хейз, — все, кто вчера не выполнил норматив, сегодня не будут допущены к прыжкам!

— Прыжкам от куда? — неуверенно спросил невысокий, крепкий латинос по кличке «Коки» (с англ. Сocky – дерзкий, самоуверенный, прим.).

— Прыжкам с самолёта, — ответил лейтенант и скомандовал: «Через три минуты всем остальным быть на лётное поле!».

Это тот день, который так долго ждали новобранцы – настоящие прыжки с настоящего самолёта! Невозможно было описать, как они были рады, и, в то же время, взволнованы, но из шестидесяти человек, из-за того, что они не вписались в норматив во время 40-ка километровой пробежки, семеро парней вынуждены были отправиться на кухню в наряд.

— Запомните это день, парни, — расхаживая то взад, то вперёд, рассказывал инструктор, — после первого прыжка вы будете гордо носить название «Воздушно-десантные войска», но хочу оговориться: кто откажется прыгать либо на земле, либо перед самым выходом из самолёта, будут немедленно отчислены! Помните, чему вас учили на тренировках. Сегодняшний прыжок будет осуществляться с высоты 1200 футов. Желаю вам, чтобы у всех сегодня раскрылся парашют!

И вот долгие и мучительные проверки и подготовки были позади. Первые двенадцать новобранцев, включая Тони, сидели на борту транспортного самолёта С-47. Кто-то разговаривал, шутил, хвастался, а кто-то просто молчал: кто в страхе, а кто-то в благоговении предстоящего.

Моторы самолёта издавали монотонный гул, время от времени и сама машина вздрагивала, поскрипывая металлической обшивкой, будто спотыкаясь об камень, а в дверном проёме одни за одними проносились белоснежные облака.

Загорелась красная лампочка – это значит, что всем нужно подготовиться.

— Встать и закрепить вытяжную веревку! – скомандовал инструктор.

Все пристегнули свои карабины на тросе.

— Проверить снаряжение! – тут же последовала вторая команда. Это значит, что каждый парашютист должен проверить снаряжение стоящего спереди, после чего тот должен был назвать свой порядковый номер. «Двенадцатый – готов, одиннадцатый – готов, десятый – готов!», — выкрикивал по цепочке каждый парашютист. Возглавлял первую группу сам лейтенант Хейз – он первым стоял возле дверного проёма, а сразу после него Спинелли.

Минутная пауза была прервана загоревшейся зелёной лампочкой. Инструктор прокричал: «Пошёл, пошёл!» и лейтенант с диким воплем «Джеронимо!» шагнул за борт.

Все чувства и эмоции моментально переполнили Тони, и мгновение у входа показалось ему целой вечностью. Он даже успел пожалеть о своём желании служить в десантных войсках, но всё же сумел перебороть свой страх, собраться с мыслями и… прыгнуть вслед за лейтенантом. «Одна тысяча один, одна тысяча два…», — начал отсчёт Спинелли. К тому времени, как он досчитал до «одна тысяча три», его парашют уже раскрыться – значит всё прошло успешно!

Приземление проходило как по учебнику. Колени слегка согнуты, ноги вместе, носки опущены вниз, чтобы смягчить удар о землю и приготовиться катиться вслед за парашютом, стараясь уменьшить силу тяги раскрытого купола. Все эти требования к парашютистам судорожно пролетали одни за одним в голове Тони.

Но вот он уже оказался на земле. Отстегнув подвесную систему, он наконец-то смог выпрямится. В небе все еще виднелись белоснежные купола парашютов его сослуживцев. Невероятное чувство гордости наполнило сердце новоиспечённого десантника. Вот он, долгожданный момент!

— Ну как, руки, ноги целы? – подбежав к нему, спросил лейтенант.

Спинелли смог только кивнуть в ответ.

— Давай, собирай свой ранец и пошли в лагерь, — Хейз так по-братски обнял за плечо Тони, что тому даже показалось, что лейтенант словно просиял от радости. Они улыбнулись друг другу и направились в расположение лагеря.

В этот субботний вечер, получив увольнение, все парни из 503-й роты отправились в близлежащий город Колумбус, чтобы отметить первый прыжок праздничной гулянкой. Многие собрались в баре «Вeer Вelly», так как здесь можно было очень дёшево заказать себе выпить, повстречать симпатичную девушку или поиграть в бильярд. Вот и сегодня в этом заведении было очень шумно от радостных возгласов десантников, звона бокалов и громкой музыки. Кто-то с друзьями играл в карты, кто-то расхваливался о своем первом прыжке, другие предпочитали просто посидеть и пообщаться.

— Три пива и содовая для Тони, — парень с круглыми очками поставил пять стаканов на стол перед своими друзьями. — Налетайте!

— Вот же невезение, — высокий, подкаченный парень в полурасстегнутой рубашке и с коротко стриженными светлыми волосами разочарованно рылся в своих карманах, — кажется, я забыл все свои деньги.

— Да ты уже не в первый раз, Билли, — подколол его собеседник слева, итальянской наружности по кличке «Дой» (с англ. Dough – паста, прим.). — У меня на родине с тобой никакая сеньорита даже разговаривать не стала бы.

— Это она еще не знает, что её ждет под моей грудой мышц, — рассмеялся Билли, хлопнув по плечу друга.

— Между прочим, вы бы видели его лицо, когда настала его очередь прыгать, — продолжал шутить парень в очках по имени Джеффри Элдер. — Он даже с места не мог сдвинуться. Мне пришлось даже толкать его за борт.

— Это все чушь! – оправдывался Билли. — Я просто любовался облаками! Ведь красиво было.

— Ну да, конечно, — смеялись с него его друзья, попивая со своих стаканов.

— Мы же знаем, что ты боишься высоты, — продолжал Дойл, почесав свою густую чёрную, как смоль, бровь.

— Это мелочи жизни. Между прочим, у меня дома за мной все девчонки бегали, — не унимался парень. — Стоило мне только подойти к любой – и она уже моя! А таких, как ты, Дойл, парни в закоулках щедро награждали тумаками.

— Ой, да брось, — Дой поставил стакан на стол и облокотился на спинку стула. — Знаем мы твои сказки.

— Не верите, а я вам докажу, — Билли подскочил со своего места. — Спорим под двадцатку, что сегодня я подцеплю любую девушку из этого бара?

— Да ну, брось, врёшь ты все, — не верили ему его друзья.

— Да вы просто боитесь проиграть! Эй, Тони, а ты как думаешь?

Спинелли как будто все ещё летал в облаках и только сейчас «спустился на землю». Рассматривая в своей руке стакан, Спинелли улыбнулся и проговорил:

— Ставлю пятьдесят баксов на то, что у тебя ничего не получится.

Это предложение было встречено с удивлёнными и торжественными голосами остальных.

— Идёт! – Билли допил содержимое своего стакана. — Выбирайте цель!

— Да что тут выбирать, — Дойл бросил быстрый взгляд на стройную блондинку в красном платье у барной стойки. — Вот, замечательный экземпляр.

— Готовьте свои денежки – папочка пошёл на охоту, — Билли направился к девушке под ободряющие возгласы его товарищей.

Билл Такер был родом из Глазго, и являлся представителем аристократичного и старинного шотландского рода Такеров, но последние пятнадцать лет он с семьёй жил в северной Вирджинии. Он был, можно сказать, идеальным солдатом: сильным, смелым и выносливым, но был у него один изъян – он сильно боялся высоты. Вот ему и пришлось солгать, чтобы его приняли в десантники. Его отец был очень влиятельным человеком в городе, поэтому Такер-младший, желая доказать отцу, что он чего-то стоит, решил записаться в такую опасную категорию военных, как парашютисты.

Джеффри Элдер – паренёк из Бостона, наоборот, даже с трудом прошёл отбор из-за своего большого списка перенесённых болезней. Он не отличался особой задорностью, в отличие от Билла, и не любил спорить, но в любой момент мог поддержать и какой-нибудь шуткой. За его белые, немного вьющиеся волосы друзья прозвали его «Блуболл» (с англ. Вlowball – одуванчик, прим.) или просто «Блоби».

Родители Дойла Мантарро были эмигрантами из Италии. И, не смотря на свой серьёзный и рассудительный нрав и не высокий рост (его частенько из-за этого называли коротышкой), всегда был готов дать сдачи кому-то, кто оскорблял его национальность. «Дой» был очень серьёзным и сосредоточенным, но, в то же время, в компании он был самым главным шутником. И когда он смеялся, его тёмные глаза уже не казались такими мрачными. Спинелли был очень рад подружиться с такими парнями, и они всегда проводили свободное время вместе.

Пока Билли пытался соблазнить девушку, к нему подошёл Хавьер Гарсиа и парочка его парней. «Коки» отличался своенравностью и дерзостью (от сюда и его прозвище) и частенько попадал в наряды за драки и попойки. Многие в роте его недолюбливали за его презрение к остальным и чрезмерную гордость, поэтому старались не попадать ему под горячую руку.

— Надо же, — ехидно усмехнулся он и положил свою руку на плечо Билли, — это кто тут у нас цепляет такую дамочку?

— Отстань, Коки, — отмахнулся от того Такер, — давай не сейчас.

— Ты посмотри, какой дерзкий, — подвыпивший Гарсиа пытался устоять на ногах, — ты вздумал мне угрожать? – с этими словами он оттолкнул Билла.

Ребята вокруг начали замечать, что здесь может произойти очередная драка с участием Хавьера, поэтому начали подходить, чтобы поближе посмотреть на дальнейшее развитие событий. Это заметили Спинелли с друзьями, и они поспешили к своему товарищу на выручку – и как раз вовремя. Билли уже собирался «припечатать» обидчика мощным ударом в лицо, но тут между ними встал Тони.

— Парни, давайте не сегодня, — попытался он успокоить страсти, — мы же тут не драться пришли. Это не стоит и выеденного яйца!

— О, наш святоша пришёл, — бросил в его сторону Гарсиа и презрительно рассмеялся, — тебя только здесь не хватало. Проваливай, давай, а то и ты отхватишь по полной!

Но Тони продолжал стоять на месте, что разозлило Хавьера, и тот просто ударил его по лицу кулаком. От неожиданности, Спинелли отлетел на несколько шагов на пол с разбитой губой.

— Посмотрите-ка, — Гарсиа подобрал выпавшую из кармана Тони маленькую книжечку в кожаном переплёте, — он и здесь не расстаётся со своей Библией.

Хавьер снова рассмеялся и бросил книгу в сторону Спинелли.

— Как ты там читаешь – подставь правую щеку, если бьют по левой? — подколол тот своего оппонента.

— Коки, отстать, — попытался его успокоить Джеффри, но в ответ услышал грозный рык Хавьера: «Захлопнись, одуванчик! Ваш дружок – слабак, даже за себя постоять не может».

Спинелли, вытирая кровь, подошёл впритык к Гарсиа и посмотрел тому прямо в глаза.

— А ты хочешь проверить? – грозно спросил он, но этим лишь разозлил своего обидчика и в награду получил еще несколько ударов.

Тут уже и Такер не удержался и дал сдачи Хавьеру. Завязалась небольшая потасовка, которая уже начинала перерастать в драку, но тут на образовавшийся шум в бар вбежали несколько проходящих мимо полицейских. Все военные, кто были внутри, кинулись врассыпную.

Дойл и Джеффри схватили под руки Спинелли и, выбежав через заднюю дверь, прыгнули в свою машину и, дождавшись Такера, как говорится, дали дёру. Но наказания им так и не удалось избежать.

По возвращению в казарму, их сразу вызвал к себе подполковник Эдсон Дункан Рафф – командир 503-го батальона. К счастью, с Хавьером они не пересеклись, но от этого положение дел не улучшилось.

— Я, конечно, всё понимаю, — подполковник грозно рычал на своих подопечных, — но от Вас, рядовой Спинелли, я меньше всего такого ожидал! Вы же человек набожный, и все равно ввязываетесь в такие передряги!

— Сэр, он заступился за рядового Такера, — вступился за друга Дойл, — и к тому же Вы и сами знаете, какой вспыльчивый характер у Гарсиа.

— Устроить массовую драку в закрытом помещении, да и еще и во время увольнения, — подполковник Рафф продолжал испепелять своим взглядом солдат. — Вы хоть знаете, сколько раз мне приходилось вас отмазывать от полиции? То, что вы – солдаты-десантники, не делает вас неприкосновенными!

— Простите нас, сэр, такого больше не повторится, — извинился за всех Джеффри.

— Уж я-то надеюсь, — офицер уже немного успокоился и сел в своё кресло. — Вы – самая элитная часть во всей американской армии, так что ведите себя подобающе. Прочь с глаз моих! А Вас, Спинелли, я прошу остаться.

Парни удивлённо и с непониманием посмотрели на своего товарища, но Тони в ответ лишь пожал плечами.

— Видишь ли, — начал подполковник уже тихим голосом, когда все вышли, — в верхах хотят, чтобы США открыли второй фронт уже до конца этого года, но их выбор пока ещё колеблется между севером Франции и западом Африки.

— Я не совсем понимаю Вас, сэр.

— Нашим английским братьям сейчас нелегко в Египте – на днях немцы уничтожили их позиции у Эль-Агейлы и начали гнать на восток. Такой расклад событий играет не в нашу пользу, но в связи с неразберихой и неопределённостью в высшем военном штабе, президент Рузвельт потребовал, чтобы к осени мы подготовили несколько десантников, которых забросят в тыл французам и итальянцам в Марокко и Алжир. Но перед этим нужно провести одну очень секретную миссию, о которой даже президент ничего не знает. Да что там — я понятия не имею о чём это, но вынужден подчиниться. Я видел Ваши рекомендации из полицейского участка, поэтому я согласен, чтобы именно Вы были были участником этой миссии. К тому же, мне посоветовал Вас один Ваш знакомый. Кстати, наверное, это и он!

В кабинет к подполковнику, постучавшись, зашёл худощавый седоволосый мужчина, невысокого роста, немного сутулый, в круглых очках с толстыми линзами, одетый в тёмно-зелёный полосатый костюм.

— Вот уж кого не ожидал увидеть здесь, — Тони протянул руку. — Рад встречи, мистер Коулман.

Старичок крепко сжал ладонь Спинелли и приветливо улыбнулся.

— Я тоже рад видеть Вас, мистер Спинелли. Но, как Вы уже поняли, я сюда приехал не для того, чтобы проведать Вас, но с секретным поручением от вашего дяди вице-губернатора Брэя. Последующий разговор является государственной тайной и не подлежит огласке никому.

Спинелли молча, кивнул в знак согласия.

— На данный момент у президента в приоритете является открытие второго фронта в Европе, — Коулман достал несколько бумаг из своего неразлучного потёртого портфеля. — Но нам, в принципе, было все равно, пока мы не узнали одну любопытную информацию.

Тони поддался вперёд, чтобы не упустить ни слова.

— Военная разведка сумела перехватить несколько донесений, не без помощи французского сопротивления, между нацистским руководством и вишистами, в которых упоминалась личность с позывным «Лесси», но нам удалось узнать, что именно эта личность является лидером одной террористической ячейки, давно разыскиваемой американскими спецслужбами.

— А что ещё вы знаете? – подполковник закурил сигару.

Коулман на несколько секунда замолчал, а потом серьёзным взглядом посмотрел на Тони.

— Это девушка, итальянка, дочь одного влиятельного итальянского мафиози, который был убит в августе 1934 года в своей машине неподалёку от Трентона, Филадельфия.

Спинелли ничего не ответил, но он всё понял, о ком идёт речь.

— Но как эта девушка связана с рядовым Спинелли и его заданием? – подполковник скрестил руки на груди.

— Девять лет назад детектив Спинелли раскрыл заговор гангстерской группировки Медичи, но при этом погибла его дочь Ливия. И она считалась погибшей, пока мы не столкнулись с ней шестью годами спустя, во время операции по поимке одного наёмного стрелка. Эта девушка была одним из членов террористической банды «Unsterbliche» («Бессмертные», нем., прим.) и сейчас находится в розыске у FBI. По неподтверждённым данным, она может являться одним из руководителей этой группировки, но пока мы не можем сказать точно.

— Вы нашли, где она сейчас находится? – хорошо, что непроглядная ночь и тускло светящая лампочка под потолком сумели скрыть волнение на лице Спинелли.

— Если верить словам лидера французских повстанцев Жана Буаселье, то группировка Ливии прибудет где-то в конце октября в Касабланку. Сейчас там не очень спокойно, хотя все немецкие силы корпуса «Африка» сейчас сосредоточены на западном направлении.

— Но что мне нужно делать? Для чего меня хотят забросить в самый тыл?

Коулман задумчиво почесал затылок и снял свои очки.

— Видите ли, — запинаясь, проговорил старичок, — у нас есть основания полагать, что Ливия Медичи замешана также в немецком исследовательском центре по разработке новейшего оружия массового поражения.

— Какого поражения? – от удивления подполковник поднял брови и чуть не уронил изо рта дымящуюся сигару.

— Массового. Мы пока не знаем, что это именно за оружие, но если Германия решиться применить его, то победа нацистов в войне будет лишь вопросом времени.

— Какова будет моя миссия? – Тони уже решительно настроился положить этому конец раз и навсегда.

— Тебе предстоит встретиться в Касабланке с французским сопротивлением (в частности с командиром французской дивизии в Марокко Антуаном Бетуаром), найти Ливию Медичи и разузнать о планах и работе её группировки. Данные, которыми она располагает, помогут приоткрыть завесу планов фюрера и предотвратить тысячи новых жертв. Это является Вашей главной задачей — только информация.

— Когда начало операции? Я же ведь должен как-нибудь подготовиться?

— Операция «Следопыт» намечена на конец октября, но пока это не точно, ведь мы ещё не знаем о сроках прибытия цели. Сейчас Вы занимаетесь как обычно, разве что только начните углублённо изучать французский (а он Вам определённо пригодится).

— Каковы гарантии, что меня не повесят, как повстанца? – осторожно спросил Спинелли.

— Если Вас поймают, то мы Вас не знаем и никогда не знали прежде. По документам Вы – француз, живущий в Марселе, и приехавший на отдых в Касабланку, так что никто не должен знать, что в этом деле замешаны США. После прибытия на место мы Вам больше ничем не сможем помочь, так что действуйте на своё усмотрение. Если все пройдёт хорошо, то Вы живым вернётесь в расположение своего полка, если Вас раскроют – Ваше имя пополнит список тысяч несчастных, отдавших свою жизнь в борьбе против нацисткой чумы.

Невесёлая перспектива вырисовывалась для Спинелли, но, возможно, это единственный шанс встретиться с Ливией и, может быть, даже вернуть её на правильный путь. И узнать всю правду….