-Там водка есть!

От этого предложения меня застряло. Нога ощутима распухла, я ее не чувствовал, алкоголь ещё не выветрился и работал как обезболивающее. Юлия потрогал мое плечо, заглянула прямо в глаза. Там была радость, обычно наши приключения заканчивались потерей телефона или денег, в этот раз все наше осталось при нас. И никакая грязь на одежде не могла омрачить это думовое, и мерзкое утро. У меня есть подруга, она шикарна, и она не где-то, а рядом со мной, и она не сбежала по зову водки, как Зюган.

 Мы заржали.

Юлия протянула пивную тару, всю ночь та лежала в кустах, утренний холод придал напитку вкус жизни. Спустя минут пять я был готов к приключениям.

Оживающие адепты сейшена приводили себя в порядок. Влажные салфетки, маты от осознанных потерь бижутерии, хохот от внезапной грязи в интересных местах. По заявлению с выше жёлтый Богдан вот-вот заберёт нас восвояси.

Жёлтый Богдан не приехал.

Мы все в момент ох у ели. Да так, что присели, и задумались. Крепко стоять на ногах не получалось. Стадо субкультур тихонько задалось извечным вопросом, -Что делать? Маты пошли потом. Собрав воедино усилия воли, оперативно выяснив, кто из электронщиков местный, мы ломанулись через лес и прочие урбанистические чащи. Грязь под ногами, туман впереди, никаких идей в голове. Сорок с лишним человек топтали землю Донбасса. Что для Мариупольских обрыганов — приключение, то для Донецких- головная боль от общества Мариупольских обрыганов. Ураборос бы замкнул пространство в вечном извержении рвоты, ибо концепция работала. Наш хохот моросил головы, вызывая тонны недовольства. Особенно удачным казались шутки про изнасилования Зюгана чеченской мафией. Проселочные дороги сменились асфальтом, идти стало легче, а в тумане замаячил свет. Постепенно из него выплыла женщина, верхом на старом велосипеде. Одетая в голубой сарафан. Весу в ней было больше ста килограмм. Зрелище было противоестественно, такое же как и наша толпа посреди дороги. В такую погоду сарафан был неуместным, все стали дружно строить предположения.